Сработало неплохо, а, команда?
— Да, Йо. Сработало неплохо, — подтвердил Ари.
— За исключением того, что кхлеви выжили. Поначалу мы не знали, что выживших оказалось двое, — продолжил рассказ Беккер.
Он изложил всем собравшимся за столом историю с допросом раненого кхлеви, вплетя туда и историю Мати и Таринье; причем создавалось впечатление, что он понял каждое слово из их собственного рассказа о выпавших им на долю испытаниях или же лично был с ними на протяжении всего их полета. Конечно, кое в чем он приукрасил историю, а под конец скромно проговорил:
— Ну, и я проделал дырку в панцире этого жучары, но на самом деле Ари к тому моменту уже практически прикончил его.
— Как? — спросила Карина.
— Ну, приобнял его по-доброму. Понимаешь, этот кхлеви был так подавлен всей этой добротой и духовным светом линьяри, которые источал Ари, поскольку он — очень развитая натура, что, как мне кажется, моментально получил ужасный приступ сахарного диабета. И для всего организма жука это оказалось таким потрясением, что он склеил ласты и подох на месте.
Карина прижала пухлые, сверкающие драгоценными перстнями руки к украшенной аметистами и задрапированной аметистовой вуалью груди и вздохнула:
— Как это захватывающе! Какой триумф Света!
Затем она оглядела бесстрастные лица линьяри и деланно невинную физиономию Беккера, который изо всех сил пытался удержаться от смеха.
— Подождите-ка. Это правда? — спросила она.
— Ни единого слова правды! — Беккер наконец дал волю хохоту. Он просто обожал таких доверчивых слушателей, как Карина, — как раз за такое вот простодушие. — Ну, нет, на самом деле тварь и правда скопытилась и подохла, и это действительно произошло благодаря кое-чему такому же липкому, как сахар, но не такому сладкому. Я имею в виду ту жижу, которую мы случайно прихватили с заросшей лианами планеты. Я вам еще о ней не рассказывал?
Надари погрозила ему пальцем:
— Нехорошо, капитан, очень нехорошо. Но я должна признать: в целом это весьма впечатляющий рассказ. Вы с командой воинов-пацифистов сумели одолеть таких грозных врагов, практически не имея настоящего оружия…
— Ты забываешь, что я проделал в этой твари дырку, в которую запросто пролез бы кот, — возразил Беккер, чувствуя себя несколько оскорбленным тем, что его причислили к пацифистам.
Надари грациозно потянулась, напомнив при этом гибкую, всегда готовую к бою пантеру.
— А, ты об этом… Всего лишь coup de grace. Но ваша изобретательность и сообразительность поражают меня. Каждый может победить, обладая силой мышц или превосходящей огневой мощью. Но победить благодаря стратегии и способности превращать все, что попадется под руку, в оружие — о да, я нахожу это очень, очень впечатляющим.
— Серьезно? — Беккер был сначала удивлен, потом поражен, потом оглушен. Он? Поразил ее? Она была самой впечатляющей женщиной из всех, кого ему доводилось видеть в жизни. Она очаровывала его, и в то же время он боялся ее до дрожи в поджилках. Ему никогда не приходилось делать ничего такого, что она не смогла бы сделать со связанными за спиной руками. И все-таки слышать от нее подобные слова было очень, очень приятно.
— Абсолютно.
Он не мог бы сказать, чье мурлыканье слышит — ее или РК. Они оба смотрели на него с уважением, одинаково щуря глаза.
— Я действительно поражена. Мы с тобой должны обсудить… стратегию.
Он был в замешательстве. Он никогда не влюблялся, ему никогда не приходилось ухаживать за женщиной — да для коротких встреч в домах удовольствий этого и не требуется. Слишком много встречалось ему в юности обворожительных женщин, которые, казалось, искали его любви, а на деле желали лишь содрать с него побольше, причем пару раз едва не растащили по винтику его бесценный корабль. Надари Кандо знала, что корабль был для него единственным родным домом. Она бывала там.
— Я… э-э, я был бы очень рад. Но мне нужно сперва проверить, как идут дела у Мака — знаешь, это андроид модели КЕН-640, он сейчас чинит коммуникационное оборудование на «шаттле» кхлеви… Если ему это удастся, возможно, мы сумеем отслеживать их передвижение…
— Клянусь священными усами, ты успел подумать обо всем! — она придвинулась поближе и подала ему оливку. Он протянул руку, но она продолжала держать оливку двумя пальчиками и крутила ее, словно бы поддразнивая Беккера, пока он не открыл рот, покорно дожидаясь, пока она не положит оливку ему на язык. Положительно, к этому было невозможно привыкнуть. От Надари исходил слабый аромат мускуса и цитруса и леса после дождя. Этот аромат ему нравился тоже. Как и она сама. Он подал ей оливку.
