Они продолжали принимать сигнал спасательной капсулы линьяри, а также корабля кхлеви.
Чем больше снижался «Кондор», тем очевиднее становилось то, что планета была гораздо более голубой, нежели казалось из космоса.
Акорна даже не замечала, что что-то напевает себе под нос, пока Ари не поинтересовался у нее:
— Что ты поешь? Это что, песнь смерти?
— Гилл иногда напевал эту мелодию, — ответила девушка. — Это какая-то старинная военная песня Земли.
Беккер рассмеялся и пропел, уверенно, но не слишком мелодично:
— Вперед, в бескрайнюю синеву…
Глава 7
— Таринье? — спросила Мати. — Таринье, мы приземлились. У меня затекли руки, ты не мог бы открыть люк?
Ее голова лежала у него на груди, она слышала биение его сердца — медленное и ровное. По крайней мере, он жив.
— Таринье, ты в порядке?
Он мощно всхрапнул над ее другим ухом. Она ткнула его под ребра.
— Ты заснул! Мы могли погибнуть, а ты заснул!
Он заворочался и проворчал:
— Не заснул. Скорее — потерял сознание, как мне кажется.
— В обмороке не храпят. А ты храпел.
— Кстати, а где мы? — сменил он тему.
— Я не знаю. Но, похоже, мы приземлились. Если бы мы все еще оставались в космосе, было бы тише. Ты не мог бы открыть люк?
— А что, если мы приземлились на какой-нибудь ядовитой планете, на которой ничего, кроме азота, для дыхания нет? — спросил он. — Я открою люк, и мы умрем.
— Посмотри на датчики, глупец. Воздух отличный. Вспомни, мои родители прожили здесь достаточно долго, прежде чем нириане нашли их. Им пришлось дышать этим воздухом, и ничего, выжили. И если ты не вытащишь нас отсюда, мы, в конце концов, умрем тут от голода или чего похуже, — заявила она. — Ты что, хочешь так и сидеть здесь, пока кхлеви не схватят нас?
— Ладно, убедила, — он открыл люк, отключив при этом радиомаяк. — Мы же не знаем, кто будет нас искать, правда? — спросил он. Через открытый люк было видно жемчужно-белое небо, кружево ветвей каких-то растений, одно солнце и полдюжины лун, а также несколько огромных прекрасных птиц с сине-зеленым радужным оперением.
— Как ты мог заснуть, когда кхлеви гнались за нами и, может быть, даже поймали Кхорнью и Ари?
— А что я смог бы сделать? Когда ты будешь постарше и поопытней, девочка, ты научишься использовать каждый момент тишины, который тебе удастся выкроить в твоей бурной жизни космического путешественника, чтобы восстановить свою энергию и затянуть раны, нанесенные жизнью.
— Правильно, — она попыталась сесть, но тут почувствовала, как спасательный модуль качнуло вверх и вниз.
— Ой, не надо!.. — вскрикнула девочка и заглянула через край спасательной капсулы, чтобы понять, что произошло. Кружевное, похожее на папоротник растение держало их на весу. — Таринье, смотри. Это самые высокие кусты, которые я видела в жизни!
Вокруг них и высоко над ними, закрывая обзор практически по всем направлениям, раскачивались и другие кружевные папоротники.
Он тоже сел, и капсулу качнуло заметно сильнее.
— Это не кусты, девочка. Это кроны деревьев. Ты сможешь спуститься? Если ветви выдержат твой вес, то, быть может, выдержат и меня. Я не думаю, что мы так уж высоко. Все остальные деревья, кажется, еще выше.
Она перегнулась через край спасательной капсулы и коснулась чего-то твердого и достаточно большого, чтобы на это можно было опереться рукой. Таринье подался к другой стороне капсулы, чтобы сохранить баланс, когда Мати вылезет наружу. Убедившись, что опора достаточно широка, чтобы ступить на нее, девочка медленно, осторожно перебралась через край капсулы и поползла вдоль ветки на четвереньках, вглядываясь сквозь папоротники-листья, стараясь найти более крепкие ветви. Когда она добралась до ствола, ей пришлось раздвигать заросли, чтобы найти путь вниз.
— Неудивительно, что оно не такое высокое, — сказала она и поползла обратно к Таринье.
— Будь осторожна, ты можешь…
— Ух ты! — вскрикнула она, взмахнув руками, когда ее ноги вдруг разъехались.
— Мати! — закричал Таринье, потянувшись к ней; при этом спасательная капсула опрокинулась и рухнула вниз с переплетения ветвей… пролетев не более трех футов.
Таринье, ожидая удара, прикрыл голову обеими руками.
Рядом, поднимаясь с земли, уже хохотала Мати. Листья и ствол едва доходили до уровня ее груди.
— Ха, понятно! — крикнула она, хлопая в ладоши. — Мы сломали дерево, когда садились, и его ветви смягчили наше падение!
— Соплячка, — проворчал Таринье, выбираясь из кокона.
