Или это будет чересчур интимно — показывать нам кухню, святая святых всякого порядочного бабилонского дома?
— Нет, отчего же, пойдемте, если вас не пугает… Мне даже проще… Извините заранее за беспорядок…
'Учись, Боб, учись, сукин ты сын: вот что такое «беспорядок» у чистоплотных людей» — захотелось мне сказать Бобу, когда мы на кухне оказались… Светлая, просторная, ни пылинки, ни пятнышка… Чашечки по три мы опрокинули, спины аж мокрые от напряженного труда. Ошибиться и сфальшивить никак нельзя…
—… совершенно верно! Господи, я всегда говорю: умная женщина — это дар небес! Или проклятье, — смотря кому достанется. Сами, да, вы сами, лично, собственными глазами их увидели вдвоем… Это не ложь, вы же видели фото… Это если спросят. А не спросят — ничего вы не видели. Здесь имеет место быть ваша с ним личная драма, а не потеха посторонним. Далее. Вот корешок… Где ваш корешок? Ага. Никто не мешает вам взять и выкинуть его в ведро, за окошко, в унитаз… Ну такой вы человек, безалаберный к ненужной канцелярщине… « У вас есть какие-нибудь бумаги, подтверждающие это? — У меня? У меня нет никаких бумаг!» И вы говорите чистейшую правду, поскольку все бумаги, все эти квитанции, все эти справки и отчеты, вы давно выбросили, утилизовали… Но если вас спросят: «А были ли?..» Вы легко и с чистым сердцем отвечаете утвердительно. И немедленно ссылаетесь на нас, потому что у нас вся документация, наши экземпляры, все в порядке, все до буковки и мы немедленно предъявим ее хоть Господину Президенту! Смело на нас ссылайтесь, мы подтвердим! Понимаете?
— Кажется, да, начинаю понимать… То есть, я как бы и не вру…
— Без «как бы». Вы вообще не врете. Но отвечаете именно на те вопросы, которые вам задали. Это как в суде: судья немедленно оборвет говоруна, если тот затеет вместо фактов строить предположения, пусть даже самые умные и ценные в мире.. Вот. Далее. Поскольку вы честно выполнили свой гражданский долг, а не мстили и не ревновали, то велика вероятность, ну никак не менее девяноста процентов (я врал насчет девяноста, но, как выяснилось позже, угадал результат), Господин Президент, даже в случае обвинительного вердикта суда, не позволит подвергнуть конфискации совместно нажитое имущество. Честный человек — не виноват в том, что он честный.
Ф-фу-ух… Я встаю из-за стола, делаю это естественно, потому как дважды уже вставал и прохаживался по кухне, возникла вдруг у меня такая привычка — прохаживаться. В кино детективы часто прохаживаются, так им думать легче…
— У вас есть возражения? — Это я вдруг, с чашечкой в руках, всем корпусом разворачиваюсь к слушателям и задаю очередной пустой вопрос. Слушателей двое: госпожа Моршан и Боб, так вышло, что они сидят бок о бок, и вопрос получается как бы общий для них. В какой-то мере он их и объединяет, для того и задан. Они переглядываются и пожимают плечами, и коротко смеются над синхронностью жестов. Да… Боб в своей области высокий профессионал, гроссмейстер. Лишь бы не напортачил от азарта, но — нет: левой рукой трет левый глаз, то есть — уверен, что все в полном порядке. Продолжаем тогда.
— Все! Госпожа Моршан, великодушнейше прошу меня извинить, но еще четыре минуты в этом раю — и я точно опоздаю на встречу. Вот, ставлю чашечку, кланяюсь, благодарю за снисходительность и великолепный кофе… Пора.
Боб спохватывается и начинает совершать беспорядочные движения корпусом и руками — вставать собрался, но я тотчас гашу его поползновения уехать вместе со мною.
— Роберт, дружище, а ты куда? Твоя задача, как хорошего и надежного юриста, еще раз внятно и по пунктам проконсультировать госпожу Моршан по всем вышеупомянутым ею темам, имущественным и иным. Чтобы госпожа Моршан… — делаю поклон в ее сторону — … могла четко ответить на все твои проверочные вопросы. Будь уж так добр. Потом возьмешь такси и в офис. Корешок — вот он, со мной, я взял.
