В отличие от Саньюсара, представлявшего собой богатую коллекцию башен, шикарных домов, мостов и общественных зданий, разбросанных по нескольким районам, Хопгоп был скромным городком, примерно в десять раз менее населенным, со склонностью к аскетизму. Тогда как западный город был пышно украшенным, почти барочным, Нью-Йорком этого мира, Хопгоп представлялся бессистемно застроенным, формальным, серьезным. Еще одна Москва. Архитектура – чисто утилитарная; литература (как уже узнали переводчики) – прозрачная, безыскусная, энергичная. Иногда мрачная. И часто сильная. Хопгоп был интеллектуальным центром Интиго.
Когда Диггер начал передачу (вскоре после того, как в обоих городах зажглись факелы), любой, кто проходил перед скобяной лавкой на главной улице Хопгопа или в любом из больших парков Саньюсара, испугался бы, увидев светящиеся привидения, возникшие ниоткуда.
Макао уже три дня была в Хопгопе. Она выступала, навещала родственников, ходила на представления. Истинная причина, по которой она приехала, заключалась в том, что она не забыла слова Диггера. Срок был определен неправильно. Вчера был девяносто третий день – день, когда, по предсказанию, все должно было случиться. Макао даже уговорила кузенов и брата уйти, сидеть на близлежащем гребне под шкурами животных. Лил дождь, но небо оставалось на привычном месте.
Однако Макао думала, что, может быть, она что-то не так поняла. Какова бы ни была правда – наступили определенно зловещие дни, и на случай, если бы с запозданием выяснилось, что Диггер не соврал, Макао хотелось быть с близкими.
Невозможно было понять происходящее. Внезапно оказалось, что Макао живет в мире жоков, левитации и огней в небе. Одного жоку видели всего несколько дней назад в Аваполе. Конечно, их во все времена встречали с некоторой регулярностью, но обычно это можно было приписать избытку или набожности, или вина, или воображения (нужное подчеркнуть).
Макао размышляла о трех кораблях где-то в ночи, в огромном океане, в то время как творятся ужасные вещи, и пыталась утешить себя тем, что они, возможно, ушли за восход солнца, за пределы досягаемости той штуки, которая, казалось, надвигается на Интиго из ночи.
Она ужинала на вилле своего брата на южной окраине города, возле площади Клактик, когда в дверь забарабанил сосед.
– Что-то в небе, – проорал он. И, повергнув всех в изумление, убежал.
Гумпы открыли ставни и выглянули наружу, где весь день шел мелкий серый дождь. Но теперь это был ливень, и вечер то и дело вспарывали молнии.
– Я ничего не вижу, – сказал брат.
Но у Макао было предчувствие. Она помнила Диггера Дана. Она никогда бы не забыла его. Она вышла и взглянула вверх. И увидела в мерцающем свете гигантскую птицу, даже не птицу, а что-то, что непонятным образом двигалось, не завися от ветра и, казалось, не используя крылья. Макао смотрела, как «птица» исчезла в туче.
Вернувшись домой, гумпа рассказала брату, что видела.
– Трудно разглядеть в ливень, – промолвил он. – Может, это было что-то другое.
Но это было что-то не из их мира. Макао знала это так же твердо, как то, что дети лежат в кроватках.
* * *
Примерно через час дождь притих, а гром умолк. Макао все еще раздумывала, не предложить ли взять детей и отправиться в ненастье из дома. Повторить фиаско прошлой ночи.
Возможно ли вообще, чтобы океан вышел из берегов? Возможно ли?
Макао думала об этом, когда на улице снова поднялся шум. Голоса. Крики. Беготня.
Все выскочили во двор.
Гумпы бежали к площади Клактик.
– Чудо! – воскликнул кто-то. А другой добавил: – Смилуйся над нами.
Клактик больше напоминал парк с магазинчиками, детским бассейном и молельней.
На улице раздавались возгласы:
– Не знаю, но это она.
– Что творится-то?
– Богиня.
– Ликонда.
– Хуже погоды я в жизни не видел.
Шум стихал по мере приближения к площади. Там стояла под дождем примерно сотня горожан. Больше сотни. И они продолжали прибывать со всех сторон.
Макао встала на цыпочки, пытаясь выяснить, что происходит. В деревьях было сияние. Все столпились вокруг детского бассейна. Ближе к свету.
Макао не могла понять, что это. Ночь успокоилась, казалось, все замедлилось: люди вокруг нее, дождь, ветер. Даже дети.
Посреди света стояла женщина. Невероятно, но ее ноги покоились в воздухе, без опоры.
