Около дюжины людей оказались отделены от остального войска и были зажаты в узком овражке между двумя холмами – полностью окружены солдатами Хантли, набросившимся на них, как грифы.
Быстрая оценка обстановки не предвещала ничего хорошего. Все, кто пойдет на помощь, будут уничтожены точно также, как и те, кого попытаются спасти. Единственный шанс – резко атаковать левый фланг Хантли и отвлечь противника, чтобы дать возможность Макинтошам отступить сквозь ту брешь, которую они сумеют пробить. С большим отрядом это было бы несложно, но Дункан мог взять с собой всего лишь несколько человек, остальные должны защищать свою позицию. Если они отдадут холм, битва будет проиграна.
Дункан принял решение и обернулся к людям отца, теперь находившимся в его подчинении. Он объяснил свой план, назвав пятерых самых преданных воинов – он знал, что на них можно положиться. Дункан стиснул зубы.
– Я не заставляю вас, – сказал он. – Скорее всего никто из нас оттуда не вернется.
Дункан посмотрел на пятерку и не заметил ни капли сомнения ни на одном покрытом ссадинами лице – только отчаянную решимость. И кое-что еще. Доверие. Они доверяли ему – не только вести их в бой. Они верили, что Дункан вернет их домой или погибнет вместе с ними. И его охватило волнение, вселяющее мужество. Дункан без тени сомнения понял, что такова его судьба.
Нейл, один из самых старых воинов, сплюнул на землю.
– Капитан, точно говорю – эти проклятые Гордоны будут сегодня ужинать с дьяволом.
Дункан ухмыльнулся:
– Верно. Значит, нам лучше не тянуть – мы же не хотим, чтобы они опоздали к ужину?
И с неистовым боевым кличем Дункан повел их в атаку.
Шесть горцев, сломя голову мчавшихся верхом, высоко подняв мечи, в самое сердце левого фланга Хантли, должны были в этот день погибнуть.
Вместо этого они стали легендой.
Джинни, вздрогнув, проснулась. Сквозь грязное маленькое оконце в комнату проникали первые утренние золотые лучи и протягивались по полу. Но солнце не могло согреть холодной пустоты, сжавшей ее сердце.
Даже не проверяя, Джинни знала – Дункан ушел.
У нее ничего не получилось.
Это был самый долгий день в ее жизни. Джинни то и дело отбрасывала шитье и спешила к окошку – туда и обратно, туда и обратно, не в силах усидеть на месте. Господи, как она ненавидела ожидание! Ненавидела полную свою беспомощность! Там, на поле боя, решается ее судьба, а ей остается только сидеть тут и ждать. Что происходит? Кто вернется с победой? Придет ли он за ней? И самый мучительный вопрос: останется ли он жив, чтобы вернуться? Он не может погибнуть. И как раз перед тем как окончательно пала ночь, Джинни увидела на холме с восточной, стороны белый штандарт вождя Грантов. А чуть позади – своего отца.
Она вознесла благодарственную молитву за его благополучное возвращение, помчалась вниз по башенной лестнице и дальше, по ступеням крыльца, и выскочила во двор. Сердце ее отчаянно колотилось. Удрученные лица членов клана, въезжавших под железные ворота, ответили на первый вопрос: Кэмпбеллы потерпели поражение.
Теперь оставалось только ждать и надеяться: если Дункан жив (мысль о том, что он погиб, была просто невыносимой), он не винит ее за предательство отца.
Ликование по случаю чудесного спасения Макинтошей было коротким. Дункан сражался вместе с Маклейном до последнего, но в конце концов их вынудили отступить, поскольку силы оказались неравны. Не важно, насколько храбро и отчаянно они сражались, – кавалерия Хантли и его пушка были несокрушимы. Если бы Кэмпбеллы не потеряли половину своего авангарда в первые же часы битвы, они могли бы на что-то рассчитывать. Но сегодня удача изменила им. Знаменосец Аргайлла, Роберт Фрейзер, пал от рук врага. Правда, для этого потребовались три копья.
Последний лучик дневного света погас, когда Дункан проехал в ворота замка Драмин, измученный и чуть живой.
Его ждали в покоях лэрда. Вожди, державшие вчера ночью военный совет, сегодня казались совершенно другими людьми – угрюмыми, ошеломленными. В комнате стояла невыносимая тишина, пронизанная атмосферой общего уныния. Эти люди не привыкли проигрывать. И хотя ни один из них не высказывал свои мысли вслух, каждый понимал, что случилось то, о чем многие из них предупреждали. Но никто не мог предвидеть измены Гранта.
А ведь следовало. Во всяком случае, Дункану точно следовало…
Он взглянул на кузена и понял, что Арчи взбешен. Растянутые в злобном оскале губы, прищуренные в гневе глаза – Арчи со своими резкими гэльскими чертами лица напоминал обезумевшего волка, готового укусить первого же, кто посмотрит на него косо.
