..
— По-моему, он уже это делал.
— Это делала Элен, — откликнулся он. — Ей стало известно о бракоразводном процессе, которым я занимался в Рено, и она сразу сделала вывод о том, что Ти жива. Я порядочно заплатил ей и устроил ее на работу, чтобы она оставила Ти в покое.
— И вас.
— И меня. Мне приходится защищать мою репутацию, хотя я и не совершал никаких преступлений.
— Конечно. Вы очень хорошо умеете устраиваться, чтобы за вас отдувались другие. Вы ведь использовали Элен вместо приманки, не правда ли?
— Не понял. — Но вид его свидетельствовал об обратном.
— Вы несколько раз появились с Элен на людях, распустили слух о том, что собираетесь жениться на ней, хотя уже были женаты на Лауре. А Элен вы ненавидели, и не без причин.
— Это неправда. Несмотря на ее претензии, мы сохраняли дружеские отношения. Она была моим старым другом, и я сочувствовал ей.
— Ваше сочувствие привело к тому, что она получила пулю в лоб. Точно так же, как Констанция Макги. Лауру могла бы постигнуть та же участь, если бы вовремя не подставили Элен.
— По-моему, вы слишком все усложняете.
— Неужели это сложно для вашей многогранной натуры?
Он затравленно оглядел комнату, как бы в замешательстве перед парадоксами собственного характера.
— Вам никогда не удастся доказать мое участие в убийстве Элен. Для меня оно было полной неожиданностью. Как и признание Легации.
— Отчего же? Разве вы не знали, что она убила Констанцию Макги?
— Я ничего не знал об этом до субботы. Признаюсь, у меня были подозрения. Ти всегда была страшно ревнива. Я десять лет существовал с этими страшными подозрениями, надеясь и молясь, что это не так...
— Почему вы ее прямо не спросили?
— Я бы не перенес ее признания. Отношения между нами и так были слишком напряженными. А мой вопрос означал бы, что я признаю, что любил Кони. — Он вдруг осознал смысл произнесенного. Взгляд его уткнулся в пол, как будто перед ним впервые разверзлась бездна его собственной души. — А я действительно любил ее. Ее смерть чуть не убила меня.
— Но вы пережили ее и полюбили снова.
— Как любой нормальный мужчина. Я отношусь к тому роду людей, которые не могут жить без любви. Я любил Ти так долго, насколько это было возможно. Но она состарилась.
Миссис Делони фыркнула.
— Я мечтал, чтобы моя жена родила мне детей.
— Ты бы их бросил, как бросил мою сестру. Ты нарушил все свои обещания.
— Это случается со всеми. Я не виноват, что полюбил Кони. Это произошло само собой. Я совершенно случайно познакомился с ней в приемной доктора Годвина. Но ведь я не бросил вашу сестру. Я ее никогда не бросал. Я сделал для нее гораздо больше, чем она для меня.
— Моя сестра подняла тебя из грязи. Кем ты был? Жалким лифтером.
— У меня была приличная семья, и я мог пользоваться ее доходами, если бы захотел.
— Да-да, твоя драгоценная мамочка...
— Оставьте в покое мою маму.
В его словах прозвучала холодная угроза, и это остановило миссис Делони. Это был один из моментов, когда я почувствовал, что они ведут сложную шахматную партию — игру честолюбий на невидимой доске. Мне предстояло разгадать ее. Но прежде всего надо было закончить дело и, пока Брэдшоу соглашался говорить, нельзя было отвлекаться на посторонние сюжеты.
— Мне не очень ясна судьба револьвера, — произнес я. — Полиция установила, что Кони Макги и Элен были убиты из одного и того же оружия — револьвера, который первоначально принадлежал сестре Констанции Алисе. Каким образом он попал к Ти?
— Я не знаю.
— У вас должны быть какие-то предположения. Алиса Дженкс не могла передать его Ти?
— Вполне возможно.
— Ну это же чушь, Брэдшоу, и вы сами прекрасно это знаете. Револьвер был украден из дома Алисы. Кто его украл?
— Я все скажу вам, если миссис Делони выйдет.
— С какой стати? — спросила она, не вставая. — Я думаю, мои уши вынесут то, что пришлось пережить моей сестре.
— Я забочусь не о вас, а о себе.
Она заколебалась. Это было настоящее единоборство воль. Брэдшоу встал и открыл дверь в соседнюю комнату. Там находилась роскошно меблированная спальня.
Миссис Делони с недовольным видом прошествовала в спальню. Брэдшоу поспешно закрыл за ней дверь.
— Я начинаю испытывать ненависть к пожилым женщинам, — произнес он.
— Вы собирались рассказать мне историю револьвера.
— Мне нужна была какая-то поддержка. С Летицией было непросто. Она иногда сводила меня с ума своей животной силой и своими претензиями. Но теперь все кончено. — Последняя фраза прозвучала полувопросительно, полуумоляюше.