Дыхание у Макао перехватило.
Женщина оглядывала толпу. Она была видна очень ясно: то плотная, то бестелесная, как облака.
Одетая для леса, в зеленые штаны и свободную желтую блузу, она держала горящий факел.
Люди вокруг Макао снимали шляпы, судорожно втягивали воздух, падали на колени.
Такой красивой женщины Макао никогда еще не видела. И в ней было что-то жутко знакомое.
Сила, наполнявшая ночь, озарившая небеса, проникла в разум Макао. И она узнала эту женщину.
Ликонда.
Богиня охоты. Покровительница искусств. Защитница Бракела.
Еще одно существо, которого не должно быть.
Но в этот момент тьмы и смятения Макао всем сердцем приветствовала богиню.
Богиня казалась отделенной от физического мира. Ветер раскачивал деревья, но ее одежда оставалась неподвижной. Капли дождя вспыхивали, касаясь ее ауры, но ни разу ее не затронули.
При невероятном скоплении гумпов царила полная тишина.
Макао слышала отдаленный грохот прибоя и короткое кудахтанье уны где-то позади. Она поняла: вот величайший миг в ее жизни. Впервые она приняла веру Интиго и познала радость, которая пришла с этим.
Макао смутно осознавала, что народу в парке прибывает, но насколько могла разрастись толпа, сказать не могла. Да ее это и не заботило.
А затем, разрушая эту атмосферу, послышался голос:
– О, богиня, зачем ты явилась среди своих слуг?
Голос был мужской, со странным акцентом. Макао разозлило, что кто-то осмелился заговорить. А еще ей показалось, что этот голос она слышала раньше.
Свет немного изменился, и Макао увидела, что блуза богини распорота, а штаны порваны. На ее щеке было пятно, которое подозрительно напоминало кровь.
Ликонда переложила факел в левую руку и взмахнула правой.
– Услышьте мои слова, – изрекла она. – Грядет большая буря. Вы несколько месяцев видели ее предвестницу. Мы воевали с ней, пытались покорить и уменьшили ее силу. Но знайте, что даже нам не победить ее, и вам теперь нужно позаботиться о своей безопасности.
Толпа взволновалась. Кто-то начал всхлипывать. Раздался плач и стоны.
– Вода поднимется и хлынет на землю.
Опять рыдания.
– Возьмите семьи и друзей и поспешите в горы. Не паникуйте. Время есть, но вы должны покинуть город быстро. Это последняя ночь перед тем, как буря разразится над вами. Оставайтесь вдали от города, пока опасность не минует. Возьмите припасов на шесть дней.
– Богиня. – Это снова был голос со странным акцентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Когда Диггер начал передачу (вскоре после того, как в обоих городах зажглись факелы), любой, кто проходил перед скобяной лавкой на главной улице Хопгопа или в любом из больших парков Саньюсара, испугался бы, увидев светящиеся привидения, возникшие ниоткуда.
Макао уже три дня была в Хопгопе. Она выступала, навещала родственников, ходила на представления. Истинная причина, по которой она приехала, заключалась в том, что она не забыла слова Диггера. Срок был определен неправильно. Вчера был девяносто третий день – день, когда, по предсказанию, все должно было случиться. Макао даже уговорила кузенов и брата уйти, сидеть на близлежащем гребне под шкурами животных. Лил дождь, но небо оставалось на привычном месте.
Однако Макао думала, что, может быть, она что-то не так поняла. Какова бы ни была правда – наступили определенно зловещие дни, и на случай, если бы с запозданием выяснилось, что Диггер не соврал, Макао хотелось быть с близкими.
Невозможно было понять происходящее. Внезапно оказалось, что Макао живет в мире жоков, левитации и огней в небе. Одного жоку видели всего несколько дней назад в Аваполе. Конечно, их во все времена встречали с некоторой регулярностью, но обычно это можно было приписать избытку или набожности, или вина, или воображения (нужное подчеркнуть).
Макао размышляла о трех кораблях где-то в ночи, в огромном океане, в то время как творятся ужасные вещи, и пыталась утешить себя тем, что они, возможно, ушли за восход солнца, за пределы досягаемости той штуки, которая, казалось, надвигается на Интиго из ночи.
Она ужинала на вилле своего брата на южной окраине города, возле площади Клактик, когда в дверь забарабанил сосед.
– Что-то в небе, – проорал он. И, повергнув всех в изумление, убежал.
Гумпы открыли ставни и выглянули наружу, где весь день шел мелкий серый дождь. Но теперь это был ливень, и вечер то и дело вспарывали молнии.
– Я ничего не вижу, – сказал брат.
