Будут напоминать ей о двух потерянных мирах – Куракуа и ее юности.
Она аккуратно завернула находки в одежду, вынула из шкафа три сумки и положила их туда.
Простыни пусть остаются. И полотенца тоже.
Она сняла со стен фотографии в рамках. Фотографии брата, Джоэля, семейные снимки в гостиной на Рождество, друзей из команды Храма на пляже, фрагмент Зеты (который нашла Жанет и который стал первым предметом, позволившим Мэгги проникнуть в тайны языков Казумеля). Она провела здесь большую часть своей взрослой жизни. Стала профессионалом. Пережила несколько романтических историй. Ей было больно, что скоро эти места затопит грязь и вода.
Она понесла вещи в коридор и столкнулась с Ричардом.
Он удивленно посмотрел, и Жанет поняла, что мысли его бродили где-то далеко.
– Вам помочь? – спросил он, быстро придя в себя.
С момента его появления у нее не было возможности поговорить с ним. У него была репутация, от которой можно шмякнуться в обморок, и она немного его побаивалась.
– Спасибо, да. Пожалуйста.
Он задумчиво посмотрел на нее.
– С вами все в порядке?
– Да, да, все нормально. Почему вы спрашиваете?
– Вы так побледнели. – Он посмотрел на ее сумки. – Ничего страшного. На Куракуа свет клином не сошелся.
Они пронесли сумки через комнату отдыха, потом спустились вниз и, наконец, пришли в гавань. Потом Жанет вспомнит, что они разговаривали, но только вот о чем? Вероятно, ничего не значащие фразы, которыми обычно обмениваются малознакомые люди. Но она всегда будет помнить, что он показался ей добрым.
Мэгги Туфу – одна из лучших экзофилологов Академии – была о себе высокого мнения, и, возможно, не зря. Мэгги завоевала себе репутацию на Нике, где успешно расшифровывала современные и древние языки. В отличие от большинства выдающихся полевых исследователей, она оказалась еще и способным педагогом. Она стала легендой Пенсильванского университета.
В жизни ей во всем сопутствовал успех, за исключением двух вещей: замужества и полной неспособности справиться с некоторыми надписями на Пиннэкле.
Теперь у нее есть перспектива столкнуться и с третьей неудачей. Мэгги первая в команде Якоби поняла, как важно расшифровать линейное письмо «С». Как и Ричард, она считала, что это могло навести на след Создателей Монументов и открыть тайну Оз. Мэгги верила, тайна действительно есть. Подавляющее большинство ее коллег разделяли мнение Фрэнка Карсона, что лунный памятник – просто творение чуждой культуры и, следовательно, не о чем тут и говорить.
Поэтому, когда пришло ошеломляющее известие о том, что Академия покидает Куракуа и что ее археологические сокровища приносятся в жертву планам создания нового обитаемого мира, она забросила остальные проекты ради изучения линейного письма «С».
Они восстановили примерно пятьсот образцов надписей, которые удалось собрать в крупных населенных центрах. Надписи, как правило, состояли из нескольких групп символов. Дополнительные же сведения о надписях ограничивались фактами (или предположениями), что образцы взяты из правительственного учреждения или библиотеки, или же это надпись на статуе животного.
Самые большие надежды возлагались на Нижний Храм. У Мэгги было несколько табличек различной степени сохранности с надписями на той или иной разновидности письма Казумеля. На этих табличках, возможно, записаны легенды, так как текст сопровождался пиктограммами грозовых бурь, моря, военной доблести и луны. Ей удавалось что-то взять отсюда, что-то оттуда. Она восстановила основной алфавит и несколько альтернативных и начала составлять словарь. Но ей очень нужны еще образцы надписей.
Печатный станок мог стать ключом к разгадке. С ним она получила бы две или даже три тысячи текстовых символов. Великолепная находка. Если бы ей только удалось добраться до него!
В то утро она никак не могла оторваться от таблички, найденной почти два года назад во время раскопок на суше, в нескольких сотнях километров отсюда. Она сканировала табличку и поставила на ней номер, но не отправила в Академию вместе с остальными находками, что она обычно делала раз в год.