— И я… хм… я думаю, надо отвести РК назад на корабль. Обычно он может проспать часов восемьдесят подряд…
— Да, правда? — проговорила Надари. — Забавно. Он общается со мной. Сегодня он хочет остаться со мной.
— Ну, и кто он после этого? — воскликнул Беккер, роняя оливку в свою тарелку. Такого предательства от своего первого помощника он не ожидал.
Надари улыбнулась. Ее улыбка напомнила ему улыбку РК — до того он просто не понимал, как могут улыбаться кошки.
— Что? — переспросила она начавшего тереться о ее щеку кота. — О да. Он хочет, чтобы и ты сегодня ночью был с ним.
— И вашим, и нашим? — спросил Беккер.
Надари грациозным плавным движением спустила с дивана сильные стройные ноги и, поднявшись, взглянула на Беккера сверху вниз.
— Вряд ли. РК — священный храмовый кот. Его желания — закон для меня. Если он желает быть со мной и с тобой… — она взяла Беккера под подбородок, заставила его подняться на ноги. — Если он этого хочет, я не стану ему противоречить. А ты?
— Чтобы я разочаровал своего старого приятеля? — Беккер галантно предложил Надари согнутую в локте руку. — И думать забудь! Может быть, ты скажешь мне еще, где именно он хочет провести сегодняшнюю ночь вместе с нами?
— На твоем судне, — ответила Надари; только сейчас он с удивлением заметил, что она смотрит на него снизу вверх. Как же так вышло? Всего несколько минут назад он мог бы поклясться, что она выше его ростом! — В трюме, где ты допрашивал первого кхлеви.
— Правда?
— Да. Священный кот думает, что я найду это окружение весьма… стимулирующим.
— Уж киска-то знает… — сказал Беккер.
Глава 14
О том, чтобы линьяри оставались ночевать на борту «Кондора», Хафиз и слышать не хотел. Акорна была этому даже рада, особенно когда увидела Беккера и Надари, рука об руку идущих в направлении корабля, и вышагивающего рядом с ними РК.
Три павильона отдельно стояли треугольником среди цветущих садов и лугов. Карлье и Мири были поселены в одном из них; хотя Мати могла остаться со своими родителями, она все же настояла на том, чтобы ночевать с Акорной. Таким образом, Ари и Таринье пришлось разделить третий павильон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Да, Йо. Сработало неплохо, — подтвердил Ари.
— За исключением того, что кхлеви выжили. Поначалу мы не знали, что выживших оказалось двое, — продолжил рассказ Беккер.
Он изложил всем собравшимся за столом историю с допросом раненого кхлеви, вплетя туда и историю Мати и Таринье; причем создавалось впечатление, что он понял каждое слово из их собственного рассказа о выпавших им на долю испытаниях или же лично был с ними на протяжении всего их полета. Конечно, кое в чем он приукрасил историю, а под конец скромно проговорил:
— Ну, и я проделал дырку в панцире этого жучары, но на самом деле Ари к тому моменту уже практически прикончил его.
— Как? — спросила Карина.
— Ну, приобнял его по-доброму. Понимаешь, этот кхлеви был так подавлен всей этой добротой и духовным светом линьяри, которые источал Ари, поскольку он — очень развитая натура, что, как мне кажется, моментально получил ужасный приступ сахарного диабета. И для всего организма жука это оказалось таким потрясением, что он склеил ласты и подох на месте.
Карина прижала пухлые, сверкающие драгоценными перстнями руки к украшенной аметистами и задрапированной аметистовой вуалью груди и вздохнула:
— Как это захватывающе! Какой триумф Света!
Затем она оглядела бесстрастные лица линьяри и деланно невинную физиономию Беккера, который изо всех сил пытался удержаться от смеха.
— Подождите-ка. Это правда? — спросила она.
— Ни единого слова правды! — Беккер наконец дал волю хохоту. Он просто обожал таких доверчивых слушателей, как Карина, — как раз за такое вот простодушие. — Ну, нет, на самом деле тварь и правда скопытилась и подохла, и это действительно произошло благодаря кое-чему такому же липкому, как сахар, но не такому сладкому. Я имею в виду ту жижу, которую мы случайно прихватили с заросшей лианами планеты. Я вам еще о ней не рассказывал?
Надари погрозила ему пальцем:
— Нехорошо, капитан, очень нехорошо. Но я должна признать: в целом это весьма впечатляющий рассказ. Вы с командой воинов-пацифистов сумели одолеть таких грозных врагов, практически не имея настоящего оружия…
— Ты забываешь, что я проделал в этой твари дырку, в которую запросто пролез бы кот, — возразил Беккер, чувствуя себя несколько оскорбленным тем, что его причислили к пацифистам.