— Я не могу вам ничего обещать. Рассказывайте все с начала до конца, а потом подумаем. Каким образом к Ти попал револьвер Алисы?
— Его передала мне Кони. Нам в голову пришла безумная мысль, как можно развязать этот гордиев узел.
— Вы собирались убить Ти?
— Это был чистый бред. Ни я, ни Кони никогда бы не решились на убийство, как бы плохо нам ни было. Вы не представляете, в каком кошмаре я жил, деля себя между двумя женами, двумя любовницами — старой и жадной, молодой и страстной. Джим Годвин предупреждал меня, что мне грозит духовная гибель.
— Единственным спасением от которой было физическое убийство.
— Но я не совершал его. Я бы не смог. Я понял это благодаря Джиму. Я не насильник.
Однако именно теперь я чувствовал, что он на это способен, такая ненависть ко мне проглядывала сквозь его непоколебимо учтивую манеру поведения, к которой он привык, как привыкают к корсету. Я ведь выуживал из Брэдшоу все его тайны.
— Что стало дальше с револьвером?
— Я спрятал его в надежное место, как мне казалось, но Ти, вероятно, нашла его.
— В вашем доме?
— В доме мамы. Она иногда бывала там, когда не было мамы.
— Она была у вас, когда к вам заходил Макги?
— Да. — Он посмотрел мне в глаза. — Как странно, что вы сосредоточились на этом дне. Вы очень внимательны. Это был день, когда все и произошло. Ти обнаружила в ящике моего стола револьвер. До этого она, вероятно, подслушала Макги, который сетовал на мою связь с его женой. Она взяла револьвер и убила Констанцию. Наверное, в этом была даже своеобразная, романтически понятая справедливость.
— Вы продолжаете утверждать, что не знали все эти годы, что Ти убила Констанцию?
— Я не признавался себе в этом. Я считал, что револьвер просто исчез. Его мог взять и Макги, пока он был один в кабинете. Предъявленное ему обвинение казалось мне доказательным.
— Теперь вам известно, что оно было сфабриковано. Сейчас меня больше всего волнуют Макги и его дочь. И я не успокоюсь, пока они не будут полностью оправданы.
— Но это можно сделать и не требуя выдачи Летиции из Бразилии.
— У меня нет никаких доказательств, что она в Бразилии, кроме ваших показаний. Даже миссис Делони впервые слышит об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— По-моему, он уже это делал.
— Это делала Элен, — откликнулся он. — Ей стало известно о бракоразводном процессе, которым я занимался в Рено, и она сразу сделала вывод о том, что Ти жива. Я порядочно заплатил ей и устроил ее на работу, чтобы она оставила Ти в покое.
— И вас.
— И меня. Мне приходится защищать мою репутацию, хотя я и не совершал никаких преступлений.
— Конечно. Вы очень хорошо умеете устраиваться, чтобы за вас отдувались другие. Вы ведь использовали Элен вместо приманки, не правда ли?
— Не понял. — Но вид его свидетельствовал об обратном.
— Вы несколько раз появились с Элен на людях, распустили слух о том, что собираетесь жениться на ней, хотя уже были женаты на Лауре. А Элен вы ненавидели, и не без причин.
— Это неправда. Несмотря на ее претензии, мы сохраняли дружеские отношения. Она была моим старым другом, и я сочувствовал ей.
— Ваше сочувствие привело к тому, что она получила пулю в лоб. Точно так же, как Констанция Макги. Лауру могла бы постигнуть та же участь, если бы вовремя не подставили Элен.
— По-моему, вы слишком все усложняете.
— Неужели это сложно для вашей многогранной натуры?
Он затравленно оглядел комнату, как бы в замешательстве перед парадоксами собственного характера.
— Вам никогда не удастся доказать мое участие в убийстве Элен. Для меня оно было полной неожиданностью. Как и признание Легации.
— Отчего же? Разве вы не знали, что она убила Констанцию Макги?
— Я ничего не знал об этом до субботы. Признаюсь, у меня были подозрения. Ти всегда была страшно ревнива. Я десять лет существовал с этими страшными подозрениями, надеясь и молясь, что это не так...
— Почему вы ее прямо не спросили?
— Я бы не перенес ее признания. Отношения между нами и так были слишком напряженными. А мой вопрос означал бы, что я признаю, что любил Кони. — Он вдруг осознал смысл произнесенного. Взгляд его уткнулся в пол, как будто перед ним впервые разверзлась бездна его собственной души. — А я действительно любил ее. Ее смерть чуть не убила меня.
— Но вы пережили ее и полюбили снова.
— Как любой нормальный мужчина. Я отношусь к тому роду людей, которые не могут жить без любви. Я любил Ти так долго, насколько это было возможно. Но она состарилась.
Миссис Делони фыркнула.