Табличка была прямоугольной, шириной с ладонь, и около двадцати сантиметров в длину. На ней изображен куракуанский герой Малинар в детстве с блюдом в руках. Он кормит свирепое животное, похожее на медведя, с клыками и огромными глазами. Ребенок смотрел, как оно ест. Она знала миф: животное – это Хоргон – демон, обладавший способностью видеть все. Хоргон – классический образец местной мифологии, существо, сбившееся с пути праведного, что-то вроде Сатаны. От него нельзя скрыться. Оно непобедимо. Но оно всегда щадило детей, потому что этот ребенок бесстрашно приблизился к нему с блюдом, полным еды, чтобы отвлечь внимание от своей сестры. Хоргон вознаградил смелость Малинара и после этого никогда не нападал на детей. Вверху таблички была идеограмма, изображавшая смелость – три стрелы внутри круга. И на ней – шесть строк текста. Она полагала, что определила несколько понятий: глаголы «видеть» и «предлагать» и существительные «Малинар» и «Хоргон».
Кроме того, текст подтверждал ее догадки о синтаксисе.
Она не послала табличку на Землю, потому что нашла группу символов, обозначавших «Хоргон» еще в одной надписи – в надписи Оз.
* * *
Когда Карл проходил через операторскую с багажом, Энди занималась тем, что отключала ту электронику, которая уже не понадобится. Внизу он увидел Арта Гибса и Сэнди Гонзалес, которые возились с землечерпалкой. Другое оборудование – насосы, генераторы, реактивные сани, уже внесли внутрь, и теперь они находились в складском помещении. Все вели себя так, как будто «Морскую точку» просто собирались законсервировать, как будто кто-то мог вернуться туда и воспользоваться имуществом, оставленным их экспедицией.
При обычных обстоятельствах Академия не оставила бы свое оборудование – землечерпалки, подводную лодку и саму «Морскую точку». Но решение об эвакуации приняли внезапно – с Генри никто не посоветовался. В результате – времени осталось слишком мало, и команде Храма (а также их руководству на Втором Этаже в округе Колумбия) пришлось выбирать: вывозить оборудование или спасать археологические находки, ценность которых трудно определить. Конечно, решили спасать находки. Карл находился на дежурстве, когда Генри получил приказ со Второго Этажа оставить личные вещи в «Морской точке», чтобы освободить место на шаттле. Генри обладал достаточным опытом, чтобы не вступать в пререкания. Он просто забыл выполнить распоряжение.
Карл вошел в гавань, где обычно стояла подлодка. Там было пусто. Он прошел по проходу у края бассейна и бросил свои сумки рядом с сумками Жанет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Она аккуратно завернула находки в одежду, вынула из шкафа три сумки и положила их туда.
Простыни пусть остаются. И полотенца тоже.
Она сняла со стен фотографии в рамках. Фотографии брата, Джоэля, семейные снимки в гостиной на Рождество, друзей из команды Храма на пляже, фрагмент Зеты (который нашла Жанет и который стал первым предметом, позволившим Мэгги проникнуть в тайны языков Казумеля). Она провела здесь большую часть своей взрослой жизни. Стала профессионалом. Пережила несколько романтических историй. Ей было больно, что скоро эти места затопит грязь и вода.
Она понесла вещи в коридор и столкнулась с Ричардом.
Он удивленно посмотрел, и Жанет поняла, что мысли его бродили где-то далеко.
– Вам помочь? – спросил он, быстро придя в себя.
С момента его появления у нее не было возможности поговорить с ним. У него была репутация, от которой можно шмякнуться в обморок, и она немного его побаивалась.
– Спасибо, да. Пожалуйста.
Он задумчиво посмотрел на нее.
– С вами все в порядке?
– Да, да, все нормально. Почему вы спрашиваете?
– Вы так побледнели. – Он посмотрел на ее сумки. – Ничего страшного. На Куракуа свет клином не сошелся.
Они пронесли сумки через комнату отдыха, потом спустились вниз и, наконец, пришли в гавань. Потом Жанет вспомнит, что они разговаривали, но только вот о чем? Вероятно, ничего не значащие фразы, которыми обычно обмениваются малознакомые люди. Но она всегда будет помнить, что он показался ей добрым.
Мэгги Туфу – одна из лучших экзофилологов Академии – была о себе высокого мнения, и, возможно, не зря. Мэгги завоевала себе репутацию на Нике, где успешно расшифровывала современные и древние языки. В отличие от большинства выдающихся полевых исследователей, она оказалась еще и способным педагогом. Она стала легендой Пенсильванского университета.
В жизни ей во всем сопутствовал успех, за исключением двух вещей: замужества и полной неспособности справиться с некоторыми надписями на Пиннэкле.