Но Дункан не торопился успокаивать оскорбленную гордость кузена.
– Как отец? – спросил он Колина, с облегчением увидев, что брат послушался его приказа и вернулся в замок.
Лицо Колина было бледным, в потеках грязи и крови, взгляд блуждающим. Похоже, его потрясли события дня. Что ж, Дункан не мог винить брата за это.
– Он жив, – ответил Колин. Дункан с облегчением вздохнул, однако следующие слова брата все испортили. – Но не приходил в себя с тех пор, как его унесли с поля боя.
– Где он? Я должен пойти к нему.
– В спальне лэрда, – отозвался Аргайлл. – Но сначала и хочу услышать твой доклад.
Дункан перечислил события, происшедшие после того, как кузен покинул поле боя, особо подчеркнув мужество и силу духа Маклейна и его людей.
– А где Маклейн? Почему он не явился сюда, чтобы самому обо всем доложить?! – сердито воскликнул Арчи.
– Его ранили в руку, сейчас обрабатывают рану.
– Наши потери?
Дункан посмотрел ему в глаза.
– По меньшей мере пятьсот человек. – Упоминать о неопытных ополченцах, тысячами бежавших при первом же пушечном выстреле, он не стал.
– А у Хантли?
– Намного меньше. – Дункан предполагал, что не больше двух десятков, причем половину он приписывал себе со своими людьми.
Взгляд Арчи посуровел, глаза сверкали, как черный оникс.
– Они знали наши позиции. И наш план сражения. Послышалось согласное бормотание, а Кэмпбелл из Коудора сказал:
– Да. Как будто у них была карта, с такой точностью они предвидели все наши передвижения. Наверное, это дело рук Гранта. – Он пожал плечами. – Должно быть, вчера после совета он послал к ним человека.
Упоминание о Гранте окончательно выбило Аргайлла из колеи. Его лицо побагровело.
– Грязная лживая гадина! – Он ударил кулаком по столу. – Надо выяснить, кто вчера вечером куда-то отъезжал!
Дункан беззвучно выругался, понадеявшись, что никто не видел, как он покидал позиции. Ему не хотелось объясняться по поводу свидания с Джинни. Особенно сейчас.
– Если это все, кузен, я пойду к отцу.
– Иди, – ответил Аргайлл, махнув рукой. Дункан уже подошел к двери, когда Арчи остановил его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Быстрая оценка обстановки не предвещала ничего хорошего. Все, кто пойдет на помощь, будут уничтожены точно также, как и те, кого попытаются спасти. Единственный шанс – резко атаковать левый фланг Хантли и отвлечь противника, чтобы дать возможность Макинтошам отступить сквозь ту брешь, которую они сумеют пробить. С большим отрядом это было бы несложно, но Дункан мог взять с собой всего лишь несколько человек, остальные должны защищать свою позицию. Если они отдадут холм, битва будет проиграна.
Дункан принял решение и обернулся к людям отца, теперь находившимся в его подчинении. Он объяснил свой план, назвав пятерых самых преданных воинов – он знал, что на них можно положиться. Дункан стиснул зубы.
– Я не заставляю вас, – сказал он. – Скорее всего никто из нас оттуда не вернется.
Дункан посмотрел на пятерку и не заметил ни капли сомнения ни на одном покрытом ссадинами лице – только отчаянную решимость. И кое-что еще. Доверие. Они доверяли ему – не только вести их в бой. Они верили, что Дункан вернет их домой или погибнет вместе с ними. И его охватило волнение, вселяющее мужество. Дункан без тени сомнения понял, что такова его судьба.
Нейл, один из самых старых воинов, сплюнул на землю.
– Капитан, точно говорю – эти проклятые Гордоны будут сегодня ужинать с дьяволом.
Дункан ухмыльнулся:
– Верно. Значит, нам лучше не тянуть – мы же не хотим, чтобы они опоздали к ужину?
И с неистовым боевым кличем Дункан повел их в атаку.
Шесть горцев, сломя голову мчавшихся верхом, высоко подняв мечи, в самое сердце левого фланга Хантли, должны были в этот день погибнуть.
Вместо этого они стали легендой.
Джинни, вздрогнув, проснулась. Сквозь грязное маленькое оконце в комнату проникали первые утренние золотые лучи и протягивались по полу. Но солнце не могло согреть холодной пустоты, сжавшей ее сердце.
Даже не проверяя, Джинни знала – Дункан ушел.
У нее ничего не получилось.