Они вновь переглядываются, Боб как бы извиняется за навязчивость и спрашивает взглядом согласия. Госпожа Моршан, Марианна для друзей, такое согласие дает, пока только взглядом…
Ах, почему мне бывает так тошно от моей работы? Постоянное ощущение, что я неправильно живу, делаю не то, к чему предназначен от рождения…
Девять вечера, десятый. Я возвращаюсь с работы домой. В бумажнике у меня тоненькая «котлетка» из десяти тысячных купюр. Да на счет свалились пятнадцать, итого обещанные боссом двадцать пять тысяч гонорара. Плюс через три дня получка с плановой «новогодней» премией. Плюс в не очень далекой перспективе полностью оплаченная зимняя поездка на северные курорты, по типу «все включено», на неделю, на две персоны. Если мы затеем и детишек с собою взять, а видимо придется так сделать, то доплачивать будем из своих. Но это вполне по-божески, мы уже согласны. Сюрприз я решил разбить для Шонны на три части: днем, после факта награждения, позвонил и сообщил ей насчет зимнего дополнительного отпуска «все включено». Ну, Шонна в полном восторге, воплей на всю кухню… Тут же стала выспрашивать об условиях, количество звездочек в отеле, предусмотрены ли дети, транспорт воздушный или наземный… Одним словом, все по высшему классу, так что расходы на детей — предельно невелики: небольшая доплата за койко-места для них и более чем скромная доплата за питание. Перелет до курорта и обратно — бесплатно для детей их возраста, на руках у родителей, если посадочные места будут заняты… Вторая часть сюрприза у меня в бумажнике, десять тысяч, которые я ей и преподнесу торжественно, «на булавки» и в честь рождества. Завтра у нас короткий день, сочельник. Даже и лучше, что я сегодня высыпаю рог изобилия на домашний стол, потому что Рождество, и хотя христианин из меня никудышный, но — некрасиво деньги под елку класть. Иное дело — шкатулочка из индийской бирюзы, неслыханной красоты… Но это будет маленькая скромненькая и сугубо личная четвертая часть моего сюрприза. А третья — пятнадцать тысяч… Я думаю, про нее после ужина рассказать и спросить у Ши совета: хочу компьютер прикупить. Я присмотрел один «Макинтош», поглядел, как на нем с графикой обращаются… Вот это была бы игрушечка по мне!
И все деньги: там нужны деньги, там требуют денег, это стоит денег, и то… А работа — она и есть тот волшебный инструмент, посредством которого я обеспечиваю наш маленький мирок: Шонну, Элли, Жана и меня. И морскую свинку Тоби, которую Жан выпросил у мамы себе и Элли в подарок. Да, деньги. Работа. Работа… Какая же это работа — мытьем и катаньем заткнуть рот не очень практичной женщине, чтобы она не болтала о предыдущей нашей работе, которая заключалась в извлечении на свет чужого грязного белья?
«Рик, это самум в пустыне! — Да ты что? — Да. Африканский темперамент, жажда и полнейшая неосведомленность о сексуальной жизни современного общества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Нет, отчего же, пойдемте, если вас не пугает… Мне даже проще… Извините заранее за беспорядок…
'Учись, Боб, учись, сукин ты сын: вот что такое «беспорядок» у чистоплотных людей» — захотелось мне сказать Бобу, когда мы на кухне оказались… Светлая, просторная, ни пылинки, ни пятнышка… Чашечки по три мы опрокинули, спины аж мокрые от напряженного труда. Ошибиться и сфальшивить никак нельзя…
—… совершенно верно! Господи, я всегда говорю: умная женщина — это дар небес! Или проклятье, — смотря кому достанется. Сами, да, вы сами, лично, собственными глазами их увидели вдвоем… Это не ложь, вы же видели фото… Это если спросят. А не спросят — ничего вы не видели. Здесь имеет место быть ваша с ним личная драма, а не потеха посторонним. Далее. Вот корешок… Где ваш корешок? Ага. Никто не мешает вам взять и выкинуть его в ведро, за окошко, в унитаз… Ну такой вы человек, безалаберный к ненужной канцелярщине… « У вас есть какие-нибудь бумаги, подтверждающие это? — У меня? У меня нет никаких бумаг!» И вы говорите чистейшую правду, поскольку все бумаги, все эти квитанции, все эти справки и отчеты, вы давно выбросили, утилизовали… Но если вас спросят: «А были ли?..» Вы легко и с чистым сердцем отвечаете утвердительно. И немедленно ссылаетесь на нас, потому что у нас вся документация, наши экземпляры, все в порядке, все до буковки и мы немедленно предъявим ее хоть Господину Президенту! Смело на нас ссылайтесь, мы подтвердим! Понимаете?
— Кажется, да, начинаю понимать… То есть, я как бы и не вру…
— Без «как бы». Вы вообще не врете. Но отвечаете именно на те вопросы, которые вам задали. Это как в суде: судья немедленно оборвет говоруна, если тот затеет вместо фактов строить предположения, пусть даже самые умные и ценные в мире.. Вот. Далее. Поскольку вы честно выполнили свой гражданский долг, а не мстили и не ревновали, то велика вероятность, ну никак не менее девяноста процентов (я врал насчет девяноста, но, как выяснилось позже, угадал результат), Господин Президент, даже в случае обвинительного вердикта суда, не позволит подвергнуть конфискации совместно нажитое имущество. Честный человек — не виноват в том, что он честный.
