А такие никак не кончаются, — усмехнулась Мура. — Так что к вам лично я отношусь хорошо. — Это уже было сказано из чистого кокетства.
Сергей оперся щекой на ладонь и внимательно поглядел на нее.
— Что-то мне кажется, я теперь зачащу в Израиль.
Они ушли из бара последними. Сергей пошел провожать ее в номер, и когда расставались, он задержал ее руку в своей, а потом поцеловал ладонь, не обращая внимание на следившую за ними дежурную. И Мурку снова обдала волна желания, но они простились, вежливо обменявшись адресами, телефонами и и-мейлами. И в этот вечер Сергей не горевал о своем отце, а Мурка не вспоминала о Вадиме.
* * *
В последние дни никакой новой работы у Александры не появилось, Мура уехала в Минск, мобильник иногда молчал часами, и Сашкой овладела обычная тревога. В это утро она решила щедро поделиться ею с мамой.
Мама Сашке обрадовалась, ласково попеняла на бледные щечки и тут же принялась замешивать тесто на блины. Бабушка тоже выползла из своей комнаты. Она сделалась совсем худенькой, маленькой, все у нее болело, глаза не видели, уши не слышали, но голова по-прежнему оставалась ясной, а память безотказно уводила вглубь прожитых лет. Наклонившись, Сашка осторожно обняла ее. От бабули, как всегда, приятно пахло мылом.
— Санечка, — бабушка ощупывала трясущимися руками Сашкино лицо, — что это ты так плохо выглядишь? Внученька, доживу ли я до твоей свадьбы? Я первый раз вышла замуж, когда мне было 17 лет!
Елена Семеновна, мама Александры, только махнула рукой:
— Ну, мама! Сейчас совсем другое время!
— Другое?! — возмутилась бабуля. — Чем же оно другое?
— Сексуальная революция, — вздохнула Елена Семеновна. Сама она была женщиной моложавой и весьма еще интересной, но одинокой с тех пор, как прошлой осенью рассталась с Ициком — офицером полиции на пенсии.
Его дети были категорически против связи вдового отца с репатрианткой из России, намного его моложе, нищей и сомнительного еврейства, и сумели-таки, манипулируя внуками, разлучить Елену Семеновну с сердечным другом и потенциальным женихом.
— Это вас обманули! — торжествующе заявила бабушка. — Специально придумали, чтобы не жениться. Не надо на это обращать внимания. Я без всяких революций три раза замуж выходила. Совершенно невинной девушкой!
— Как, все три раза?! — изумленно-горестно всплеснула руками Александра. — Спасибо дедушке, что он наконец…
Старая дама только отмахнулась от внучки:
— При чем тут дедушка! И три, и тридцать три, если надо. И все были довольны! И мужья, и… вообще…
Елена Сергеевна удрученно вздохнула.
— А ты не вздыхай, не вздыхай, — проворчала глухая старушка. — Если бы ты меня слушалась, то не сидела бы сегодня у разбитого корыта!
Маленькая квартирка была чисто вымыта, обеденный стол застелен белой скатертью, на спинках кресел и дивана красовались салфеточки, связанные бабушкой и мамой. На всех столиках и полочках были аккуратно расставлены семейные фотографии.
— Мама, что со мной будет? — Саша сидела боком на неудобном стульчике в крохотной кухоньке и машинально перелистывала старые каталоги, в которых она когда-то снялась и которые мама держала на видных местах. Сашке всегда было неприятно на них смотреть, но сегодня они особенно огорчали ее, и листала она их из чистого мазохизма. — Работы нет. Я старею. Ничего не умею.
— Миленький мой, ну какая у тебя старость! — мама быстро взбалтывала тесто, время от времени добавляя в него молоко. — Ты молода и прекрасна. В наше время это не возраст. Все только начинают карьеру в тридцать. Надо только немного отъесться. Такое бывает, что нет работы. А потом все устраивается. Да и где еще они возьмут такую, как ты? Ты же лучше всех!
Елена Семеновна, в прошлой советской жизни заслуженный педагог, не падала духом и, несмотря на незадавшуюся личную жизнь, много работала, ухаживала за матерью и даже находила время и энергию посещать концерты российских гастролеров и некоторые не слишком дорогие театральные постановки.
— Мамочка! Я сегодня к тебе еду, сижу в своем роскошном невыплаченном джипе, и на углу увидела нищую. Я на нее смотрю сквозь окно, и вдруг меня пронзила мысль, что ведь это я вижу себя в старости.
— Санечка, слушай меня! Тебе пора выйти замуж! — веско повторила бабуля.
— Да, — задумчиво согласилась Сашка. — Хотя бы ненадолго. Но за кого?
— А вот был, помнишь, такой приятный архитектор?
