военные, дорвавшиеся до безнаказанного судопроизводства, — озорной народ, перепутают с преступниками, за руки, за ноги раскачают — и на Луну. Заказывай потом специальные молебны по невинно убиенному имя рек. Мой отдел — мог бы трудиться, казалось бы, но заданий сверху нам не спускают, я ведь нечасто работаю всю тему «от и до», в большинстве случаев — обтачиваю какую-нибудь вспомогательную деталь из общей чужой проблемы… Это означает, в свою очередь, что в обозримом будущем рассчитывать на премии не приходится, голый оклад — д-дзынь мелко-мелко… Хорошо еще, если сам оклад будет, без задержек… Впрочем, мгла потихонечку рассасывается: мобильные трубки основных провайдеров уже включили, хотя и с предупреждением, что они могут прослушиваться, в рамках проводимых розыскных мероприятий. И то хлеб. Мало-помалу, банкоматы заработали, но цены магазинные не хотят уползать обратно в кастрюлю… Вот вам и военная диктатура: цены на хлеб примять не могут. Будем надеяться дальше: как пообещал нам новый Господин Президент Мастертон, военные патрули, комендантский час, расстрелы и тому подобные чрезвычайные прелести — ненадолго, он ручается в этом перед нацией словом Президента. Поверим же ему — лишь бы поскорее.
А тут и суббота подошла… Была у меня мыслишка — взять кого-нибудь из ребят для подстраховки, но потом я же и устыдился ее: во-первых, нечестно будет, мы же с этим Борелем один на один договорились… А во-вторых — времена лихие: за эти дни «пожар-вокзал» на улицах слегка ослаб, но военных самосудов пока никто не отменял, мало ли — загремим в непонятное с этой дракой? Я, в таком бубновом случае, за себя и по делу отвечу, а привлеченный мною конфидент — за что? Даже деньги ведь не предложишь за такое, неловко… А если и предложишь, и если возьмет — на фиг мне такой секундант и союзник?
Короче, решил я сам-один ехать, на своем моторе. Существовал шанец, что этот малый отдубасит меня так, что и мотор меня слушаться перестанет, но — пусть уж будет эта вероятность, зато сразу после драки, если она пройдет благополучно, я как бы в укрывище окажусь, почти дома, а не потрепанным уличным прохожим, на всеобщий обзор открытым.
Таким образом, я, что мог, заранее рассчитал: прямо в гараже выбросил из мотора все, могущее показаться подозрительным, если, паче чаяния, меня на месте прихватят и обыщут, с Шонной попрощался обыденным образом, как всегда перед рабочим днем, а сам к парку.
Не знаю, сколько лет этой традиции, — бабкам-дедкам в том парке женихаться и невеститься, — но еще при родителях, когда они детьми были, тот обычай существовал, они рассказывали: как выходной — так до глубокого вечера гуляет в парке лихая орда, пьет, поет и пляшет, хрустя, под баяны и дудки. Редко когда забредают в веселое общество юнцы младше шестидесяти пяти, в основном там в ходу настоящая геронтофилия.
Успел я к полудню и чуть поранее, народу на вытоптанном загоне — в самом уголку, судачат и закусывают, пока еще без музыки и танцев…
Так… Ага… А этот капитан Борель не один пришел, в компании с напарником, или кто он там ему… Тоже здоровый лось, на полголовы меня выше. Секундант, что ли?
— Это Фил. Он будет сечь по сторонам обстановку, пока мы с тобой… Не возражаешь?
— Секундант, что ли?
— Вроде того. Ты как — пустой, или с приблудами?
— Я… Видишь ли, капитан, я блатного языка не понимаю, другой жизнью живу. Кастета при мне нет, ножа и цепей — тоже. О стволах мы еще тогда договорились при той встрече. А ты?
— И я пустой. — Борель вытягивает в мою сторону растопыренные ладони и я зайцем отскакиваю.
Оба они заржали, надо мною, конечно же… Типа, что вот, мол, еще до драки перепуган… Пусть смеются, а я из того исхожу, что в важном деле не до эстетики, там результат подавай, результат всему голова и основная цель. А что отпрыгнул — мало ли… Осторожность лишней никогда не бывает.