Это был самый долгий день в ее жизни. Джинни то и дело отбрасывала шитье и спешила к окошку – туда и обратно, туда и обратно, не в силах усидеть на месте. Господи, как она ненавидела ожидание! Ненавидела полную свою беспомощность! Там, на поле боя, решается ее судьба, а ей остается только сидеть тут и ждать. Что происходит? Кто вернется с победой? Придет ли он за ней? И самый мучительный вопрос: останется ли он жив, чтобы вернуться? Он не может погибнуть. И как раз перед тем как окончательно пала ночь, Джинни увидела на холме с восточной, стороны белый штандарт вождя Грантов. А чуть позади – своего отца.
Она вознесла благодарственную молитву за его благополучное возвращение, помчалась вниз по башенной лестнице и дальше, по ступеням крыльца, и выскочила во двор. Сердце ее отчаянно колотилось. Удрученные лица членов клана, въезжавших под железные ворота, ответили на первый вопрос: Кэмпбеллы потерпели поражение.
Теперь оставалось только ждать и надеяться: если Дункан жив (мысль о том, что он погиб, была просто невыносимой), он не винит ее за предательство отца.
Ликование по случаю чудесного спасения Макинтошей было коротким. Дункан сражался вместе с Маклейном до последнего, но в конце концов их вынудили отступить, поскольку силы оказались неравны. Не важно, насколько храбро и отчаянно они сражались, – кавалерия Хантли и его пушка были несокрушимы. Если бы Кэмпбеллы не потеряли половину своего авангарда в первые же часы битвы, они могли бы на что-то рассчитывать. Но сегодня удача изменила им. Знаменосец Аргайлла, Роберт Фрейзер, пал от рук врага. Правда, для этого потребовались три копья.
Последний лучик дневного света погас, когда Дункан проехал в ворота замка Драмин, измученный и чуть живой.
Его ждали в покоях лэрда. Вожди, державшие вчера ночью военный совет, сегодня казались совершенно другими людьми – угрюмыми, ошеломленными. В комнате стояла невыносимая тишина, пронизанная атмосферой общего уныния. Эти люди не привыкли проигрывать. И хотя ни один из них не высказывал свои мысли вслух, каждый понимал, что случилось то, о чем многие из них предупреждали. Но никто не мог предвидеть измены Гранта.
А ведь следовало. Во всяком случае, Дункану точно следовало…
Он взглянул на кузена и понял, что Арчи взбешен. Растянутые в злобном оскале губы, прищуренные в гневе глаза – Арчи со своими резкими гэльскими чертами лица напоминал обезумевшего волка, готового укусить первого же, кто посмотрит на него косо.
Но Дункан не торопился успокаивать оскорбленную гордость кузена.
– Как отец? – спросил он Колина, с облегчением увидев, что брат послушался его приказа и вернулся в замок.
Лицо Колина было бледным, в потеках грязи и крови, взгляд блуждающим. Похоже, его потрясли события дня. Что ж, Дункан не мог винить брата за это.
– Он жив, – ответил Колин. Дункан с облегчением вздохнул, однако следующие слова брата все испортили. – Но не приходил в себя с тех пор, как его унесли с поля боя.
– Где он? Я должен пойти к нему.
– В спальне лэрда, – отозвался Аргайлл. – Но сначала и хочу услышать твой доклад.
Дункан перечислил события, происшедшие после того, как кузен покинул поле боя, особо подчеркнув мужество и силу духа Маклейна и его людей.
– А где Маклейн? Почему он не явился сюда, чтобы самому обо всем доложить?! – сердито воскликнул Арчи.
– Его ранили в руку, сейчас обрабатывают рану.
– Наши потери?
Дункан посмотрел ему в глаза.
– По меньшей мере пятьсот человек. – Упоминать о неопытных ополченцах, тысячами бежавших при первом же пушечном выстреле, он не стал.
– А у Хантли?
– Намного меньше. – Дункан предполагал, что не больше двух десятков, причем половину он приписывал себе со своими людьми.
Взгляд Арчи посуровел, глаза сверкали, как черный оникс.
– Они знали наши позиции. И наш план сражения. Послышалось согласное бормотание, а Кэмпбелл из Коудора сказал:
– Да. Как будто у них была карта, с такой точностью они предвидели все наши передвижения. Наверное, это дело рук Гранта. – Он пожал плечами. – Должно быть, вчера после совета он послал к ним человека.
Упоминание о Гранте окончательно выбило Аргайлла из колеи. Его лицо побагровело.
– Грязная лживая гадина! – Он ударил кулаком по столу. – Надо выяснить, кто вчера вечером куда-то отъезжал!
Дункан беззвучно выругался, понадеявшись, что никто не видел, как он покидал позиции. Ему не хотелось объясняться по поводу свидания с Джинни. Особенно сейчас.
– Если это все, кузен, я пойду к отцу.
– Иди, – ответил Аргайлл, махнув рукой. Дункан уже подошел к двери, когда Арчи остановил его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80