Софи упрямо сомкнула губы, почти в полуобмороке от разных неприятных вестей и эмоций.
Макс удобно сидел в кожаном кресле, его глаза были закрыты и по лицу ничего нельзя было прочесть. Вне всякого сомнения, ему нравилось держать ее в неизвестности и напряжении. Софи жадно смотрела на его скрытное лицо, пытаясь угадать его мысли и намерения. Лицо было таким суровым, что просто пробирал мороз по коже. Волевой подбородок, крепкие челюсти и красивый мужской нос; гладко выбрит, но темные волосы четко оттеняют твердый рисунок скулы и подбородка. Глаза, сейчас прикрытые, были суровыми и иссиня-черными. Но суровость его взгляда странно противоречила морщинкам от смеха вокруг глаз. Юмор, который угадывался в этом по-мужски красивом лице, наверное, был похож на внезапный луч солнца, ярко освещающий темное и мрачное небо.
Макс внезапно открыл глаза и увидел, что Софи пристально смотрит на него. Своим взглядом Софи могла довести почти до истерики самую закаленную учительницу, но тут...
Насколько приятно было доводить учителей, настолько ужасно было очутиться самой в таком положении. Софи испытала что-то вроде нервного потрясения. Столько лет Софи позволяла себе разряжаться за счет других, а тут она не была уверена, что сможет удержать себя в должных рамках.
- Как тебе известно, - начал Макс ровным голосом, - мой отец и я не общались в течение длительного времени. Поэтому ты и я совершенно не знаем друг друга. Должен признаться, что до сих пор вообще не думал о тебе. Я считал, что мой отец независим в финансовом отношении и что твоя мать, будучи намного моложе отца, переживет его. Так что у меня не было необходимости задумываться о тебе и твоей жизни.
Он сделал паузу, критически рассматривая Софи.
- Видишь ли, если у человека есть известное имя, большой фамильный дом, - продолжал Макс, - кое-какие акции и парочка семейных драгоценностей, аристократический акцент и галстук престижного учебного заведения - такому человеку совсем необязательно быть богатым. Мне кажется, что у моего отца не хватило мужества рассеять милое заблуждение твоей мамаши, что наконец ей выпал "джек-пот". Несмотря на его внешне шумное поведение, он по своей натуре был слабым человеком: его легко было обмануть, при его эмоциональности и необычайной сентиментальности он сильно привязывался к людям. Я должен был сказать тебе все это. Но родственные связи и чувство долга для меня имеют самое серьезное значение. Я должен что-то сделать по просьбе отца, если даже я считаю его последнюю просьбу сентиментальной и совершенно излишней. Самым лучшим для тебя было бы узнать лучше жизнь самостоятельно и набить себе немало шишек. Но отец просит подстелить тебе под ноги сена, и я предоставлю тебе свою помощь. Но я дам тебе всего лишь соломки, а не пуховую постельку, - добавил Макс.
Он встал и навис над ней, как чудовище из ее детских снов.
- Прежде чем решить, как же я смогу тебе помочь, - мрачно продолжил он, - мне пришлось кое-что выяснить о тебе. Я же совершенно не знал тебя.
Он подошел к бюро Джеффри и вытащил из него папку с надписью "Софи Учеба". Когда он вытаскивал ящик, тот сильно скрипел, дерево было старым и рассохлось. Макс вернулся в кресло и разложил содержимое папки перед собой на кофейном столике. Он взял очки в роговой оправе и надел их.
- Твои школьные оценки, - начал он. Софи всю перекосило. - Кроме того, приложены отзывы о тебе твоих учителей. Изо всего этого можно узнать массу интересного. Или лучше сказать, массу неприятных фактов. Отсутствие способностей и желания чему-либо выучиться. Никакой самодисциплины. В данном случае почти невозможно чему-либо выучиться, ты не согласна со мной? "Софи постоянно ничего не делает". "Софи все время учится ниже своих возможностей". "Софи продолжает оставаться некоммуникабельной и часто грубит". Около тридцати учителей в течение семи лет твердят одно и то же! Мой отец должен был как следует выпороть тебя! Ты хотя бы представляешь себе, сколько денег он потратил на твое обучение?! Не говоря уже о некоторых мелочах - уроки верховой езды, поездки на знаменитые лыжные курорты, обучение теннису, управлению машиной? Я не удивлюсь, если узнаю, что он купил тебе машину.
Софи вдруг почувствовала, как ее кожа приняла точный цвет этой проклятой ярко-красной "панды", которую ей подарили в день ее восемнадцатилетия. Она расправилась с ней за несколько дней, когда на бешеной скорости ее занесло на повороте и она врезалась в дерево. Машина превратилась в кучку металлолома! К счастью, не пострадали остальные пассажиры и не были разбиты другие машины. И никто даже не получил серьезных травм. Сама Софи мучилась от сильного сотрясения мозга. Это спасло ее от сурового наказания, но Софи потеряла весь кураж. С тех пор она уже не садилась за руль автомобиля. Зачем стараться? - уговаривала она себя. Она всегда может нанять такси.
