ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Но делать было нечего. 14 мая Двор­жаку и Врхлицкому надлежало прибыть ко двору, чтобы принести присягу и принять участие в первом заседании. Дворжак с женой поехали в Вену. Дворжак был взволнован, нервничал и от этого больше, чем обычно, казался странным. Проезжая красивую местность с прудами, Врхлицкий обратил внимание на тучи комаров, висевшие в. воздухе. Дворжак будто не слышал слов Врхлицкого, ничего не ответил и сосредоточенно молчал. А уже в Вене, направляясь в дом Йозефа Главка; где им предло­жили остановиться, он вдруг совсем не к месту произнес: «Это они из этой воды!»
14 мая был не легкий день для Дворжака.
Чувство законной гордости, любопытство, чув­ство, похожее на страх перед тем неведомым, что ждало его за закрытой дверью зала заседаний, огорчение оттого, что в холле пришлось расстаться с женой; - все перемешалось в его душе, когда он с Врхлицким очутились в здании парламента. Ка­кой-то голос шептал ему: брось все, уйди. Что те­бе здесь делать? Но Дворжак взял себя в руки, привычным, легким движением провел рукой по то­порщившимся усам и шагнул за порог. Оба они с Врхлицким были одеты во фраки. Белизной сверкали перчатки на руках. А на шее у каждого, на красной шелковой ленте, висела почетная награда - большая золотая медаль «За литературу и искусство».
После обычных формальностей, новых членов представили двум президентам Палаты (одним из
них был князь Виндишгрец) и лидерам четырех группировок. Дворжак покорно позволял вести се­бя то в одну сторону, то в другую, судорожно ухва­тившись за руку графа Франтишка Туна, и не про­являл никаких эмоций. Затем Дворжака подвели к его месту на последней скамье правого крыла. Пока не зазвонил колокольчик, возвещавший начало за­седания, Дворжака не оставляли одного. К нему подходили графы, бароны, князья, объяснялись в любви, заверяли, что принадлежат к числу поклон­ников его музы, выражали удовольствие по поводу того, что видят его в своей среде. Вокруг Врхлиц­кого также теснились аристократы. Появление в Верхней палате парламента двух чешских борода­чей, не имевших ни знатной родословной, ни чинов; ни богатства, было настоящим событием в среде людей, упорно отстаивавших исключительность сво­их наследственных прав. Все пришли в возбужде­ние, и не таясь, не пряча иронических улыбок, го­ворили о том, что им интересно будет послушать, как музыкант и поэт станут обсуждать проекты законов.
Конечно, в тот день ни Дворжак, ни Врхлицкий участия в дебатах не принимали. А когда нужно было голосовать, оба по-чешски сказали «согла­сен».
Готовясь покинуть зал заседаний, Дворжак сгреб все лежавшие в ящичке его стола отлично очинённые карандаши и, зажав их в руке, с невоз­мутимым видом под стрелами любопытствующих взглядов пошел к выходу.
- Ими хорошо будет писать на нотной бума­ге - сказал он дожидавшейся его жене, вручая ей карандаши как букет цветов.
На этом закончилось участие Дворжака в ра­боте австрийского парламента. Никакие уговоры не могли заставить его появиться там еще раз.
В Праге в это время уже шла подготовка к празднованию шестидесятилетнего юбилея Двор­жака. В ответ на воззвание «Далибора», который старался мобилизовать музыкальные организации для достойного проведения торжеств, из представи­телей «Умелецкой беседы», Национального театра, «Глагола Пражского», консерватории был создан юбилейный комитет. Он намечал план проведения концертов, составлял программы, но Дворжак, вернувшись из Вены, ни в чем этом абсолютно не хотел принимать участия и даже сердился, когда его просили высказать свои пожелания.
Усиленно отказывался Дворжак и от поста ди­ректора консерватории, который ему предложили занять в связи с уходом на покой Бенневица. Его долго уговаривали, взывая к его патриотическим чувствам, ибо престиж учебного заведения в нема­лой степени зависит от того, кто его возглавляет; заверяли, что профессор Карел Книттль, назначен­ный заместителем директора, возьмет на себя всю административную работу, и только такой ценой, наконец, получили его согласие.
Как только завершились выпускные экзамены в консерватории и установилась погожая пора, Двор­жак перебрался в Высокую и погрузился в хозяй­ственные заботы. То ему нужно было достать ка­кие-то новые сорта деревьев; то голубок с черными крыльями и наполовину черным оперением вокруг шеи остался без пары и может улететь, если не раз­добыть такую же голубку; то у кого-то Дворжак видел пару птиц с темными, почти синими крылья­ми и белым брюшком, а у него таких нет. Дворжак пишет письма, дает заказы своим поставщикам, неустанно печется о саде и о пополнении своей жи­вой коллекции. Творческая мысль его отдыхает в ожидании нового либретто.
В канун шестидесятилетия Дворжака вышел специальный выпуск «Далибора», целиком посвя­щенный композитору. Там были написанные в его честь стихи поэтов, очерки А. Чеха, Й. Б. Ферстера, А. Шуберта и других, разборы его сочинений. В день рождения Дворжака все чешские газеты и многие газеты за границей поместили дифирамбические статьи о нем. По всей Чехии заз­вучала музыка Дворжака. «Вечера Дворжака» стали проводить и в других странах.
Утром 8 сентября 1901 года в деревне, где ро­дился композитор, в разукрашенном флагами и знаменами Нелагозевсе гулкий выстрел мортиры оповестил о начале юбилейных торжеств. Празд­нично одетые крестьяне и многочисленные гости из Праги отслушали мессу в храме, в котором был крещен Дворжак. Там пел Чешский вокальный квартет, приехавший из Праги и большой хор из Вельтрус. Сам Дворжак не присутствовал на тор­жестве. В Нелагозевес поехали только его дети - Анна, Магда и Отакар.
После парадного обеда под сенью старого зам­ка длинное шествие направилось к родному дому композитора. Здесь произносили речи во славу Дворжака. Опять пел вокальный квартет и хоро­вая капелла, оркестр играл «Славянские танцы». Затем в замке состоялся большой концерт. Испол­няли камерно-инструментальные сочинения и «Мо­равские дуэты», а Магда спела арию из «Русалки» и несколько песен.
Лодочными прогулками по Влтаве и шумным народным гуляньем при свете факелов завершался этот праздничный день в Нелагозевсе. А в Праге в этот час спектаклем «Упрямцы» и одноактным ба­летом на музыку «Славянских танцев» открылся цикл дворжаковских постановок.
Дворжак и здесь не присутствовал. Чтобы из­бежать ненавистной ему парадной шумихи, он по­ехал в Вену для деловой встречи с Малером. Од­нако юбилейные концерты и спектакли так были распланированы, что Дворжак не смог совсем их избежать. Национальный театр, например, показы­вал цикл, в который входили кроме упомянутых «Упрямцев» и балета еще оперы «Хитрый крестья­нин», «Димитрий», «Якобинец», «Черт и Кача» и «Русалка», театрализованный вариант «Св.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51