— Я мечтал, чтобы моя жена родила мне детей.
— Ты бы их бросил, как бросил мою сестру. Ты нарушил все свои обещания.
— Это случается со всеми. Я не виноват, что полюбил Кони. Это произошло само собой. Я совершенно случайно познакомился с ней в приемной доктора Годвина. Но ведь я не бросил вашу сестру. Я ее никогда не бросал. Я сделал для нее гораздо больше, чем она для меня.
— Моя сестра подняла тебя из грязи. Кем ты был? Жалким лифтером.
— У меня была приличная семья, и я мог пользоваться ее доходами, если бы захотел.
— Да-да, твоя драгоценная мамочка...
— Оставьте в покое мою маму.
В его словах прозвучала холодная угроза, и это остановило миссис Делони. Это был один из моментов, когда я почувствовал, что они ведут сложную шахматную партию — игру честолюбий на невидимой доске. Мне предстояло разгадать ее. Но прежде всего надо было закончить дело и, пока Брэдшоу соглашался говорить, нельзя было отвлекаться на посторонние сюжеты.
— Мне не очень ясна судьба револьвера, — произнес я. — Полиция установила, что Кони Макги и Элен были убиты из одного и того же оружия — револьвера, который первоначально принадлежал сестре Констанции Алисе. Каким образом он попал к Ти?
— Я не знаю.
— У вас должны быть какие-то предположения. Алиса Дженкс не могла передать его Ти?
— Вполне возможно.
— Ну это же чушь, Брэдшоу, и вы сами прекрасно это знаете. Револьвер был украден из дома Алисы. Кто его украл?
— Я все скажу вам, если миссис Делони выйдет.
— С какой стати? — спросила она, не вставая. — Я думаю, мои уши вынесут то, что пришлось пережить моей сестре.
— Я забочусь не о вас, а о себе.
Она заколебалась. Это было настоящее единоборство воль. Брэдшоу встал и открыл дверь в соседнюю комнату. Там находилась роскошно меблированная спальня.
Миссис Делони с недовольным видом прошествовала в спальню. Брэдшоу поспешно закрыл за ней дверь.
— Я начинаю испытывать ненависть к пожилым женщинам, — произнес он.
— Вы собирались рассказать мне историю револьвера.
— Мне нужна была какая-то поддержка. С Летицией было непросто. Она иногда сводила меня с ума своей животной силой и своими претензиями. Но теперь все кончено. — Последняя фраза прозвучала полувопросительно, полуумоляюше.
— Я не могу вам ничего обещать. Рассказывайте все с начала до конца, а потом подумаем. Каким образом к Ти попал револьвер Алисы?
— Его передала мне Кони. Нам в голову пришла безумная мысль, как можно развязать этот гордиев узел.
— Вы собирались убить Ти?
— Это был чистый бред. Ни я, ни Кони никогда бы не решились на убийство, как бы плохо нам ни было. Вы не представляете, в каком кошмаре я жил, деля себя между двумя женами, двумя любовницами — старой и жадной, молодой и страстной. Джим Годвин предупреждал меня, что мне грозит духовная гибель.
— Единственным спасением от которой было физическое убийство.
— Но я не совершал его. Я бы не смог. Я понял это благодаря Джиму. Я не насильник.
Однако именно теперь я чувствовал, что он на это способен, такая ненависть ко мне проглядывала сквозь его непоколебимо учтивую манеру поведения, к которой он привык, как привыкают к корсету. Я ведь выуживал из Брэдшоу все его тайны.
— Что стало дальше с револьвером?
— Я спрятал его в надежное место, как мне казалось, но Ти, вероятно, нашла его.
— В вашем доме?
— В доме мамы. Она иногда бывала там, когда не было мамы.
— Она была у вас, когда к вам заходил Макги?
— Да. — Он посмотрел мне в глаза. — Как странно, что вы сосредоточились на этом дне. Вы очень внимательны. Это был день, когда все и произошло. Ти обнаружила в ящике моего стола револьвер. До этого она, вероятно, подслушала Макги, который сетовал на мою связь с его женой. Она взяла револьвер и убила Констанцию. Наверное, в этом была даже своеобразная, романтически понятая справедливость.
— Вы продолжаете утверждать, что не знали все эти годы, что Ти убила Констанцию?
— Я не признавался себе в этом. Я считал, что револьвер просто исчез. Его мог взять и Макги, пока он был один в кабинете. Предъявленное ему обвинение казалось мне доказательным.
— Теперь вам известно, что оно было сфабриковано. Сейчас меня больше всего волнуют Макги и его дочь. И я не успокоюсь, пока они не будут полностью оправданы.
— Но это можно сделать и не требуя выдачи Летиции из Бразилии.
— У меня нет никаких доказательств, что она в Бразилии, кроме ваших показаний. Даже миссис Делони впервые слышит об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67