— Вы ведь не погоду приехали сюда обсуждать.
— Это верно. Я слышал, вы укрываете тут беглянку от правосудия?
— Кто это вам сказал?
— У меня есть свои источники информации.
— Можете их уволить, шериф. Они вас дезинформируют.
— Возможно, доктор. Но ведь вы не будете отрицать, что миссис Долли Кинкейд, она же Макги, находится в этом здании?
Годвин помрачнел. Он явно был в нерешительности.
— Не буду.
— Вы же только что сказали, что ее здесь нет. Чего вы добиваетесь, доктор?
— Чего добиваетесь вы? Миссис Кинкейд не скрывается от закона. Она находится здесь лишь потому, что больна.
— Отчего же она заболела? Не выносит вида крови?
Годвин поджал губы — казалось, он сейчас плюнет шерифу в лицо. Я со своего места не видел шерифа и не хотел его видеть — мне представлялось, что лучше не попадаться ему на глаза.
— Вшивый день, доктор, и не только из-за погоды. Вчера вечером в нашем городе было совершено убийство. Думаю, вы уже слышали об этом. Вероятно, миссис Кинкейд сообщила вам.
— Вы что, обвиняете ее в убийстве? — спросил Годвин.
— Пока нет.
— Тогда вон отсюда!
— Вы не имеете права так со мной разговаривать.
Годвин стоял неподвижно, но дышал так часто, словно только что пробежал стометровку.
— В присутствии свидетеля вы обвинили меня в том, что я помогаю миссис Кинкейд скрыться от закона. Я могу подать в суд на вас за клевету и клянусь, что так и сделаю, если вы не прекратите преследовать меня и моих пациентов.
— Я совершенно не это имел в виду. Как бы там ни было, я имею право допросить свидетельницу.
— Возможно, через некоторое время. В настоящее время миссис Кинкейд получает сильные седативные средства. И я, по крайней мере в течение ближайшей недели, не могу дать согласия на ее допрос.
— Недели?
— А может, и больше. И я рекомендую вам и не пытаться настаивать. Я готов предстать перед судом и засвидетельствовать, что полицейский допрос в настоящее время представляет реальную угрозу ее здоровью, а может быть, и жизни...
— Не верю.
— А меня совершенно не волнует, верите вы или нет.
Годвин захлопнул дверь и прислонился к ней, задыхаясь от негодования. Сестры в белых халатах то и дело заглядывали к нам, будто им здесь было что-то надо. Доктор махнул рукой, чтобы они не утруждали себя.
— Вы выдержали настоящую битву, — сказал я с нескрываемым восхищением.
— Они причинили ей слишком много зла, когда она была ребенком. И я не позволю снова истязать ее.
— Откуда они узнали, что Долли здесь?
— Не имею ни малейшего представления. Я обычно доверяю персоналу. — Он испытующе посмотрел на меня. — Вы никому не говорили?
— Никому, кто бы имел отношение к правосудию. Алекс сказал Алисе Дженкс, что Долли здесь.
— Полагаю, что этого не следовало делать. Мисс Дженкс давно уже занимается общественной деятельностью в округе, и они с Крейном старые приятели.
— Неужели она выдала собственную племянницу?
— Не знаю. — Годвин сорвал с себя халат и бросил его в кресло, на котором я сидел. — Я прощаюсь с вами.
И он потряс связкой ключей, как тюремщик.
Глава 11
Я проехал уже с полдороги, когда выглянуло солнце. Туман внизу был похож на белое море, образующее заливы в отрогах гор. С вершины перевала, где я ненадолго остановился, открывался вид на новые горы, закрывавшие горизонт.
Широкая долина внизу была залита светом. На холмах, среди дубов, пасся скот. Выводок перепелок, словно взвод подвыпивших солдат, пересек дорогу перед моей машиной. В воздухе стоял запах свежескошенного сена, и у меня было чувство, словно я участник пасторали, не подвластной времени.
Город не разрушил этого ощущения, хотя по дороге мне то и дело попадались станции обслуживания и многочисленные забегаловки, торгующие гамбургерами и жареным черепашьим мясом. Здесь сохранялась атмосфера старого Запада и царила та же нищета. Преждевременно состарившиеся женщины в глинобитных двориках приглядывали за коричневыми ребятишками. На главной улице большая часть прохожих, скрывающихся под широкополыми шляпами, была явно индейского происхождения. На домах висела реклама родео.
Алиса Дженкс жила на центральной улице в одном из лучших домов. Это было двухэтажное белое здание с большими балконами, отделенное от улицы широким зеленым газоном. Я вышел из машины, прошел по траве и, обмахиваясь шляпой, прислонился к перечному дереву. У меня оставалось пять минут до назначенного часа.
На веранду вышла респектабельная дама в синем платье. Она оглядела меня с таким видом, словно я был взломщик, замысливший ограбить ее дом в одиннадцать утра. Потом она спустилась вниз и направилась ко мне.
Солнце вспыхивало в стеклах ее очков, превращая ее глаза в подобие прожекторов.
Вблизи она выглядела уже не столь устрашающе. Карие глаза, скрывающиеся за очками, выдавали волнение. Губы были на удивление полными и мягкими, но глубокие жесткие морщины, сбегавшие вниз от основания носа, сжимали их с обеих сторон. Строгое синее платье, как панцирь, облегало ее плоскую грудь, и его старомодный покрой придавал ей какой-то неряшливый вид. Местное горячее солнце задубило и высушило ее кожу.
— Вы мистер Арчер?
— Да. Как дела, мисс Дженкс?
— Как видите, жива. — У нее было сильное мужское рукопожатие. — Пойдемте на веранду, там поговорим.
Резкость ее движений и речи выдавали сильное нервное возбуждение, но она умела держать себя в руках. По-видимому, этому научила ее вся предшествующая жизнь. Она кивнула мне на кресло, а сама устроилась на плетеном стуле напротив, спиной к улице. Мимо осторожно, словно канатоходцы, проехали три мальчика-мексиканца на потрепанном велосипеде.
— Я не знаю, что вы от меня хотите, мистер Арчер. Судя по всему, моя племянница попала в очень неприятную историю. Я сегодня утром разговаривала со своим знакомым...
— Шерифом?
— Да. Он считает, что Долли просто скрывается от него.
— И вы сказали шерифу Крейну, где она находится?
— Конечно. Разве я не должна была этого делать?
— Он явился прямо в больницу, чтобы допросить ее, но доктор Годвин не впустил его.
— Доктор Годвин очень любит командовать. Лично я считаю, что, если человек виноват, с ним нечего нянчиться и возиться, как с младенцем, и к членам моей семьи это относится точно так же, как и ко всем остальным. Наша семья всегда была законопослушной, и, если Долли есть что сообщить властям, она должна это сделать. Я считаю, что правда превыше всего, чего бы это ни стоило.
Это была настоящая речь. Похоже, она продолжала свой старый спор с доктором Годвином по поводу показаний Долли в суде.
— Иногда это обходится очень дорого, особенно когда касается близких людей.
Она посмотрела на меня, поджав губы, словно я ее только что обвинил в непозволительной слабости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67