Теперь у нее есть перспектива столкнуться и с третьей неудачей. Мэгги первая в команде Якоби поняла, как важно расшифровать линейное письмо «С». Как и Ричард, она считала, что это могло навести на след Создателей Монументов и открыть тайну Оз. Мэгги верила, тайна действительно есть. Подавляющее большинство ее коллег разделяли мнение Фрэнка Карсона, что лунный памятник – просто творение чуждой культуры и, следовательно, не о чем тут и говорить.
Поэтому, когда пришло ошеломляющее известие о том, что Академия покидает Куракуа и что ее археологические сокровища приносятся в жертву планам создания нового обитаемого мира, она забросила остальные проекты ради изучения линейного письма «С».
Они восстановили примерно пятьсот образцов надписей, которые удалось собрать в крупных населенных центрах. Надписи, как правило, состояли из нескольких групп символов. Дополнительные же сведения о надписях ограничивались фактами (или предположениями), что образцы взяты из правительственного учреждения или библиотеки, или же это надпись на статуе животного.
Самые большие надежды возлагались на Нижний Храм. У Мэгги было несколько табличек различной степени сохранности с надписями на той или иной разновидности письма Казумеля. На этих табличках, возможно, записаны легенды, так как текст сопровождался пиктограммами грозовых бурь, моря, военной доблести и луны. Ей удавалось что-то взять отсюда, что-то оттуда. Она восстановила основной алфавит и несколько альтернативных и начала составлять словарь. Но ей очень нужны еще образцы надписей.
Печатный станок мог стать ключом к разгадке. С ним она получила бы две или даже три тысячи текстовых символов. Великолепная находка. Если бы ей только удалось добраться до него!
В то утро она никак не могла оторваться от таблички, найденной почти два года назад во время раскопок на суше, в нескольких сотнях километров отсюда. Она сканировала табличку и поставила на ней номер, но не отправила в Академию вместе с остальными находками, что она обычно делала раз в год.
Табличка была прямоугольной, шириной с ладонь, и около двадцати сантиметров в длину. На ней изображен куракуанский герой Малинар в детстве с блюдом в руках. Он кормит свирепое животное, похожее на медведя, с клыками и огромными глазами. Ребенок смотрел, как оно ест. Она знала миф: животное – это Хоргон – демон, обладавший способностью видеть все. Хоргон – классический образец местной мифологии, существо, сбившееся с пути праведного, что-то вроде Сатаны. От него нельзя скрыться. Оно непобедимо. Но оно всегда щадило детей, потому что этот ребенок бесстрашно приблизился к нему с блюдом, полным еды, чтобы отвлечь внимание от своей сестры. Хоргон вознаградил смелость Малинара и после этого никогда не нападал на детей. Вверху таблички была идеограмма, изображавшая смелость – три стрелы внутри круга. И на ней – шесть строк текста. Она полагала, что определила несколько понятий: глаголы «видеть» и «предлагать» и существительные «Малинар» и «Хоргон».
Кроме того, текст подтверждал ее догадки о синтаксисе.
Она не послала табличку на Землю, потому что нашла группу символов, обозначавших «Хоргон» еще в одной надписи – в надписи Оз.
* * *
Когда Карл проходил через операторскую с багажом, Энди занималась тем, что отключала ту электронику, которая уже не понадобится. Внизу он увидел Арта Гибса и Сэнди Гонзалес, которые возились с землечерпалкой. Другое оборудование – насосы, генераторы, реактивные сани, уже внесли внутрь, и теперь они находились в складском помещении. Все вели себя так, как будто «Морскую точку» просто собирались законсервировать, как будто кто-то мог вернуться туда и воспользоваться имуществом, оставленным их экспедицией.
При обычных обстоятельствах Академия не оставила бы свое оборудование – землечерпалки, подводную лодку и саму «Морскую точку». Но решение об эвакуации приняли внезапно – с Генри никто не посоветовался. В результате – времени осталось слишком мало, и команде Храма (а также их руководству на Втором Этаже в округе Колумбия) пришлось выбирать: вывозить оборудование или спасать археологические находки, ценность которых трудно определить. Конечно, решили спасать находки. Карл находился на дежурстве, когда Генри получил приказ со Второго Этажа оставить личные вещи в «Морской точке», чтобы освободить место на шаттле. Генри обладал достаточным опытом, чтобы не вступать в пререкания. Он просто забыл выполнить распоряжение.
Карл вошел в гавань, где обычно стояла подлодка. Там было пусто. Он прошел по проходу у края бассейна и бросил свои сумки рядом с сумками Жанет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119