— Ага, приятный, — сморщилась Сашка. — Они все приятные по ресторанам водить. А когда мне надо было новую машину покупать, то он, кроме мудрых советов по экономии горючего, ничем не пригодился.
— Надо же! — вздохнула мама. — Чем богаче, тем скупее. Как-то сегодня мужчины норовят жить без ответственности. А как обстоят дела с Артемом?
— Артем бедный.
— Почему бедный? Он программист, а они хорошо зарабатывают. И главное ведь не количество денег, а мужская поддержка, сознание того, что ты не одна.
— Мама, Артем, когда пошел со мной в супер, и ему пришлось уплатить за покупки, после этого пасся у меня в доме до тех пор, пока все не подъел. А когда в Эйлат поехали, то он с меня стребовал половину стоимости «Царицы Савской». Хотя, если бы я с ним не поехала, то ему пришлось бы оплатить все самому. Но мне даже противно было с ним это обсуждать!
— Да, действительно, это как-то не по-мужски. Если нет денег, то нечего приглашать девушек в Эйлат.
— В том-то и дело, что нет у него. Он такой хозяйственный, квартиру вот себе купил, машину новую. Каждую свободную копейку вкладывает с умом, нет у него денег на нормальную жизнь.
— Это как раз хорошо, что хозяйственный. А ты вечно паришь в облаках. Та, на которой он женится, будет обеспечена и квартирой, и всем необходимым. Говорят же — экономь на спичках, будешь пить шампанское!
— Нет, мам, мне эта премудрость отвратительна. Пока пиво дешевле, никакого шампанского он пить не будет. Я за него замуж не пойду. К тому же, он моложе меня и вообще жениться не собирается. Это ему представляется расточительством. А если женится, то будет забирать у жены зарплату, чтобы расплачиваться за мебель и отпуск за границей. Сухарь и зануда. — Сашка передернула плечами. — А вот мне что делать? На что я гожусь? Сначала вывели такую породу женщин — красивых, избалованных, несамостоятельных, непрактичных, с кучей потребностей, а потом вдруг объявили: извольте радоваться — у нас теперь эмансипация, феминизм, все заботятся о себе сами, женщины платят половину за номер в гостинице!
— А еще эта сексуальная революция на ваши глупые головы! — с осуждением поддакнула бабуля, стукнув слабым кулачком по столу.
— Александра, может, действительно, тебе самой купить квартиру? Ты сходила бы в банк, узнала, на каких условиях и какую ссуду можно получить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Сергей оперся щекой на ладонь и внимательно поглядел на нее.
— Что-то мне кажется, я теперь зачащу в Израиль.
Они ушли из бара последними. Сергей пошел провожать ее в номер, и когда расставались, он задержал ее руку в своей, а потом поцеловал ладонь, не обращая внимание на следившую за ними дежурную. И Мурку снова обдала волна желания, но они простились, вежливо обменявшись адресами, телефонами и и-мейлами. И в этот вечер Сергей не горевал о своем отце, а Мурка не вспоминала о Вадиме.
* * *
В последние дни никакой новой работы у Александры не появилось, Мура уехала в Минск, мобильник иногда молчал часами, и Сашкой овладела обычная тревога. В это утро она решила щедро поделиться ею с мамой.
Мама Сашке обрадовалась, ласково попеняла на бледные щечки и тут же принялась замешивать тесто на блины. Бабушка тоже выползла из своей комнаты. Она сделалась совсем худенькой, маленькой, все у нее болело, глаза не видели, уши не слышали, но голова по-прежнему оставалась ясной, а память безотказно уводила вглубь прожитых лет. Наклонившись, Сашка осторожно обняла ее. От бабули, как всегда, приятно пахло мылом.
— Санечка, — бабушка ощупывала трясущимися руками Сашкино лицо, — что это ты так плохо выглядишь? Внученька, доживу ли я до твоей свадьбы? Я первый раз вышла замуж, когда мне было 17 лет!
Елена Семеновна, мама Александры, только махнула рукой:
— Ну, мама! Сейчас совсем другое время!
— Другое?! — возмутилась бабуля. — Чем же оно другое?
— Сексуальная революция, — вздохнула Елена Семеновна. Сама она была женщиной моложавой и весьма еще интересной, но одинокой с тех пор, как прошлой осенью рассталась с Ициком — офицером полиции на пенсии.
Его дети были категорически против связи вдового отца с репатрианткой из России, намного его моложе, нищей и сомнительного еврейства, и сумели-таки, манипулируя внуками, разлучить Елену Семеновну с сердечным другом и потенциальным женихом.
— Это вас обманули! — торжествующе заявила бабушка. — Специально придумали, чтобы не жениться. Не надо на это обращать внимания. Я без всяких революций три раза замуж выходила. Совершенно невинной девушкой!
