Виктория брезгливо склонилась над бесчувственным телом.
- Боже мой, негр!.. Откуда он здесь взялся?..
- Я бы тоже хотел это знать.
- Тут невдалеке обосновались какие-то беженцы, - задумчиво произнесла
девушка. - Но полиция проверяла их беспрерывно... и ничего не нашла.
- Возможно, теперь у ваших "бобби" появится предмет для размышления,
- Блейд кивнул головой на лежащего. - А как у вас?
- К сожалению, ничего, - сухо ответила Виктория. - Я где-то
ошиблась...
- Я надеюсь потрясти этого парня. Может, он сможет что-то сказать...
Однако все попытки привести чернокожего в чувство оказались
бесполезными. Пульс прощупывался, сердце билось хоть и слабо, но ровно,
дыхание было в норме... Да, обморок, глубокий обморок - но почему же
парень не приходит в себя?
- Боюсь, нам придется вызвать везти бедолагу к врачам, - сквозь зубы
процедил Блейд, когда в бесплодных попытках минул целый час.
- Только без меня, - решительно и безапелляционно заявила Виктория. -
Папа не перенесет, если мое имя начнут трепать газетчики...
- Да я сам его отвезу, - удивился странник. - Сейчас закину его на
лошадь...
- Лучше бы вам этого не делать, - произнес внезапно чей-то скрипучий
голос. Блейд резко повернулся, чисто рефлекторно принимая боевую стойку.
Виктория взвизгнула.
Из-за деревьев, с той самой поляны, на которой произошло убийство,
неспешно появился еще один участник беседы. Высокий темнокожий старик,
прямой, в свободных черных одеждах; сухие руки теребили нечто вроде
свернутой кожаной веревки. Над высоким, изрезанным морщинами лбом подобие
короны образовывали короткие белоснежные волосы, чуть вьющиеся. Тонкие
губы были плотно сжаты, глаза удивительного янтарного цвета недружелюбно
смотрели на людей.
Старик говорил со необычным акцентом; Блейд, при всем своем опыте
общения с иностранцами не мог понять откуда родом этот странный пришелец.
- Положите этого беднягу и уходите отсюда! - глаза старика зло
блеснули.
- Что? Ты нам приказываешь? - ледяным тоном осведомился Блейд, весь
подбираясь и готовясь к прыжку. Логика давно спасовала перед происходящим;
странник понимал лишь одно - что сейчас вновь придется сражаться, и
непохоже было, что этот старикан окажется легкой добычей...
- Кто вы такой? - внезапно и резко спросила Виктория. Блейд невольно
поразился ее тону - она говорила так, словно отчитывая нерадивого слугу.
- Тебе это знать не обязательно, - огрызнулся желтоглазый. Рука его
медленно начала распускать петли кожаной веревки. - Говорю в последний раз
- кладите парня на землю и уходите отсюда! А еще... молите вашего белого
бога, чтобы он защитил бы вас, когда ночь вновь спустится на землю! -
белые, совсем не стариковские зубы ощерились в злобной усмешке.
Блейд едва успел сбить Викторию с ног, как над самой его головой
мелькнула брошенная умелой рукой петля кожаного аркана. В следующий миг
странник ринулся вперед.
Его встретил хорошо нацеленный удар в грудь - такой, что у Блейда
перед глазами все поплыло. Боль в голове вновь усилилась, став почти
невыносимой; и, если бы странным старик хотел бы просто защититься, ему,
без сомнения, легко удалось бы сделать это; но в его намерения, похоже,
входило нечто совсем иное...
Противник Блейда с неожиданным проворством сумел сделать подсечку.
Странник потерял равновесие, однако, падая, ухитрился вцепиться в рукав
черного одеяния, увлекая желтоглазого за собой.
Враги оказались на земле. Сухой и жилистый старик оказался сверху;
его руки, словно две змеи, рванулись к горлу Блейда. Странник что было сил
ударил темнокожего в почки - без всякого эффекта. На грудь разведчика
словно уселся слон; пальцы желтоглазого сомкнулись на шее странника. Даже
собрав всю свою громадную силу, Блейд не мог отбросить старика от себя.
Когда тебя душат, иногда бывает лучше самому ударить врага в уязвимое
место, нежели отрывать его руки от своего горла; кулак Блейда метнулся к
тому месту, где у его противника помещался кадык. Вернее, должен был бы
помещаться.
Казалось, рука разведчика погрузилось в нечто, напоминающее мягкое
тесто. Старик издал злобное шипение, но хватки не ослабил.
Что-то коротко свистнуло, раздался сухой и громкий треск. Желтоглазый
внезапно захрипел, словно ему не хватало воздуха; его голова вскинулась,
подбородок задрался и, воспользовавшись этим, Ричард Блейд вновь ударил,
целясь на сей раз в нижнюю челюсть противника. Это подействовало. Апперкот
отшвырнул фигуру в черной тунике на добрых пять футов. По голове старика
медленно текла темная кровь.
Блейд поспешно вскочил на ноги, не обращая внимания на сильную боль в
жестоко изломанном горле. Но его противник уже не пытался вступить в бой.
Издавая странное нечеловеческое шипение, он судорожными движением полз к
роковой поляне, в том самом направлении, где Блейд не мог его
преследовать.
И тогда вперед бросилась Виктория. В правой руке девушки был зажат
хлыст с утяжеленной свинцом рукояткой; светлое дерево сейчас покрывала
непонятная коричневатая жидкость. В два прыжка настигнув ползущего,
Виктория вновь замахнулась хлыстом...
Удар пришелся в висок. Тело желтоглазого судорожно дернулось, он
тонко взвыл и рванулся вперед, перебирая руками и ногами точно диковинная
ящерица. Виктория ухватила его за край одежды; ткань затрещала и из
скрытого складками плаща заплечного мешка выкатился какой-то округлый
предмет.
В следующее мгновение старик исчез за деревьями, на прощание лягнув
Викторию так, что та не удержалась на ногах и упала. Однако темнокожий не
воспользовался плодами этой удачи - растворился в зелени, словно неведомый
зверь.
С трудом одолевая бушующую в голове боль, Блейд подобрался к девушке
и протянул руку. Виктория поднялась.
- Со мной все в порядке, я успела отдернуться, - опередила она
тревожный вопрос Блейда. - Смотрите, у нас трофей!..
Трофеем оказалась вычурная чаша из темного кованого металла,
удивительно тяжелая, словно сделанная из платины. На овальном медальоне
красовалось странное изображение - существо с человеческим торсом, головой
козла и двумя змеями вместо рук.
- Бафомет!.. - вырвалось у Виктории.
- Смотрите! - Блейд резко вытянул руку.
Его первый противник лежал в той же позе, однако в очертаниях тела
что-то неуловимо изменилось. Странник бросился к поверженному - и замер.
Он не ошибся. Из вяло распущенного рта стекала тонкая струйка крови, и
сердце не билось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19