Ф-фу-ух… Я встаю из-за стола, делаю это естественно, потому как дважды уже вставал и прохаживался по кухне, возникла вдруг у меня такая привычка — прохаживаться. В кино детективы часто прохаживаются, так им думать легче…
— У вас есть возражения? — Это я вдруг, с чашечкой в руках, всем корпусом разворачиваюсь к слушателям и задаю очередной пустой вопрос. Слушателей двое: госпожа Моршан и Боб, так вышло, что они сидят бок о бок, и вопрос получается как бы общий для них. В какой-то мере он их и объединяет, для того и задан. Они переглядываются и пожимают плечами, и коротко смеются над синхронностью жестов. Да… Боб в своей области высокий профессионал, гроссмейстер. Лишь бы не напортачил от азарта, но — нет: левой рукой трет левый глаз, то есть — уверен, что все в полном порядке. Продолжаем тогда.
— Все! Госпожа Моршан, великодушнейше прошу меня извинить, но еще четыре минуты в этом раю — и я точно опоздаю на встречу. Вот, ставлю чашечку, кланяюсь, благодарю за снисходительность и великолепный кофе… Пора.
Боб спохватывается и начинает совершать беспорядочные движения корпусом и руками — вставать собрался, но я тотчас гашу его поползновения уехать вместе со мною.
— Роберт, дружище, а ты куда? Твоя задача, как хорошего и надежного юриста, еще раз внятно и по пунктам проконсультировать госпожу Моршан по всем вышеупомянутым ею темам, имущественным и иным. Чтобы госпожа Моршан… — делаю поклон в ее сторону — … могла четко ответить на все твои проверочные вопросы. Будь уж так добр. Потом возьмешь такси и в офис. Корешок — вот он, со мной, я взял.
Они вновь переглядываются, Боб как бы извиняется за навязчивость и спрашивает взглядом согласия. Госпожа Моршан, Марианна для друзей, такое согласие дает, пока только взглядом…
Ах, почему мне бывает так тошно от моей работы? Постоянное ощущение, что я неправильно живу, делаю не то, к чему предназначен от рождения…
Девять вечера, десятый. Я возвращаюсь с работы домой. В бумажнике у меня тоненькая «котлетка» из десяти тысячных купюр. Да на счет свалились пятнадцать, итого обещанные боссом двадцать пять тысяч гонорара. Плюс через три дня получка с плановой «новогодней» премией. Плюс в не очень далекой перспективе полностью оплаченная зимняя поездка на северные курорты, по типу «все включено», на неделю, на две персоны. Если мы затеем и детишек с собою взять, а видимо придется так сделать, то доплачивать будем из своих. Но это вполне по-божески, мы уже согласны. Сюрприз я решил разбить для Шонны на три части: днем, после факта награждения, позвонил и сообщил ей насчет зимнего дополнительного отпуска «все включено». Ну, Шонна в полном восторге, воплей на всю кухню… Тут же стала выспрашивать об условиях, количество звездочек в отеле, предусмотрены ли дети, транспорт воздушный или наземный… Одним словом, все по высшему классу, так что расходы на детей — предельно невелики: небольшая доплата за койко-места для них и более чем скромная доплата за питание. Перелет до курорта и обратно — бесплатно для детей их возраста, на руках у родителей, если посадочные места будут заняты… Вторая часть сюрприза у меня в бумажнике, десять тысяч, которые я ей и преподнесу торжественно, «на булавки» и в честь рождества. Завтра у нас короткий день, сочельник. Даже и лучше, что я сегодня высыпаю рог изобилия на домашний стол, потому что Рождество, и хотя христианин из меня никудышный, но — некрасиво деньги под елку класть. Иное дело — шкатулочка из индийской бирюзы, неслыханной красоты… Но это будет маленькая скромненькая и сугубо личная четвертая часть моего сюрприза. А третья — пятнадцать тысяч… Я думаю, про нее после ужина рассказать и спросить у Ши совета: хочу компьютер прикупить. Я присмотрел один «Макинтош», поглядел, как на нем с графикой обращаются… Вот это была бы игрушечка по мне!
И все деньги: там нужны деньги, там требуют денег, это стоит денег, и то… А работа — она и есть тот волшебный инструмент, посредством которого я обеспечиваю наш маленький мирок: Шонну, Элли, Жана и меня. И морскую свинку Тоби, которую Жан выпросил у мамы себе и Элли в подарок. Да, деньги. Работа. Работа… Какая же это работа — мытьем и катаньем заткнуть рот не очень практичной женщине, чтобы она не болтала о предыдущей нашей работе, которая заключалась в извлечении на свет чужого грязного белья?
«Рик, это самум в пустыне! — Да ты что? — Да. Африканский темперамент, жажда и полнейшая неосведомленность о сексуальной жизни современного общества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108