— Как, все три раза?! — изумленно-горестно всплеснула руками Александра. — Спасибо дедушке, что он наконец…
Старая дама только отмахнулась от внучки:
— При чем тут дедушка! И три, и тридцать три, если надо. И все были довольны! И мужья, и… вообще…
Елена Сергеевна удрученно вздохнула.
— А ты не вздыхай, не вздыхай, — проворчала глухая старушка. — Если бы ты меня слушалась, то не сидела бы сегодня у разбитого корыта!
Маленькая квартирка была чисто вымыта, обеденный стол застелен белой скатертью, на спинках кресел и дивана красовались салфеточки, связанные бабушкой и мамой. На всех столиках и полочках были аккуратно расставлены семейные фотографии.
— Мама, что со мной будет? — Саша сидела боком на неудобном стульчике в крохотной кухоньке и машинально перелистывала старые каталоги, в которых она когда-то снялась и которые мама держала на видных местах. Сашке всегда было неприятно на них смотреть, но сегодня они особенно огорчали ее, и листала она их из чистого мазохизма. — Работы нет. Я старею. Ничего не умею.
— Миленький мой, ну какая у тебя старость! — мама быстро взбалтывала тесто, время от времени добавляя в него молоко. — Ты молода и прекрасна. В наше время это не возраст. Все только начинают карьеру в тридцать. Надо только немного отъесться. Такое бывает, что нет работы. А потом все устраивается. Да и где еще они возьмут такую, как ты? Ты же лучше всех!
Елена Семеновна, в прошлой советской жизни заслуженный педагог, не падала духом и, несмотря на незадавшуюся личную жизнь, много работала, ухаживала за матерью и даже находила время и энергию посещать концерты российских гастролеров и некоторые не слишком дорогие театральные постановки.
— Мамочка! Я сегодня к тебе еду, сижу в своем роскошном невыплаченном джипе, и на углу увидела нищую. Я на нее смотрю сквозь окно, и вдруг меня пронзила мысль, что ведь это я вижу себя в старости.
— Санечка, слушай меня! Тебе пора выйти замуж! — веско повторила бабуля.
— Да, — задумчиво согласилась Сашка. — Хотя бы ненадолго. Но за кого?
— А вот был, помнишь, такой приятный архитектор?
— Ага, приятный, — сморщилась Сашка. — Они все приятные по ресторанам водить. А когда мне надо было новую машину покупать, то он, кроме мудрых советов по экономии горючего, ничем не пригодился.
— Надо же! — вздохнула мама. — Чем богаче, тем скупее. Как-то сегодня мужчины норовят жить без ответственности. А как обстоят дела с Артемом?
— Артем бедный.
— Почему бедный? Он программист, а они хорошо зарабатывают. И главное ведь не количество денег, а мужская поддержка, сознание того, что ты не одна.
— Мама, Артем, когда пошел со мной в супер, и ему пришлось уплатить за покупки, после этого пасся у меня в доме до тех пор, пока все не подъел. А когда в Эйлат поехали, то он с меня стребовал половину стоимости «Царицы Савской». Хотя, если бы я с ним не поехала, то ему пришлось бы оплатить все самому. Но мне даже противно было с ним это обсуждать!
— Да, действительно, это как-то не по-мужски. Если нет денег, то нечего приглашать девушек в Эйлат.
— В том-то и дело, что нет у него. Он такой хозяйственный, квартиру вот себе купил, машину новую. Каждую свободную копейку вкладывает с умом, нет у него денег на нормальную жизнь.
— Это как раз хорошо, что хозяйственный. А ты вечно паришь в облаках. Та, на которой он женится, будет обеспечена и квартирой, и всем необходимым. Говорят же — экономь на спичках, будешь пить шампанское!
— Нет, мам, мне эта премудрость отвратительна. Пока пиво дешевле, никакого шампанского он пить не будет. Я за него замуж не пойду. К тому же, он моложе меня и вообще жениться не собирается. Это ему представляется расточительством. А если женится, то будет забирать у жены зарплату, чтобы расплачиваться за мебель и отпуск за границей. Сухарь и зануда. — Сашка передернула плечами. — А вот мне что делать? На что я гожусь? Сначала вывели такую породу женщин — красивых, избалованных, несамостоятельных, непрактичных, с кучей потребностей, а потом вдруг объявили: извольте радоваться — у нас теперь эмансипация, феминизм, все заботятся о себе сами, женщины платят половину за номер в гостинице!
— А еще эта сексуальная революция на ваши глупые головы! — с осуждением поддакнула бабуля, стукнув слабым кулачком по столу.
— Александра, может, действительно, тебе самой купить квартиру? Ты сходила бы в банк, узнала, на каких условиях и какую ссуду можно получить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94