– Мистер Зулу, – улыбаясь, сказала она, – я очень рада с вами познакомиться. Джим рассказывал мне о вас с большим удовольствием.
Зулу онемел от удивления, не зная, что сказать в ответ.
– Спасибо, – промямлил он, с трудом ворочая непослушным языком.
– Капитан Кирк еще не вернулся на борт, капитан Хантер. Позвольте мне показать вам каюткомпанию офицерского состава.
– Это будет очень мило с вашей стороны, мистер Зулу.
Они вошли в лифт, опустились вниз и пошли по длинному коридору. «Энтерпрайз» казался пустынным и заброшенным без команды, отдыхающей на станции, и потусторонним от притушенных плафонов.
– Его надо осматривать в другом свете, – как бы извиняясь за корабль, сказал Зулу.
– Сгодится и этот, – ответила Хантер. – «Энтерпрайз» не нуждается в рекламе.
Зулу не смог удержаться и выразил свое восхищение «Аэрфеном», и под разговор о достоинствах двух, таких разных, кораблей они добрались до кают-компании. Зулу предложил ей на выбор освежающий напиток или бокал хорошего вина, она отказалась от того и другого. Их вкусы сошлись на кофе, и с дымящимися чашечками в руках они устроились напротив иллюминатора с видом на безграничное космическое пространство, никогда не утомляющее любознательных глаз.
– А что это за страшный след на борту «Аэрфена»? – спросил Зулу. – Надеюсь, все обошлось благополучно.
Хантер отвернулась в сторону, помолчала и ответила:
– Для корабля более или менее благополучно, но я потеряла двух замечательных… может быть, самых замечательных людей из моего экипажа.
– Капитан, простите… я не знал…
– А вам и не надо знать! Достаточно того, что добровольцы, рвущиеся попасть на службу в истребителях знают, на что они идут.
Она вдруг показалась Зулу очень человечной, лишенной каких бы то ни было божественных качеств, а потому очень усталой и еще более достойной восхищения. Чтобы хоть как-то заполнить наступившую неловкую паузу, он встал и налил ей еще одну чашечку кофе. А она спросила:
– Откуда вы, мистер Зулу? Мне очень хотелось самой узнать это по вашему акценту, но он у вас настолько неясный, что я вынуждена пасовать.
– У меня вовсе не неясный акцент, а никакой, сплошная неразбериха. Я жил во многих местах, но большую часть своего детства провел на Шинпае, – он и не заметил, что употребил неофициальное название.
– Шинпай! – воскликнула Хантер. – Ганьютцу! Я была там!
– Да, мэм, я знаю об этом. И я там был в то же самое время, что и вы. И ничего не забыл. И никто не забудет вас на Ганьютцу.
Пришел и его черед отвернуться в сторону, чтобы справиться с внезапно подступившим волнением. Он не мог рассказать ей и о своей благодарности, и о благодарности многих людей – к горлу его подступил комок, на глазах выступили слезы. И он боялся насмешки с ее стороны над непростительной для офицера чувствительностью. Но она, кажется, поняла его и очень просто сказала:
– Благодарю вас, мистер Зулу.
Он молча повернулся к ней, рассматривая ее потемневшее лицо, ее потускневшие глаза. А она с болью заговорила:
– В нашей профессии – вы должны помнить об этом! – иногда накатывает чувство опустошенности, и ты начинаешь думать, что все эти нелепые конфликты, все эти ни с того ни с сего затеваемые драки, в которых ты теряешь лучших друзей, затеваются во имя или во славу каких-то безликих людишек и ничего не значащих, пустопорожних правил и инструкций. А все это не имеет никакого значения для жизни, никакого, черт побери! Важно только то, что ты делаешь для простых, просто живущих, людей!
– И это важное вы делали и делаете, мэм, – смог наконец проговорить Зулу.
* * *
Джеймсу Кирку пришлось опустить на землю неудобные ящики с биоэлектронными кристаллами, чтобы достать свой коммуникатор.
– А нельзя ли как-нибудь избавиться от всего этого, мистер Спок?
– Конечно, можно, капитан. Но я не думаю, что вы захотите еще раз посетить Алеф Прайм.
Кирк пробормотал что-то нечленораздельное и проговорил в микрофон коммуникатора:
– Кирк – «Энтерпрайзу».
– «Энтерпрайз». Зулу слушает, капитан.
– Спок и я готовы к переносу, мистер Зулу.
И через несколько минут Кирк, Спок и груда разнокалиберных коробок материализовались на транспортной платформе «Энтерпрайза». Кирк сошел первым, чтобы приветствовать Хантер на борту своего корабля, – она сопровождала Зулу по пути к транспортаторному отсеку.
– Я вижу, вы уже знакомы с мистером Зулу, – сказал он. – А это мистер Спок, мой первый офицер.
– Мистер Спок, – заговорила Хантер. – Наконец-то я встретила вас, спустя много лет после того, как впервые услышала о вас.
– Польщен, – коротко ответил Спок. А Кирк заметил, как Зулу медленно и неохотно пошел прочь от них.
– Мистер Зулу, – поторопился он окликнуть рулевого. – Вы обедали?
– Обедал? – переспросил Зулу, удивленный таким необычным вопросом. – Боюсь, капитан, что мой организм потерял ориентацию во времени, пока мы шесть недель крутились на веревочке вокруг того образования. И я не помню, когда в последний раз ел в обеденное время.
Кирк улыбнулся:
– Я знаю, как вы себя чувствуете, мистер Зулу. Сейчас я покажу капитану Хантер корабль, а затем она, я, мистер Спок отобедаем на платформе обозрения. Хантер, я хочу, чтобы мои офицеры познакомились с тобой. Мистер Зулу, не смогли бы вы узнать, кто еще есть на, борту?
И вместе с другими офицерами присоединяйтесь к нам.
– С радостью, – ответил Зулу. – Спасибо за приглашение, капитан.
Как только Кирк, Спок и Хантер, нагруженные ящиками с оборудованием, покинули транспортный отсек, Зулу поспешил к панели управления и включил канал связи:
– Зулу – Флин. Ответь на вызов, командир. Последовало долгое молчание, и он уже собирался повторить вызов, когда услышал голос Мандэлы:
– Флин слушает.
– Мандэла?
– Хикару, ты один у пульта?
– Да, один, – ответил он, слегка удивленный ее вопросом.
– Хорошо. Срочно перенеси нас. Я тут не одна, со мной двое из моих людей.
– Он услышал нетерпение в ее голосе и поспешил исполнить неожиданную просьбу. А когда Мандэла вместе со своими «людьми» появилась на платформе, Хикару тупо уставился на три взъерошенные, ничем не похожие на офицеров Звездного Флота, фигуры.
Ближе всех к нему разместилась Снанагфаштали (все звали ее укороченным именем Снарл). Она стояла на четвереньках, как хищник, вышедший на добычу, и ее вздыбленная шерсть поднялась густой гребенкой от затылка до самого хвоста. А темно-бурая окраска шерсти выглядела в отблесках луча транспортатора густыми пятнами крови. Да и низкий голос ее походил на рычание.
– Нам надо вернуться! – изрыгала Снарл. – Я положила глаз на этого молокососа!
Мандэла громко рассмеялась и поправила:
– На того, а не на этого, – волосы командира свисали вниз, как распущенная грива, что придавало ей сходство с диким животным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69