— И что теперь, о многоопытный космический путешественник? — дерзко спросила Мати.
— Стандартные правила предписывают оставаться около спасательного модуля, — сообщил ей Таринье. — Очень хорошая мысль — особенно на тот случай, если Кхорнья и ее команда будут нас искать.
— Но плохая, если кхлеви обогнали их, и нас сейчас ищут не они, а эти монстры, — сказала Мати.
— Да, — согласился он.
— Я знаю, что мы можем сделать, — сказала Мати.
— Что, правда? Кто назначил тебя ответственной за нашу миссию?
— А тебя кто назначил? — парировала она. — Мы вместе во все это вляпались. Если спасусь я, спасешься и ты. Если меня поймают, тебя…
— Если меня поймают, я сделаю все, чтобы они не узнали, что ты выжила, — неожиданно тяжело сказал Таринье.
— Верно… Ладно, все, что мне надо сделать, — это забраться на одно из самых высоких деревьев, если это возможно, и осмотреться. Может быть, я смогу увидеть место крушения нашего корабля и выяснить, есть ли кто-нибудь рядом. Это первое место, где нас будут искать: вряд ли в такой ситуации мы не сможем отличить друзей от врагов. Один взгляд, и мы будем знать, чего ждать.
— Что ж, это хорошая идея. Ты быстро учишься, девочка.
Взобраться на дерево не так-то просто, если вы не являетесь одним из покрытых голубым мехом шустрых зверьков, постоянно носящихся вверх и вниз по стволам и по подлеску. Стволы были гладкие и толстые, в отличие от того сломанного, по которому ползла Мати, выбираясь из капсулы. А папоротниковые ветви были не слишком крепкими и ломались даже под давлением маленькой ножки Мати.
Ей удалось вскарабкаться лишь до середины одного из деревьев. Она поискала, на что можно было бы опереться, чтобы взобраться дальше, но ничего не нашла.
— Лезь вверх! — крикнул ей снизу Таринье.
— Не могу, — ответила она.
— Хорошо, что ты видишь оттуда?
— Еще больше деревьев. Но я думаю, что там, — она указала на запад, — деревья стоят на холме. И там есть что-то вроде просвета или поляны. Если мы залезем на этот холм, то сможем увидеть больше.
Указывая в сторону холма, стараясь объяснить все Таринье как можно точнее, она подняла одну руку, перенеся весь свой вес на другую. Ветвь, за которую она держалась, не выдержала и обломилась. Пока девочка искала новую точку опоры, ее нога слишком сильно надавила на ветви, на которых она стояла, и они тоже обломились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Чем больше снижался «Кондор», тем очевиднее становилось то, что планета была гораздо более голубой, нежели казалось из космоса.
Акорна даже не замечала, что что-то напевает себе под нос, пока Ари не поинтересовался у нее:
— Что ты поешь? Это что, песнь смерти?
— Гилл иногда напевал эту мелодию, — ответила девушка. — Это какая-то старинная военная песня Земли.
Беккер рассмеялся и пропел, уверенно, но не слишком мелодично:
— Вперед, в бескрайнюю синеву…
Глава 7
— Таринье? — спросила Мати. — Таринье, мы приземлились. У меня затекли руки, ты не мог бы открыть люк?
Ее голова лежала у него на груди, она слышала биение его сердца — медленное и ровное. По крайней мере, он жив.
— Таринье, ты в порядке?
Он мощно всхрапнул над ее другим ухом. Она ткнула его под ребра.
— Ты заснул! Мы могли погибнуть, а ты заснул!
Он заворочался и проворчал:
— Не заснул. Скорее — потерял сознание, как мне кажется.
— В обмороке не храпят. А ты храпел.
— Кстати, а где мы? — сменил он тему.
— Я не знаю. Но, похоже, мы приземлились. Если бы мы все еще оставались в космосе, было бы тише. Ты не мог бы открыть люк?
— А что, если мы приземлились на какой-нибудь ядовитой планете, на которой ничего, кроме азота, для дыхания нет? — спросил он. — Я открою люк, и мы умрем.
— Посмотри на датчики, глупец. Воздух отличный. Вспомни, мои родители прожили здесь достаточно долго, прежде чем нириане нашли их. Им пришлось дышать этим воздухом, и ничего, выжили. И если ты не вытащишь нас отсюда, мы, в конце концов, умрем тут от голода или чего похуже, — заявила она. — Ты что, хочешь так и сидеть здесь, пока кхлеви не схватят нас?
— Ладно, убедила, — он открыл люк, отключив при этом радиомаяк. — Мы же не знаем, кто будет нас искать, правда? — спросил он. Через открытый люк было видно жемчужно-белое небо, кружево ветвей каких-то растений, одно солнце и полдюжины лун, а также несколько огромных прекрасных птиц с сине-зеленым радужным оперением.
— Как ты мог заснуть, когда кхлеви гнались за нами и, может быть, даже поймали Кхорнью и Ари?
