— Нет-нет, я здесь очень счастлива, — замахала руками Мура. — Мне просто приятно услышать, что там.
— А вместо тебя в «Народе» стала писать некая Ровина, — продолжала Александра. — Ты ее статьи читала?
— Ну конечно. Ничего, бодро так пишет, хорошо, смешно.
— Да, она пользуется огромным успехом. Хотя, конечно, куда ей до тебя, — поспешила заметить Сашка.
— А кто она такая?
— Да знаешь, внешне, никакая. Рыженькая, худенькая, скуластая. Глаза, правда, большие, серые. Но чего в ней все нашли? Везде с Арноном показывается, говорят даже, что он разводится, — невинно взмахнула ресницами Александра.
Это почему-то Мурку резануло по сердцу. Не перекидывание симпатий на новенькую протеже, а то, что так быстро заполнилось, затянулось Муркино место. Сергей сразу все почувствовал, положил на ее дрогнувшую руку свою ладонь и улыбнулся ей.
— Вот так, — немножко нарочито небрежно заметила Мура. — «Розы без меня не сохнут, птицы без меня не глохнут, как же это без меня?…»
— Вот видишь, Мурка, — бросился утешать верный рыцарь Сережа. — А мы бы без тебя непременно бы заглохли и замолкли, так что ты сделала верный выбор.
Мурка бросила на него благодарный, едва влажный взгляд, и снова повернулась к Саше.
— А что у тебя?
— Ну, у меня все нормально. Мама моя за своего Ицика замуж вышла! Точнее, они подписали контракт о совместном сожительстве. Можешь себе представить?
— Прекрасно могу. Если чему и удивляюсь, так только тому, что бабушка все еще не замужем. Сашка, мне так тебя не хватает!
— Я без тебя тоже безутешна. Ни с кем я больше не могу вот так обо всем поговорить, посоветоваться… Тебя мне никто не может заменить. Спасибо, есть Наташка, а то я бы просто загнулась от одиночества.
— А кто она такая, эта Наташка? — с шутливой ревностью спросила Мура.
— Ой, потрясная баба! Советник по экономическим вопросам в иерусалимском муниципалитете, всем там заправляет. Я уверена, что она когда-нибудь мэром станет. Я в жизни своей не видела такой работоспособной, такой умной и такой энергичной женщины! Наташка — она потрясающая!
Мура немножко помолчала, переваривая феноменальность Наташки.
— А как твоя карьера?
— Контракт мой с банком закончился, и банк его не возобновил. Так что выхожу замуж. Десятого октября вернется из Москвы Максим, устраиваем свадьбу, потом едем на неделю в Париж, потом он отбывает обратно, и я тоже начну собираться. Он давно шустрит там во всю, говорит, что успел перезнакомиться со всей московской творческой интеллигенцией.
— Ух ты, тебе, наверное, там интересно будет!
— Я очень рассчитываю попасть в мир кино, — рассказывала Сашка. — Максим уверяет, что знает какого-то дельного мужика с первого канала, да и Вадим обещал помочь, так что жду не дождусь отъезда.
— Вадим?!..
— Да, — как бы между прочим, продолжала щебетать Сашка. — Они же с Максимом приятели.
— Девушки, — прервал их Сергей, — сегодня я убираю со стола. Я уверен, что вам есть о чем поговорить…
Александра открыла пачку Данхилла, но Мура ее остановила.
— Ой, у нас в доме не курят, но в оранжерее можно. Пойдем, я посижу с тобой.
И Мурка увела подружку подальше от ушей мужа.
— Саш, а что там Вадим? Ты его видела, когда была в Москве? Что о нем слышала?
— Видела, конечно. Ничего, все по-прежнему. Такой же таинственный, замкнутый и необычный. — Каждое слово чем-то ранило Муру, но Сашкиной вины в этом не было. — По-прежнему одинокий волк.
— Он не умеет себя ни с кем делить. Так, наверное, навсегда одиноким и останется, — сказала Мура снисходительным тоном замужней женщины.
— Да, — согласилась Александра. — Он и сам это понимает. Он как-то мне сказал, что его беда в том, что он никогда никого не любил.
У Муры дрогнуло лицо, и Сашка участливо спросила:
— Мур, ну тебе ведь теперь все равно?
— Наше прошлое никогда не будет нам «все равно», но, конечно, я его больше не люблю и не думаю о нем. Если что, так его можно только пожалеть.
— Да, — вздохнула Сашка. — По себе знаю, как тяжело все время быть любимой. Иногда так безумно хочется отчаянно, безоглядно влюбиться!
— Значит, ты не отчаянно, безоглядно влюблена в Максима?
— Мур, ну ты что, с ума сошла? Ничто в нем не вызывает такого неуважительного отношения!
— Так зачем же тогда…
— Ой, ну мы страшно друг другу подходим. Мы друг друга понимаем, и я его очень уважаю, и каждый из нас может улучшить жизнь другого. Мне с ним интересно, и вообще… — Сашка хитро улыбнулась знакомой Мурке улыбкой: — кто-то сказал, что в любви всегда один целует, а другой подставляет щеку. В моем замужестве я собираюсь быть тем, кто подставляет щеку.
Мурка не была уверена, как обстоит с этим в ее отношениях с Сергеем, но ее это не тревожило.
— Я очень хочу, чтобы у вас все было хорошо. Жалко, что не смогу погулять на вашей свадьбе, но, как только буду в состоянии, обязательно приеду к тебе в Москву… Расскажи мне поподробнее, как вы все планируете…
Подружки болтали еще долго, и разошлись по спальням только под утро.
Лежа в кровати в симпатичной светелке Сашка утешилась мыслью, что уж если рохля Мурка сумела так в жизни устроиться, то что же тогда ожидает ее, без пяти минут жену дипломата и будущую кинозвезду!.. Она всегда была выше мелкой зависти.
На следующий день подруги совершили обстоятельную экскурсию по городу, во время которой осмотрели самые лучшие районы города, и подвергли строгой критике их недостойных жительниц, прогуливающих собак в каких-то убогих майках и нелепых шортах.
Мурке ужасно хотелось показать Александре Америку с самой лучшей стороны. Она вдохновенно перечисляла все несравненные преимущества местного житья: рассказывала, что в местной библиотеке можно бесплатно заказать любую книжную новинку, и тебе обязательно позвонят сообщить, когда она прибудет; и что машинам не надо проходить занудный техосмотр; а дом можно купить вообще без адвоката; все магазины отрыты каждый день, а продуктовые — круглосуточно. Но когда в супермаркете она настойчиво тыкала Сашке на то, как удобно здесь упаковывают все продукты в пакеты, то Сашкино терпение иссякло. Она оборвала подругу:
— Мура, я уже поняла, что у вас здесь жить гораздо лучше,
Только тогда, наконец, Мурка уняла свой местный патриотизм и перестала доказывать, что в Америке хорошо живется.
В местной картинной галерее был проведен беглый осмотр привезенных сокровищ эпохи Возрождения, но основная часть дня была посвящена обстоятельному изучению мола. В отличие от всех остальных израильтян, Сашка даже взгляда не бросила в сторону всяких «Гэпов», «ЭйчэндЭмов» и банановых республик. Безошибочный инстинкт привел ее прямиком в самые вызывающие магазины города.
— «Bebe»! Хочу что-нибудь от «Bebe», вот эту черненькую маечку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94