Когда проголодаюсь, сам возьму что-нибудь в кладовке. Не готовь ничего специально для меня. Кофе я сам себе приготовлю. Если будет скучно, бери машину, навести Силию или просто проветрись. Но прежде чем уезжать, предупреди всех, чтобы мне не звонили, и скажи, что я это сделаю, когда смогу. Даже если кто-то прикажет подозвать меня к телефону, хоть это вряд ли, ни в коем случае не зови меня. То же относится и к посетителям, разумеется, но все соседи давно меня знают и не ждут, что я спущусь к ним.
- Хорошо, - кивнула Софи. - Думаю, я все поняла.
- Возникнут проблемы со скотом, - продолжал Макс, - позвони Джиму Гринэвею. Он охотно поможет тебе, я уверен. Кстати, будь с ним осторожна. Он не так безобиден, как кажется.
- Что ты имеешь в виду?
- Он знаменит в округе как дамский угодник, а ты для него - лакомый кусочек.
- Будь любезен, никогда не говори обо мне в подобном тоне, предупредила Софи.
- Это он так говорит, а не я, - возразил Макс. - Для меня ты, может быть, кусок старого черствого пирога, а для него все равно - лакомый кусочек. В общем, будь осторожна, у нашего Джима очень крепкие зубы.
Софи фыркнула негодующе.
- Не беспокойся, я о себе позабочусь.
- Отлично. И не забывай об этом, - сказал Макс и вышел из комнаты.
Наступили тихие, спокойные дни, и у Софи появилось чувство ритма, мира и гармонии, что ей всегда казалось недостижимым. Она была предоставлена самой себе, за ней никто не наблюдал, ее никто не критиковал, и она постепенно выработала свой распорядок жизни.
К своему удивлению, она обнаружила, что не боится кур и Раберна, крепко подружилась с Джезебель и ее козочкой по кличке Дилайла. Она на свой вкус переставила кухонные шкафы, продолжала практиковаться на пишущей машинке, нашла у Макса справочники по садоводству, строила планы на весну и вынашивала честолюбивые замыслы вырастить дыни в теплице.
Она так и не собралась нанести визиты соседям. Оказалось, что ей совсем не скучно и уж ни в коей мере не одиноко. И какая была огромная разница: она одна, а Макс спокойно работает наверху, или же она одна в одном с ним доме и одна в школе с множеством других людей. Одиночество ей было хорошо знакомо. Даже в самой многолюдной и бесшабашной компании оно было ее постоянным спутником. Теперь, окунувшись в новую для себя деревенскую жизнь и начиная постепенно постигать ее, как закономерности природных циклов, она обнаружила, что пребывает в доселе неизведанном ей состоянии, которое можно было бы назвать удовлетворением.
Звонили дважды. Первый раз Силия, которая беспокоилась, все ли у нее в порядке, настойчиво приглашала заходить в любое время и спрашивала, не надо ли что-нибудь принести, может быть, хлеба? Софи, которой пока никак не давались все хитрости дрожжевого теста, поспешила ее заверить, что все в полном порядке, ей ничего не нужно и как-нибудь она сама к ней зайдет.
Второй звонок был от Джима Гринэвея. Он спрашивал, не надо ли ей помочь с какой-нибудь тяжелой работой и не хочет ли она сходить с ним на концерт в субботу: ему дали два билета, жаль, если они пропадут... Обычная история, которую рассказывают мужчины, когда хотят скрыть свои истинные намерения.
Софи подмывало принять приглашение, чтобы позлить Макса. Она не забыла его менторских наставлений и предупреждений относительно Джима. Однако вовсе не хотелось отказываться от удовольствия провести вечер дома в праздной лени, где она могла забраться с ногами в кресло и сидеть перед огнем камина в библиотеке, ради того, чтобы охлаждать любовный пыл Джима на сквозняке деревенского клуба. Выбрав все-таки компромисс, она сказала, что не знает, будет ли свободна в субботу, возможно, на уик-энд приедет подруга - и предложила еще раз позвонить. Джим согласился и, вероятно, болтал бы с ней очень долго, если бы она не придумала, что у нее убегает молоко и не повесила бы трубку.
Но третий звонок лишил Софи покоя. На пятый день после того, как Макс уединился, кто-то сделал вызов по междугородному телефону из Лондона.
- Алло! Попросите Макса! - По интонации это была женщина из высшего общества, и Софи ее сразу же возненавидела.
- Боюсь, мистер Тайрон занят, - очень вежливо ответила Софи, стараясь подражать особенностям местного выговора. - Надо ли передать что-нибудь?
- Иди и скажи ему, что мисс Вудров на проводе. Поскольку это я, он не будет сердиться.
