Она почувствовала, как Дункан отшатнулся. Почувствовала, как лопнула связывавшая их невидимая нить. Лицо его замкнулось. Он сделал шаг назад и сунул карту и письмо в мешок.
– Я уеду завтра же. – Голос его звучал ровно, бесстрастно.
Джинни вздрогнула. Уедет. Опять. Сердце словно сжало в тисках. Ну почему же ей так больно? Она знала, что это случится. Она сама сделала свой выбор, и жить с этим ей придется долгие годы.
– Понятно. – Джинни подняла на него глаза, чувствуя, как мучительно болит сердце. – Куда ты направишься?
– К брату. Джейми сейчас ближайший советник Аргайлла.
Джинни в ужасе отпрянула. Должно быть, Дункан сошел с ума!
– Если ты ищешь милосердия, то у дознавателя его не найдешь.
– Я ищу не милосердия, а справедливости! – отрезал Дункан, глядя на нее жесткими, будто стальными глазами. – И мой брат поможет мне.
Упрек попал в цель, чего Дункан и добивался. Но как же ей сказать, что она и хотела бы помочь ему, да не может?
– Я расскажу ему все, что выяснил, и тогда будет понятно, достаточно ли этого, чтобы убедить кузена.
– Ты думаешь, он поверит тебе? Дункан пожал плечами.
– Конечно, хорошо бы еще знать, откуда появилось золото.
– И кто тот человек, что украл карту, – подсказала она негромко.
Дункан посмотрел ей в глаза.
– Да, и кто тот человек, что украл карту, – эхом повторил он.
Вряд ли Дункан считал ее полностью искренней, но довольно и того, что он готов признать – карту мог взять кто-нибудь другой. Он так долго был убежден в ее вине – и не без оснований! – что Джинни и рассчитывать не могла так сразу его переубедить. Как бы ей этого ни хотелось.
. – Ты поедешь в замок Аског? – «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи «да»!!!»
Дункан кинул на нее странный взгляд.
.– Нет. В последнем письме Лиззи говорила, что Джейми с молодой женой решили провести зиму в Каслсуине.
Нет! Джинни похолодела. Дугалл воспитывается в Каслсуине.
Сердце ее бешено колотилось, наверняка Дункан это слышит. Ей казалось, что оно грохочет, как барабан. Несмотря на ночную прохладу, ладони ее увлажнились, и на лбу выступил пот. Дункан увидит Дугалла. Ее пальцы невольно сжались, сминая бархат платья. Все инстинкты кричали: «Ни в коем случае!»
– Я поеду с тобой! – выпалила Джинни.
Он прищурился. Такая странная перемена опять возбудила в нем подозрения.
– Это еще зачем?
Джинни не знала зачем, но понимала, что должна сделать хоть что-нибудь. Может быть, она и не сумеет помешать им встретиться, но зато сможет отвлечь Дункана. Одно она знала точно – невозможно оставаться дома и ждать, когда разразится катастрофа.
Тщательно следя за лицом, стараясь оставаться невозмутимой, Джинни сказала:
– Если ты будешь путешествовать как один из моих стражей, меньше опасности, что тебя узнают. После того, что ты сделал для меня и Эллы, это самое малое, чем я могу тебя отблагодарить. Кроме того, – как бы между прочим добавила она, – я с удовольствием повидаюсь с сыном.
Он посмотрел на нее долгим взглядом. Проницательные синие глаза стали совсем темными.
– Поэтому ты и решила поехать со мной, Джинни? Чтобы не дать мне бросить тень на отца и мужа?
Джинни поморщилась. Об этом она совершенно не думала, но пусть он лучше считает, что так оно и есть. Все, что угодно, лишь бы Дункан не догадался о настоящей причине: стоит ей представить, что он подойдет к ее сыну ближе чем на милю, и становится так страшно, словно кто-то забивает ей в позвоночник железные гвозди.
Глава 16
В конце концов Дункан, конечно, поехал с ней, хотя пришлось задержаться на целый день, чтобы собраться.
Хотя основная опасность поджидала его в конце путешествия, сама дорога тоже вряд ли будет спокойной, и предложение Джинни поехать в качестве ее охранника, безусловно, уже большая помощь. Но Дункан твердо решил, что не будет подвергать ее опасности. Он сам отобрал тех, кто будет их сопровождать, выбрав самых опытных воинов, и настоял на том, чтобы людей было в два раза больше, чем она хотела взять.
Элла, ничего не зная об истинном положении дел, тоже хотела поехать, но шотландские горы зимой не место для ребенка. Да и для взрослых тоже. К счастью, девочка до сих пор чувствовала себя виноватой в той истории с охотой, так что не особенно спорила, когда ей отказали.
Маркиза попыталась отговорить Джинни, утверждая, что сейчас «не самое подходящее время, чтобы разъезжать по горам из пустой прихоти повидаться с сыном», но Джинни оказалась на удивление упрямой.
Дункан понимал: все это она делает не для него, а ради покойного мужа. Она не хотела и пальцем пошевелить, чтобы помочь ему, но готова была морозной зимой проехать через все Шотландское нагорье в обществе человека, которого повсюду ищут, чтобы повесить, – лишь бы оградить память супруга.
Ее постоянное присутствие терзало его душу. Проводить вместе долгие часы… Да это просто дьявольский соблазн! Бесконечные дни в седле, еще более бесконечные ночи – а она так близко. И пусть ее нагота скрыта под многими слоями шерстяной одежды – она навеки впечатана в его память.
Он будто мотался на другом конце чертовой веревки, которую натягивали ревность и его собственное естество, твердеющее с каждым ее движением. У него так давно не было женщины!.. Не утешиться ли в объятиях какой-нибудь благосклонной трактирщицы? Но ему казалось, что этим он оскорбит Джинни. Несмотря на свою ревность, на это он пойти не мог – пока еще нет. Но сказать, что он с нетерпением ждал окончания путешествия, – это ничего не сказать.
Он был как на иголках не только из-за постоянной близости Джинни. Опасное путешествие удлинялось и постоянными задержками, как из-за сильных метелей, так и из-за необходимости выбирать окольные дороги, чтобы не нарваться на разбойников и патрули. Если Дункану еще требовались какие-нибудь доказательства того, что кузен до сих пор не смягчился, достаточно было сосчитать количество солдат, прочесывавших местность.
В последнюю ночь перед прибытием в Инверери Дункан едва избежал пленения.
Они только закончили ужинать (на удивление вкусной говяжьей похлебкой с ячменем) и отдыхали перед очагом с кружками эля в руках, собираясь ложиться спать, как в трактир ворвался Лейф. Он стоял на страже и увидел подходивших солдат, но слишком поздно – уклониться от встречи с ними уже не было возможности. Если так поздно вечером вдруг пуститься в дальнейший путь, это только вызовет у солдат подозрение. Дункан понимал, что приходится поло житься на удачу.
Но без борьбы он не сдастся. Дункан взглянул на Лейфа и Коналла, без слов приказав им быть готовыми ко всему. Их длинными мечами здесь особо не помашешь, потолки слишком низкие, но кинжалов будет вполне достаточно.
Когда в трактир вошли солдаты Кэмпбелла – с дюжину, а то и больше, – Дункан сел в угол и отвернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80