– Пожалуйста, расскажи мне все, что знаешь, дай посмотреть их переписку. Помоги отыскать истину.
В ее сияющих зеленых глазах заметалось беспокойство. Она судорожно пыталась решить, что делать. Ее колебания расшатывали остатки самообладания Дункана.
Кровь кипела в жилах, а внизу живота все нарастало вожделение. Мужское естество напряглось и затвердело, а близость Джинни только усугубляла его терзания. Ни одна женщина в мире не могла так влезть ему в душу. Джинни всегда была сладким дьявольским искушением. Все его тело томилось по ней. Хотело ее.
Он знал, что она чувствует то же самое. Губы ее приоткрылись, глаза потемнели, дыхание прерывалось. Но она все еще пыталась сопротивляться.
– Дункан, я…
Его тело пылало, охваченное темным примитивным желанием мужчины, намеренного предъявить права на свою женщину. Кровь бурлила в жилах, и неутолимая страсть прочно держала его в своих железных объятиях. Он хотел погрузиться в теплую, сладкую глубину ее рта, заставить ее признать, что им движет большое чувство.
Это не просто страсть, пронзила его затуманенный мозг разумная мысль. Это больше, чем страсть. Что-то более глубокое и более значимое. И он хотел, чтобы Джинни это признала. Дункан заставил себя немного успокоиться и теперь ласкал ее губы нежными, уверенными движениями своих губ и языка.
О Господи, до чего она сладкая! У нее на языке мед… Он хотел погрузиться в нее, утонуть в теплой глубине, но, не давая воли порывистой страсти, ласкал ее с безграничной нежностью.
И она вознаградила его за терпеливость, застонав, приоткрыв губы и ответив на поцелуй. Она сдавалась. Их языки сплетались в медленном восхитительном танце, проникая все глубже и глубже друг в друга. Она обмякла, почти повисла на нем, ее тело словно плавилось. Дункан застонал, когда ее мягкие округлости прижались к нему, даря неслыханные ощущения.
Его стон вырвал Джинни из транса. Она вскрикнула и вырвалась, и этот рывок подействовал на Дункана как удар. Джинни, тяжело дыша, смотрела на него. Взгляд ее сделался почти чужим, но отпечаток недавней страсти еще не исчез с припухших губ и разгоревшихся щек.
– Не могу. Прости, я не могу тебе помочь. Дункан вздрогнул.
– Но почему?
Джинни покачала головой. Слезы застилали ее глаза.
– Просто не могу. Пожалуйста, не проси меня больше. Она снова повернулась к двери, и на этот раз Дункан ее не остановил. Тело его сжалось, ожесточенное сердце ныло. Ее отказ, после того как он поддался своей слабости (страсть до сих пор сотрясала его тело), показался Дункану двойным предательством.
Он стиснул зубы, пытаясь справиться с разочарованием. Ему казалось, что уж теперь, после стольких лет разлуки, ничто не помешает им насладиться друг другом.
О чем он вообще думал? Обезумел от одного поцелуя? Похоть одолела его. Он вернулся, чтобы восстановить свое честное имя, а не для того, чтобы воскресить призраки прошлого.
Она его хочет… Судя по всему, это так. Но существует какая-то причина, мешающая ей пойти до конца, дать волю своему чувству. И дело не только в преданности покойному мужу, тут кроется что-то еще. Джинни что-то скрывает, и Дункан твердо решил выяснить, что именно.
Глава 13
Джинни долго прокручивала в голове разговор с Дунканом. Да, она получила ответы на свои вопросы, но легче ей не стало, все запуталось еще больше. Гнев, который сначала вспыхнул у обоих, уже поутих. Что когда-то казалось таким ясным, теперь затуманилось. Надо бы спокойно во всем разобраться.
Он ее бросил… Этого Джинни никогда не забудет, но и с себя снять часть вины она не могла. Карта… Кто-то ее похитил. Дункан считает, что она его предала. Не сказав ему про отца, она невольно поставила свою преданность клану выше преданности любимому мужчине. Честь и достоинство были его жизненным кредо. Вот почему Джинни не подумала, что он, поступившись ими, согласится помочь её отцу. Вероятно, следовало ему больше доверять? Может быть…
Свой выбор она видела в том, чтобы помогать Дункану вернуть себе доброе имя. Ее глодало чувство вины, и невозможно было не обращать на него внимания. Нужные слова уже вертелись на кончике языка, но она не поддалась порыву. Джинни не могла до конца довериться Дункану – во всяком случае, доверить ему будущее сына. Когда-то она хотела рискнуть всем, что у нее есть, ради любимого, но больше этой ошибки не повторит, потому что пострадает от этого Дугалл.
Очень опасно находиться рядом с ним, не обезопасившись «щитом». Тот поцелуй только подтвердил это. Джинни ощущала непреодолимое влечение, притягивавшее их друг к другу. Было бы так просто снова упасть в его объятия. Пугающе просто. И все труднее и труднее сопротивляться этому. Значит, надо заставить свое сердце молчать и больше не оставаться с ним наедине.
Впрочем, не одна Джинни ощущала его притягательную силу. Следующие несколько дней, пока Дункан с тревожащей быстротой восстанавливал здоровье, она, как могла, удерживала Эллу вдали от него. Но стоило Джинни отвернуться, как Элла уже пробиралась в его комнату или бежала следом в конюшни, в зал или в казармы под тем или иным надуманным предлогом. Нужно отдать должное Дункану, он никак ее не поощрял, но его безразличие оказывало прямо противоположное действие. Элла никогда не могла устоять перед вызовом. И если даже ее грозная бабушка уступала девочке, то и с Дунканом это был всего лишь вопрос времени.
Элла не могла скрыть, что очарована незваным гостем, как, впрочем, и остальные женщины. Сильнее всего раздражало воркование Бет, и вовсе не из-за той смешной сцены, свидетельницей которой Джинни оказалась. Да и Дункан не подавал виду, что замечает, как томится по нему Бет. Просто девушка была юной, хорошенькой и такой же невинной, как когда-то – много лет назад – сама Джинни.
Джинни видела, что ее гость окончательно поправился. Судя по вчерашней тренировке с мечом, Дункан окреп вполне достаточно, чтобы вскоре пуститься в дальнейший путь.
И она собиралась ему об этом напомнить. Войдя в зал, Джинни увидела, что Дункан обедает, Элла взгромоздилась рядом с ним и оживленно болтает, а Бет, усевшись напротив, уперлась локтями в стол, примостила подбородок на сложенных ладонях и выглядит совершенно очарованной. Похоже, обе девочки страдали от одного сердечного недуга – обожания героя.
– Я могу пойти с тобой на охоту, – с надеждой произнесла Элла. – Папа обещал взять меня, если я буду упражняться в стрельбе из лука.
Сердце Джинни подскочило – она услышала в голосе дочери нетерпение. Элла ужасно тосковала по Френсису, и в Дункане она нашла если не замену отцу, то мужчину, который напоминал его.
– Я могу попасть в цель с двадцати шагов, – добавила Элла, выпятив грудь и высоко задрав подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80