- Не могу его беспокоить, когда он работает. Он с меня три шкуры потом спустит.
- Ну что ж ты такая бестолковая, - прикрикнула ее милость на Софи. Беги и немедленно скажи ему, что звонит Филисити, и это срочно. Он мне не сможет дозвониться, я сейчас уезжаю, и он будет взбешен, когда узнает, что упустил меня.
Софи уже кипела от негодования.
- Ни за что на свете, мэм, - насмешливо отвечала Софи, отчетливо произнося каждый звук, как на приеме у королевы. И, повесив трубку, она пошла вымещать злость и раздражение на комке ни в чем не повинного теста.
Так это была та самая ненавистная Филисити Вудров, последняя из тех, кого Макс испытывал здесь на прочность. Она все еще надеется на удачу, звонит по междугородному из Лондона. Крепко же привязал их к себе мистер Тайрон! Какая наглость говорить с ней так, словно она судомойка на кухне! Хотя по манере и выговору она не должна была принять Софи за одну из своих, скорее за вариант миссис Флойд, только помоложе. Значит, отныне для всех его бывших пассий Софи будет и старшим поваром и судомойкой. Так что если Филисити вдруг надумает погостить у Макса, она, Софи, немедленно уедет к Силии и пробудет там до тех пор, пока эта непрошеная гостья не удалится. И уж тут она выскажет Максу все, что думает по этому поводу...
Но что это? Она вела себя сейчас скорее как обиженная жена, а не экономка, которую взяли с испытательным сроком. Если она сейчас же не остудит свой пыл и не прикусит язык. Макс обвинит ее в ревности - только не это! - и еще будет откровенно насмехаться над ней. "Я этого не допущу", подумала Софи, сердито раскатывая тесто скалкой. Она не ревновала. Ревность - это удел бедной Силии с ее неразделенной любовью. Это не для Софи. Ей просто не понравилась Филисити, вот и все. Слишком много о себе возомнила. Странно, право. Героини его книг не принадлежат ни к какому классу, они были с характером, обаятельные, остроумные, стильные - не то что эта ведьма Филисити с ее вычурными манерами. Женщины, подобные Филисити или Силии, если уж на то пошло, его только испортили, потворствуя ему. Они так отчаянно пытаются его заарканить, что не осмеливаются противостоять ему. Неудивительно, что для них все так плохо кончается.
Несколько обуздав свой гнев и успокоившись, Софи уже собралась поужинать в одиночестве, убедившись, что холодильник сможет выдержать ночной набег Макса, - и тут, к ее удивлению, он вошел в кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Хорошо, - кивнула Софи. - Думаю, я все поняла.
- Возникнут проблемы со скотом, - продолжал Макс, - позвони Джиму Гринэвею. Он охотно поможет тебе, я уверен. Кстати, будь с ним осторожна. Он не так безобиден, как кажется.
- Что ты имеешь в виду?
- Он знаменит в округе как дамский угодник, а ты для него - лакомый кусочек.
- Будь любезен, никогда не говори обо мне в подобном тоне, предупредила Софи.
- Это он так говорит, а не я, - возразил Макс. - Для меня ты, может быть, кусок старого черствого пирога, а для него все равно - лакомый кусочек. В общем, будь осторожна, у нашего Джима очень крепкие зубы.
Софи фыркнула негодующе.
- Не беспокойся, я о себе позабочусь.
- Отлично. И не забывай об этом, - сказал Макс и вышел из комнаты.
Наступили тихие, спокойные дни, и у Софи появилось чувство ритма, мира и гармонии, что ей всегда казалось недостижимым. Она была предоставлена самой себе, за ней никто не наблюдал, ее никто не критиковал, и она постепенно выработала свой распорядок жизни.
К своему удивлению, она обнаружила, что не боится кур и Раберна, крепко подружилась с Джезебель и ее козочкой по кличке Дилайла. Она на свой вкус переставила кухонные шкафы, продолжала практиковаться на пишущей машинке, нашла у Макса справочники по садоводству, строила планы на весну и вынашивала честолюбивые замыслы вырастить дыни в теплице.
Она так и не собралась нанести визиты соседям. Оказалось, что ей совсем не скучно и уж ни в коей мере не одиноко. И какая была огромная разница: она одна, а Макс спокойно работает наверху, или же она одна в одном с ним доме и одна в школе с множеством других людей. Одиночество ей было хорошо знакомо. Даже в самой многолюдной и бесшабашной компании оно было ее постоянным спутником. Теперь, окунувшись в новую для себя деревенскую жизнь и начиная постепенно постигать ее, как закономерности природных циклов, она обнаружила, что пребывает в доселе неизведанном ей состоянии, которое можно было бы назвать удовлетворением.