Но у Макао было предчувствие. Она помнила Диггера Дана. Она никогда бы не забыла его. Она вышла и взглянула вверх. И увидела в мерцающем свете гигантскую птицу, даже не птицу, а что-то, что непонятным образом двигалось, не завися от ветра и, казалось, не используя крылья. Макао смотрела, как «птица» исчезла в туче.
Вернувшись домой, гумпа рассказала брату, что видела.
– Трудно разглядеть в ливень, – промолвил он. – Может, это было что-то другое.
Но это было что-то не из их мира. Макао знала это так же твердо, как то, что дети лежат в кроватках.
* * *
Примерно через час дождь притих, а гром умолк. Макао все еще раздумывала, не предложить ли взять детей и отправиться в ненастье из дома. Повторить фиаско прошлой ночи.
Возможно ли вообще, чтобы океан вышел из берегов? Возможно ли?
Макао думала об этом, когда на улице снова поднялся шум. Голоса. Крики. Беготня.
Все выскочили во двор.
Гумпы бежали к площади Клактик.
– Чудо! – воскликнул кто-то. А другой добавил: – Смилуйся над нами.
Клактик больше напоминал парк с магазинчиками, детским бассейном и молельней.
На улице раздавались возгласы:
– Не знаю, но это она.
– Что творится-то?
– Богиня.
– Ликонда.
– Хуже погоды я в жизни не видел.
Шум стихал по мере приближения к площади. Там стояла под дождем примерно сотня горожан. Больше сотни. И они продолжали прибывать со всех сторон.
Макао встала на цыпочки, пытаясь выяснить, что происходит. В деревьях было сияние. Все столпились вокруг детского бассейна. Ближе к свету.
Макао не могла понять, что это. Ночь успокоилась, казалось, все замедлилось: люди вокруг нее, дождь, ветер. Даже дети.
Посреди света стояла женщина. Невероятно, но ее ноги покоились в воздухе, без опоры.
Дыхание у Макао перехватило.
Женщина оглядывала толпу. Она была видна очень ясно: то плотная, то бестелесная, как облака.
Одетая для леса, в зеленые штаны и свободную желтую блузу, она держала горящий факел.
Люди вокруг Макао снимали шляпы, судорожно втягивали воздух, падали на колени.
Такой красивой женщины Макао никогда еще не видела. И в ней было что-то жутко знакомое.
Сила, наполнявшая ночь, озарившая небеса, проникла в разум Макао. И она узнала эту женщину.
Ликонда.
Богиня охоты. Покровительница искусств. Защитница Бракела.
Еще одно существо, которого не должно быть.
Но в этот момент тьмы и смятения Макао всем сердцем приветствовала богиню.
Богиня казалась отделенной от физического мира. Ветер раскачивал деревья, но ее одежда оставалась неподвижной. Капли дождя вспыхивали, касаясь ее ауры, но ни разу ее не затронули.
При невероятном скоплении гумпов царила полная тишина.
Макао слышала отдаленный грохот прибоя и короткое кудахтанье уны где-то позади. Она поняла: вот величайший миг в ее жизни. Впервые она приняла веру Интиго и познала радость, которая пришла с этим.
Макао смутно осознавала, что народу в парке прибывает, но насколько могла разрастись толпа, сказать не могла. Да ее это и не заботило.
А затем, разрушая эту атмосферу, послышался голос:
– О, богиня, зачем ты явилась среди своих слуг?
Голос был мужской, со странным акцентом. Макао разозлило, что кто-то осмелился заговорить. А еще ей показалось, что этот голос она слышала раньше.
Свет немного изменился, и Макао увидела, что блуза богини распорота, а штаны порваны. На ее щеке было пятно, которое подозрительно напоминало кровь.
Ликонда переложила факел в левую руку и взмахнула правой.
– Услышьте мои слова, – изрекла она. – Грядет большая буря. Вы несколько месяцев видели ее предвестницу. Мы воевали с ней, пытались покорить и уменьшили ее силу. Но знайте, что даже нам не победить ее, и вам теперь нужно позаботиться о своей безопасности.
Толпа взволновалась. Кто-то начал всхлипывать. Раздался плач и стоны.
– Вода поднимется и хлынет на землю.
Опять рыдания.
– Возьмите семьи и друзей и поспешите в горы. Не паникуйте. Время есть, но вы должны покинуть город быстро. Это последняя ночь перед тем, как буря разразится над вами. Оставайтесь вдали от города, пока опасность не минует. Возьмите припасов на шесть дней.
– Богиня. – Это снова был голос со странным акцентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133