Мужчины и женщины движутся к середине сцены, где находятся Макбет и Макол. Каждый несет либо щит с изображением дерева, либо просто, ветку. Эти два решения предусмотрены для того случая, когда технические возможности театра ограничены. Если же нет, декоративный лес должен грозно окружать Макбета.
Макол . Обернись и взгляни — лес сдвинулся с места!
Макбет (оглядывается). Беда!
Макол убивает Макбета ударом шпаги в спину. Макбет падает.
Макол . Уберите отсюда эту падаль!
Крики невидимой толпы: «Да здравствует Макол! Да здравствует Макол! Тиран мертв! Да здравст­вует Макол, наш горячо любимый монарх! Да здравствует Макол!»
Макол . И пусть внесут трон!
Два гостя уносят труп Макбета. В этот же момент вносят трон.
Один из гостей . Садитесь, ваша милость!
Приходят другие гости. Один из них укрепляет щит, на котором написано: «Макол всегда прав!»
Гости . Да здравствует Макол! Да здравствует дина­стия Банко! Да здравствует его милость!
Слышен перезвон колоколов.
Макол возле трона. Справа входит епископ.
Макол (епископу). Это для освящения?
Епископ . Да, ваше высочество!
Сцена заполняется народом.
Первая женщина . Да будет ваше правление счаст­ливым!
Вторая женщина . Будьте добрее к простому народу!
Первый мужчина . Да сгинет несправедливость!
Второй мужчина . И ненависть, которая разрушила наши жилища, отравила нам души!
Третий мужчина . Пусть ваше правление станет временем мира, гармонии и согласия!
Первая женщина . Пусть ваше правление не нару­шит святые законы церкви!
Вторая женщина . Пусть ваше правление будет триумфом радости.
Первый мужчина . Пусть будет оно царствием любви.
Второй мужчина . Обнимемся, братья мои!
Епископ . Обнимитесь, и я благословлю вас.
Макол (стоя почти перед самым троном). Тихо!
Первая женщина . Он хочет с нами говорить!
Первый мужчина . Его милость обращается к нам с речью.
Вторая женщина . Послушаем, что он скажет.
Второй мужчина . Мы слушаем вас, ваша милость.
Первый мужчина . И да хранит вас Бог!
Макол . Сказано вам, тихо! Не галдите все разом! Мне надо сделать заявление. Пусть никто не шелох­нется. Пусть никто не дышит. И зарубите себе на носу следующее[8]. Наша родина ослаблена гне­том. Каждый новый день новый удар бередит ее раны. Да-да, я отсек голову тирана и насадил ее на пику.
Третий мужчина (вносит голову Макбета, наса­женную на пику). Ты это вполне заслужил.
Второй мужчина . Он это вполне заслужил.
Четвертый мужчина . Пусть ему не простят не­беса.
Первая женщина . Будь он проклят отныне и вовек!
Первый мужчина . Пусть он поджаривается на адском огне!
Второй мужчина . Пусть его пытают в преисподней.
Третий мужчина . Не давая ни секунды передышки.
Четвертый мужчина . Пусть он раскается, горя в адском пламени. Господь не примет его раскаяния.
Первая женщина . Пусть вырвут у него язык, а он вырастет снова — и так по двадцать раз на дню.
Второй мужчина . Пусть насадят его на вертел! Посадят на кол. И пусть он станет свидетелем нашей радости. Пусть взрывы нашего смеха его оглушат.
Вторая женщина . Вот мои вязальные спицы, чтобы выколоть ему глаза.
Макол . Если вы сейчас же не заткнетесь, я спущу на вас своих солдат и собак.
Множество гильотин в глубине сцены, как это уже было в первой картине.
Итак, теперь, когда с тираном покончено и он клянет свою мать за то, что она родила его на свет, скажу вам следующее. Отныне моя стражду­щая родина увидит больше пороков, чем когда бы то ни было. При моем правлении она будет стра­дать все больше и больше — так, как еще никогда не страдала.
По мере того, как Макол произносит эти слова, слышится ропот неодобрения, отчаяния, оцепене­ния. К концу этой тирады возле Макола не остается ни души.
Я чувствую, что пороки так хорошо мне привиты, что стоит им расцвести пышным цветом, и черный Макбет покажется вам белее снега, а наша бедная страна будет считать его агнцем божьим в сравнении со мной и моими бесчисленными злодеяниями. Макбет был кровавым, сластолюбивым, скупым, лживым, коварным/резким, хитрым. Его пороков не счесть. Но моему распутству не будет границ. Вашим женам, дочерям, матерям семейств, девст­венницам не насытить моих желаний. Мои страсти преодолеют все преграды моей воли. Макбет был бы монархом намного лучшим, чем я. В моем ха­рактере самые низменные инстинкты сочетаются с такой неутолимой жадностью, что за время своего правления я отрублю головы всем дворя­нам, чтобы завладеть их землями. Мне потре­буются драгоценности одного, дом другого, и каж­дое новое приобретение будет для меня лишь при­правой, разжигающей аппетит. Я затею неспра­ведливые тяжбы с лучшими и самыми порядочны­ми, чтобы завладеть их добром. Я напрочь лишен добродетелей, которые пристало иметь монархам. Справедливость, искренность, умеренность, урав­новешенность, щедрость, упорство, жалость, чело­вечность, набожность, терпение, мужество, твердость — мне неведом даже их привкус. Зато у меня в избытке различных преступных наклон­ностей, которые я удовлетворю любыми средст­вами.
Епископ, единственный человек, оставшийся еще возле Макала, с подавленным видом уходит направо.
Теперь, придя к власти, я вылью к чертям сладкое молоко согласия. Я приведу в полное расстройство всеобщий мир, уничтожу на земле всякое единст­во. Начнем с того, что превратим это герцогство в королевство — и я его король. В империю — и я император. Я — супервеличество, импера­тор над всеми императорами. (Исчезает в тумане.)
Туман рассеивается. Через сцену пробегает Охотник за бабочками.
Конец

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19