- Да, - призналась она, нагло глядя ему в глаза, - но я разбила машину!
- Естественно, - с осуждением отметил Макс. - Если бы я копнул поглубже, я бы сам узнал об этом. Но если бы я покопал еще глубже, я бы обнаружил еще и другие грешки, присущие испорченным богатым детям, - от привода в полицию за курение марихуаны до аборта на Харли-Стрит.
Это было уж слишком, Софи резко вскочила на ноги.
- Возьмите эту фразу обратно, - заявила она, сжимая кулаки. Ей так хотелось хлестнуть его по лицу. Но удержало только одно соображение, что он может дать ей сдачи!
- Можете шпионить сколько вам угодно, - ледяным тоном заметила Софи, но никогда не обвиняйте меня в тех вещах, которые вы не в состоянии доказать!
Он только смерил ее взглядом: сверкающие глаза, с трудом сдерживаемая ярость.
- Хорошо, - согласился он, опасно усмехаясь. - Приношу свои извинения. Слава Богу, мне удалось остановить тебя вовремя. И ради Бога, сядь! Я хочу быстрее покончить со всем этим. Как мне кажется, мой отец желал, чтобы я заменил тебе родителей, до тех пор пока ты не найдешь себе мужа. У меня нет своих детей, поэтому нет и опыта, как лучше всего воспитывать их. Со мной обращались так - "Мои слова - закон для тебя!" Но с тобой было по-иному: "Маленькая Софи не может сделать ничего дурного!" Пожалуй, обе тактики потерпели неудачу! Так или иначе подавлялась возможность выбора, и человеческая личность развивалась в странном направлении. Ты никогда не найдешь границ собственных возможностей, пока кто-то не поставит перед тобой цели и препятствия к достижению этой цели. Ограничения всегда будут или слишком узкими или, наоборот, слишком широкими. Признаюсь, меня соблазняла возможность прийти к самому легкому для меня выходу: давать тебе регулярную поддержку в финансовом плане, чтобы не видеть и не волноваться за тебя. Если бы я знал, что у тебя имеется хотя бы немного чувства ответственности или хоть жизненный опыт, или же ты бы знала, что с собой делать, я бы поступил именно так, и представил тебе возможность самой справляться со своими трудностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Макс удобно сидел в кожаном кресле, его глаза были закрыты и по лицу ничего нельзя было прочесть. Вне всякого сомнения, ему нравилось держать ее в неизвестности и напряжении. Софи жадно смотрела на его скрытное лицо, пытаясь угадать его мысли и намерения. Лицо было таким суровым, что просто пробирал мороз по коже. Волевой подбородок, крепкие челюсти и красивый мужской нос; гладко выбрит, но темные волосы четко оттеняют твердый рисунок скулы и подбородка. Глаза, сейчас прикрытые, были суровыми и иссиня-черными. Но суровость его взгляда странно противоречила морщинкам от смеха вокруг глаз. Юмор, который угадывался в этом по-мужски красивом лице, наверное, был похож на внезапный луч солнца, ярко освещающий темное и мрачное небо.
Макс внезапно открыл глаза и увидел, что Софи пристально смотрит на него. Своим взглядом Софи могла довести почти до истерики самую закаленную учительницу, но тут...
Насколько приятно было доводить учителей, настолько ужасно было очутиться самой в таком положении. Софи испытала что-то вроде нервного потрясения. Столько лет Софи позволяла себе разряжаться за счет других, а тут она не была уверена, что сможет удержать себя в должных рамках.
- Как тебе известно, - начал Макс ровным голосом, - мой отец и я не общались в течение длительного времени. Поэтому ты и я совершенно не знаем друг друга. Должен признаться, что до сих пор вообще не думал о тебе. Я считал, что мой отец независим в финансовом отношении и что твоя мать, будучи намного моложе отца, переживет его. Так что у меня не было необходимости задумываться о тебе и твоей жизни.
Он сделал паузу, критически рассматривая Софи.
- Видишь ли, если у человека есть известное имя, большой фамильный дом, - продолжал Макс, - кое-какие акции и парочка семейных драгоценностей, аристократический акцент и галстук престижного учебного заведения - такому человеку совсем необязательно быть богатым. Мне кажется, что у моего отца не хватило мужества рассеять милое заблуждение твоей мамаши, что наконец ей выпал "джек-пот". Несмотря на его внешне шумное поведение, он по своей натуре был слабым человеком: его легко было обмануть, при его эмоциональности и необычайной сентиментальности он сильно привязывался к людям. Я должен был сказать тебе все это. Но родственные связи и чувство долга для меня имеют самое серьезное значение. Я должен что-то сделать по просьбе отца, если даже я считаю его последнюю просьбу сентиментальной и совершенно излишней. Самым лучшим для тебя было бы узнать лучше жизнь самостоятельно и набить себе немало шишек. Но отец просит подстелить тебе под ноги сена, и я предоставлю тебе свою помощь. Но я дам тебе всего лишь соломки, а не пуховую постельку, - добавил Макс.