— А что я смог бы сделать? Когда ты будешь постарше и поопытней, девочка, ты научишься использовать каждый момент тишины, который тебе удастся выкроить в твоей бурной жизни космического путешественника, чтобы восстановить свою энергию и затянуть раны, нанесенные жизнью.
— Правильно, — она попыталась сесть, но тут почувствовала, как спасательный модуль качнуло вверх и вниз.
— Ой, не надо!.. — вскрикнула девочка и заглянула через край спасательной капсулы, чтобы понять, что произошло. Кружевное, похожее на папоротник растение держало их на весу. — Таринье, смотри. Это самые высокие кусты, которые я видела в жизни!
Вокруг них и высоко над ними, закрывая обзор практически по всем направлениям, раскачивались и другие кружевные папоротники.
Он тоже сел, и капсулу качнуло заметно сильнее.
— Это не кусты, девочка. Это кроны деревьев. Ты сможешь спуститься? Если ветви выдержат твой вес, то, быть может, выдержат и меня. Я не думаю, что мы так уж высоко. Все остальные деревья, кажется, еще выше.
Она перегнулась через край спасательной капсулы и коснулась чего-то твердого и достаточно большого, чтобы на это можно было опереться рукой. Таринье подался к другой стороне капсулы, чтобы сохранить баланс, когда Мати вылезет наружу. Убедившись, что опора достаточно широка, чтобы ступить на нее, девочка медленно, осторожно перебралась через край капсулы и поползла вдоль ветки на четвереньках, вглядываясь сквозь папоротники-листья, стараясь найти более крепкие ветви. Когда она добралась до ствола, ей пришлось раздвигать заросли, чтобы найти путь вниз.
— Неудивительно, что оно не такое высокое, — сказала она и поползла обратно к Таринье.
— Будь осторожна, ты можешь…
— Ух ты! — вскрикнула она, взмахнув руками, когда ее ноги вдруг разъехались.
— Мати! — закричал Таринье, потянувшись к ней; при этом спасательная капсула опрокинулась и рухнула вниз с переплетения ветвей… пролетев не более трех футов.
Таринье, ожидая удара, прикрыл голову обеими руками.
Рядом, поднимаясь с земли, уже хохотала Мати. Листья и ствол едва доходили до уровня ее груди.
— Ха, понятно! — крикнула она, хлопая в ладоши. — Мы сломали дерево, когда садились, и его ветви смягчили наше падение!
— Соплячка, — проворчал Таринье, выбираясь из кокона.
— И что теперь, о многоопытный космический путешественник? — дерзко спросила Мати.
— Стандартные правила предписывают оставаться около спасательного модуля, — сообщил ей Таринье. — Очень хорошая мысль — особенно на тот случай, если Кхорнья и ее команда будут нас искать.
— Но плохая, если кхлеви обогнали их, и нас сейчас ищут не они, а эти монстры, — сказала Мати.
— Да, — согласился он.
— Я знаю, что мы можем сделать, — сказала Мати.
— Что, правда? Кто назначил тебя ответственной за нашу миссию?
— А тебя кто назначил? — парировала она. — Мы вместе во все это вляпались. Если спасусь я, спасешься и ты. Если меня поймают, тебя…
— Если меня поймают, я сделаю все, чтобы они не узнали, что ты выжила, — неожиданно тяжело сказал Таринье.
— Верно… Ладно, все, что мне надо сделать, — это забраться на одно из самых высоких деревьев, если это возможно, и осмотреться. Может быть, я смогу увидеть место крушения нашего корабля и выяснить, есть ли кто-нибудь рядом. Это первое место, где нас будут искать: вряд ли в такой ситуации мы не сможем отличить друзей от врагов. Один взгляд, и мы будем знать, чего ждать.
— Что ж, это хорошая идея. Ты быстро учишься, девочка.
Взобраться на дерево не так-то просто, если вы не являетесь одним из покрытых голубым мехом шустрых зверьков, постоянно носящихся вверх и вниз по стволам и по подлеску. Стволы были гладкие и толстые, в отличие от того сломанного, по которому ползла Мати, выбираясь из капсулы. А папоротниковые ветви были не слишком крепкими и ломались даже под давлением маленькой ножки Мати.
Ей удалось вскарабкаться лишь до середины одного из деревьев. Она поискала, на что можно было бы опереться, чтобы взобраться дальше, но ничего не нашла.
— Лезь вверх! — крикнул ей снизу Таринье.
— Не могу, — ответила она.
— Хорошо, что ты видишь оттуда?
— Еще больше деревьев. Но я думаю, что там, — она указала на запад, — деревья стоят на холме. И там есть что-то вроде просвета или поляны. Если мы залезем на этот холм, то сможем увидеть больше.
Указывая в сторону холма, стараясь объяснить все Таринье как можно точнее, она подняла одну руку, перенеся весь свой вес на другую. Ветвь, за которую она держалась, не выдержала и обломилась. Пока девочка искала новую точку опоры, ее нога слишком сильно надавила на ветви, на которых она стояла, и они тоже обломились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74