Надари грациозно потянулась, напомнив при этом гибкую, всегда готовую к бою пантеру.
— А, ты об этом… Всего лишь coup de grace. Но ваша изобретательность и сообразительность поражают меня. Каждый может победить, обладая силой мышц или превосходящей огневой мощью. Но победить благодаря стратегии и способности превращать все, что попадется под руку, в оружие — о да, я нахожу это очень, очень впечатляющим.
— Серьезно? — Беккер был сначала удивлен, потом поражен, потом оглушен. Он? Поразил ее? Она была самой впечатляющей женщиной из всех, кого ему доводилось видеть в жизни. Она очаровывала его, и в то же время он боялся ее до дрожи в поджилках. Ему никогда не приходилось делать ничего такого, что она не смогла бы сделать со связанными за спиной руками. И все-таки слышать от нее подобные слова было очень, очень приятно.
— Абсолютно.
Он не мог бы сказать, чье мурлыканье слышит — ее или РК. Они оба смотрели на него с уважением, одинаково щуря глаза.
— Я действительно поражена. Мы с тобой должны обсудить… стратегию.
Он был в замешательстве. Он никогда не влюблялся, ему никогда не приходилось ухаживать за женщиной — да для коротких встреч в домах удовольствий этого и не требуется. Слишком много встречалось ему в юности обворожительных женщин, которые, казалось, искали его любви, а на деле желали лишь содрать с него побольше, причем пару раз едва не растащили по винтику его бесценный корабль. Надари Кандо знала, что корабль был для него единственным родным домом. Она бывала там.
— Я… э-э, я был бы очень рад. Но мне нужно сперва проверить, как идут дела у Мака — знаешь, это андроид модели КЕН-640, он сейчас чинит коммуникационное оборудование на «шаттле» кхлеви… Если ему это удастся, возможно, мы сумеем отслеживать их передвижение…
— Клянусь священными усами, ты успел подумать обо всем! — она придвинулась поближе и подала ему оливку. Он протянул руку, но она продолжала держать оливку двумя пальчиками и крутила ее, словно бы поддразнивая Беккера, пока он не открыл рот, покорно дожидаясь, пока она не положит оливку ему на язык. Положительно, к этому было невозможно привыкнуть. От Надари исходил слабый аромат мускуса и цитруса и леса после дождя. Этот аромат ему нравился тоже. Как и она сама. Он подал ей оливку.
— И я… хм… я думаю, надо отвести РК назад на корабль. Обычно он может проспать часов восемьдесят подряд…
— Да, правда? — проговорила Надари. — Забавно. Он общается со мной. Сегодня он хочет остаться со мной.
— Ну, и кто он после этого? — воскликнул Беккер, роняя оливку в свою тарелку. Такого предательства от своего первого помощника он не ожидал.
Надари улыбнулась. Ее улыбка напомнила ему улыбку РК — до того он просто не понимал, как могут улыбаться кошки.
— Что? — переспросила она начавшего тереться о ее щеку кота. — О да. Он хочет, чтобы и ты сегодня ночью был с ним.
— И вашим, и нашим? — спросил Беккер.
Надари грациозным плавным движением спустила с дивана сильные стройные ноги и, поднявшись, взглянула на Беккера сверху вниз.
— Вряд ли. РК — священный храмовый кот. Его желания — закон для меня. Если он желает быть со мной и с тобой… — она взяла Беккера под подбородок, заставила его подняться на ноги. — Если он этого хочет, я не стану ему противоречить. А ты?
— Чтобы я разочаровал своего старого приятеля? — Беккер галантно предложил Надари согнутую в локте руку. — И думать забудь! Может быть, ты скажешь мне еще, где именно он хочет провести сегодняшнюю ночь вместе с нами?
— На твоем судне, — ответила Надари; только сейчас он с удивлением заметил, что она смотрит на него снизу вверх. Как же так вышло? Всего несколько минут назад он мог бы поклясться, что она выше его ростом! — В трюме, где ты допрашивал первого кхлеви.
— Правда?
— Да. Священный кот думает, что я найду это окружение весьма… стимулирующим.
— Уж киска-то знает… — сказал Беккер.
Глава 14
О том, чтобы линьяри оставались ночевать на борту «Кондора», Хафиз и слышать не хотел. Акорна была этому даже рада, особенно когда увидела Беккера и Надари, рука об руку идущих в направлении корабля, и вышагивающего рядом с ними РК.
Три павильона отдельно стояли треугольником среди цветущих садов и лугов. Карлье и Мири были поселены в одном из них; хотя Мати могла остаться со своими родителями, она все же настояла на том, чтобы ночевать с Акорной. Таким образом, Ари и Таринье пришлось разделить третий павильон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74