Звонили дважды. Первый раз Силия, которая беспокоилась, все ли у нее в порядке, настойчиво приглашала заходить в любое время и спрашивала, не надо ли что-нибудь принести, может быть, хлеба? Софи, которой пока никак не давались все хитрости дрожжевого теста, поспешила ее заверить, что все в полном порядке, ей ничего не нужно и как-нибудь она сама к ней зайдет.
Второй звонок был от Джима Гринэвея. Он спрашивал, не надо ли ей помочь с какой-нибудь тяжелой работой и не хочет ли она сходить с ним на концерт в субботу: ему дали два билета, жаль, если они пропадут... Обычная история, которую рассказывают мужчины, когда хотят скрыть свои истинные намерения.
Софи подмывало принять приглашение, чтобы позлить Макса. Она не забыла его менторских наставлений и предупреждений относительно Джима. Однако вовсе не хотелось отказываться от удовольствия провести вечер дома в праздной лени, где она могла забраться с ногами в кресло и сидеть перед огнем камина в библиотеке, ради того, чтобы охлаждать любовный пыл Джима на сквозняке деревенского клуба. Выбрав все-таки компромисс, она сказала, что не знает, будет ли свободна в субботу, возможно, на уик-энд приедет подруга - и предложила еще раз позвонить. Джим согласился и, вероятно, болтал бы с ней очень долго, если бы она не придумала, что у нее убегает молоко и не повесила бы трубку.
Но третий звонок лишил Софи покоя. На пятый день после того, как Макс уединился, кто-то сделал вызов по междугородному телефону из Лондона.
- Алло! Попросите Макса! - По интонации это была женщина из высшего общества, и Софи ее сразу же возненавидела.
- Боюсь, мистер Тайрон занят, - очень вежливо ответила Софи, стараясь подражать особенностям местного выговора. - Надо ли передать что-нибудь?
- Иди и скажи ему, что мисс Вудров на проводе. Поскольку это я, он не будет сердиться.
- Не могу его беспокоить, когда он работает. Он с меня три шкуры потом спустит.
- Ну что ж ты такая бестолковая, - прикрикнула ее милость на Софи. Беги и немедленно скажи ему, что звонит Филисити, и это срочно. Он мне не сможет дозвониться, я сейчас уезжаю, и он будет взбешен, когда узнает, что упустил меня.
Софи уже кипела от негодования.
- Ни за что на свете, мэм, - насмешливо отвечала Софи, отчетливо произнося каждый звук, как на приеме у королевы. И, повесив трубку, она пошла вымещать злость и раздражение на комке ни в чем не повинного теста.
Так это была та самая ненавистная Филисити Вудров, последняя из тех, кого Макс испытывал здесь на прочность. Она все еще надеется на удачу, звонит по междугородному из Лондона. Крепко же привязал их к себе мистер Тайрон! Какая наглость говорить с ней так, словно она судомойка на кухне! Хотя по манере и выговору она не должна была принять Софи за одну из своих, скорее за вариант миссис Флойд, только помоложе. Значит, отныне для всех его бывших пассий Софи будет и старшим поваром и судомойкой. Так что если Филисити вдруг надумает погостить у Макса, она, Софи, немедленно уедет к Силии и пробудет там до тех пор, пока эта непрошеная гостья не удалится. И уж тут она выскажет Максу все, что думает по этому поводу...
Но что это? Она вела себя сейчас скорее как обиженная жена, а не экономка, которую взяли с испытательным сроком. Если она сейчас же не остудит свой пыл и не прикусит язык. Макс обвинит ее в ревности - только не это! - и еще будет откровенно насмехаться над ней. "Я этого не допущу", подумала Софи, сердито раскатывая тесто скалкой. Она не ревновала. Ревность - это удел бедной Силии с ее неразделенной любовью. Это не для Софи. Ей просто не понравилась Филисити, вот и все. Слишком много о себе возомнила. Странно, право. Героини его книг не принадлежат ни к какому классу, они были с характером, обаятельные, остроумные, стильные - не то что эта ведьма Филисити с ее вычурными манерами. Женщины, подобные Филисити или Силии, если уж на то пошло, его только испортили, потворствуя ему. Они так отчаянно пытаются его заарканить, что не осмеливаются противостоять ему. Неудивительно, что для них все так плохо кончается.
Несколько обуздав свой гнев и успокоившись, Софи уже собралась поужинать в одиночестве, убедившись, что холодильник сможет выдержать ночной набег Макса, - и тут, к ее удивлению, он вошел в кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48