Он встал и навис над ней, как чудовище из ее детских снов.
- Прежде чем решить, как же я смогу тебе помочь, - мрачно продолжил он, - мне пришлось кое-что выяснить о тебе. Я же совершенно не знал тебя.
Он подошел к бюро Джеффри и вытащил из него папку с надписью "Софи Учеба". Когда он вытаскивал ящик, тот сильно скрипел, дерево было старым и рассохлось. Макс вернулся в кресло и разложил содержимое папки перед собой на кофейном столике. Он взял очки в роговой оправе и надел их.
- Твои школьные оценки, - начал он. Софи всю перекосило. - Кроме того, приложены отзывы о тебе твоих учителей. Изо всего этого можно узнать массу интересного. Или лучше сказать, массу неприятных фактов. Отсутствие способностей и желания чему-либо выучиться. Никакой самодисциплины. В данном случае почти невозможно чему-либо выучиться, ты не согласна со мной? "Софи постоянно ничего не делает". "Софи все время учится ниже своих возможностей". "Софи продолжает оставаться некоммуникабельной и часто грубит". Около тридцати учителей в течение семи лет твердят одно и то же! Мой отец должен был как следует выпороть тебя! Ты хотя бы представляешь себе, сколько денег он потратил на твое обучение?! Не говоря уже о некоторых мелочах - уроки верховой езды, поездки на знаменитые лыжные курорты, обучение теннису, управлению машиной? Я не удивлюсь, если узнаю, что он купил тебе машину.
Софи вдруг почувствовала, как ее кожа приняла точный цвет этой проклятой ярко-красной "панды", которую ей подарили в день ее восемнадцатилетия. Она расправилась с ней за несколько дней, когда на бешеной скорости ее занесло на повороте и она врезалась в дерево. Машина превратилась в кучку металлолома! К счастью, не пострадали остальные пассажиры и не были разбиты другие машины. И никто даже не получил серьезных травм. Сама Софи мучилась от сильного сотрясения мозга. Это спасло ее от сурового наказания, но Софи потеряла весь кураж. С тех пор она уже не садилась за руль автомобиля. Зачем стараться? - уговаривала она себя. Она всегда может нанять такси.
- Да, - призналась она, нагло глядя ему в глаза, - но я разбила машину!
- Естественно, - с осуждением отметил Макс. - Если бы я копнул поглубже, я бы сам узнал об этом. Но если бы я покопал еще глубже, я бы обнаружил еще и другие грешки, присущие испорченным богатым детям, - от привода в полицию за курение марихуаны до аборта на Харли-Стрит.
Это было уж слишком, Софи резко вскочила на ноги.
- Возьмите эту фразу обратно, - заявила она, сжимая кулаки. Ей так хотелось хлестнуть его по лицу. Но удержало только одно соображение, что он может дать ей сдачи!
- Можете шпионить сколько вам угодно, - ледяным тоном заметила Софи, но никогда не обвиняйте меня в тех вещах, которые вы не в состоянии доказать!
Он только смерил ее взглядом: сверкающие глаза, с трудом сдерживаемая ярость.
- Хорошо, - согласился он, опасно усмехаясь. - Приношу свои извинения. Слава Богу, мне удалось остановить тебя вовремя. И ради Бога, сядь! Я хочу быстрее покончить со всем этим. Как мне кажется, мой отец желал, чтобы я заменил тебе родителей, до тех пор пока ты не найдешь себе мужа. У меня нет своих детей, поэтому нет и опыта, как лучше всего воспитывать их. Со мной обращались так - "Мои слова - закон для тебя!" Но с тобой было по-иному: "Маленькая Софи не может сделать ничего дурного!" Пожалуй, обе тактики потерпели неудачу! Так или иначе подавлялась возможность выбора, и человеческая личность развивалась в странном направлении. Ты никогда не найдешь границ собственных возможностей, пока кто-то не поставит перед тобой цели и препятствия к достижению этой цели. Ограничения всегда будут или слишком узкими или, наоборот, слишком широкими. Признаюсь, меня соблазняла возможность прийти к самому легкому для меня выходу: давать тебе регулярную поддержку в финансовом плане, чтобы не видеть и не волноваться за тебя. Если бы я знал, что у тебя имеется хотя бы немного чувства ответственности или хоть жизненный опыт, или же ты бы знала, что с собой делать, я бы поступил именно так, и представил тебе возможность самой справляться со своими трудностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48