— Вон полянка, то что надо. Отойдем туда? — Эти двое туда головы повернули, потом друг на друга глянули…
— Подходит.
— Как будем махаться? Я лично — так как есть, в свитере, в ботинках… — Борель сдвинул кепку, почесал левую залысину, потом вообще кепку снял, напарнику отдал….
— И я так же. Ну что, совенок? До первой крови будем, или пока о пощаде не взмолишься?
— До беспамятства.
— До чего, до чего? — Это они почти хором переспросили.
— До полного вырубона одного из нас. Пока рылом в землю не уткнешься, чтобы тебя твой напарник на себе волок, как мешок с костями.
— Ага. Ну, меня, предположим, отнесут — а ты как же? Ежели, не дай бог…
— Бросите так лежать. Дождя нет, луж нет, мороза нет, не замерзну и не захлебнусь.
— Принима… — Этот Борель — не из бездельников и шустряк: ха! — прямым справа в меня!
Если бы я стоял, ресницами шевелил, ожидая, пока он окончит пустую фразу, то драка на этом бы и завершилась, на обоюдопринятых условиях и совершенно не в мою пользу. Однако я был настороже: поднырнул под его коварный выпад и провел тоже правый в корпус… И все-таки он был слишком скор: от его удара-то я ушел, а свой, нацеленный в солнечное сплетение, «запозорил», вместо того, чтобы пополам Бореля согнуть — неуклюже толкнул.
Отскочили мы друг от друга, маячим в пределах прямой досягаемости, собираемся с мыслями… «Вот бы он ногой махнул» — это я про себя думаю, в надежде, что он именно это и попробует. Зачем? А вот зачем: разминки перед дракой не было, грунт, хотя и утоптанный, — неровный, неоднородный, одеты мы не по-спортивному, ожидать в таких условиях точности и скорости в ударе ногой — было бы неоправданным оптимизмом со стороны бьющего… На этом бы и поймать орла за хобот… Но он, хитрец, только руками финтит… Хорошо, я попробую… ложным ударом… Точно! Он только и ждал, когда я ногой взмахну: сразу же тык полшага в сторону и шаг вперед, чтобы встречным в челюсть меня пригладить… Но в результате сам получил, не ногой, правда, а кулаком в скулу. Башка у него — прямо из железа, кожа лопнула, а ему хоть бы хны, даже не «поплыл». Мало того — меня достал, аж бенгальский огонь в левом глазу вспыхнул! Вот такие мы оказались бойцы, что он, что я: на ринге, небось, или в спортзале — нет ребят пластичнее да изобретательнее, а тут — какая там красота с выучкой — сошлись два дурака вплотную, в грубом размене ударами, кто кого… Чуть ли ни целую минуту, считая с первого его замаха, продолжались наши игрища, прежде чем Борель «потек», потерял хлесткость в ударах и зашатался…
Ангел меня хранил, вернее земная ипостась его, тень майора Герциля, нашего армейского наставника по ближнему бою: только благодаря его дрессуре приучился я в любой драке рыскать сознанием по сторонам: этот битюг, наш секундант, бросился третьим в нашу махаловку, причем взял не мою сторону… Но я сразу же хорошо и удачно встретил его с левой, так, что он припал на карачки на несколько секунд, а когда встал — прежней силы и задора в нем уже не было… Эх, если бы я не пропускал ударов… Но я их пропускал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
А тут и суббота подошла… Была у меня мыслишка — взять кого-нибудь из ребят для подстраховки, но потом я же и устыдился ее: во-первых, нечестно будет, мы же с этим Борелем один на один договорились… А во-вторых — времена лихие: за эти дни «пожар-вокзал» на улицах слегка ослаб, но военных самосудов пока никто не отменял, мало ли — загремим в непонятное с этой дракой? Я, в таком бубновом случае, за себя и по делу отвечу, а привлеченный мною конфидент — за что? Даже деньги ведь не предложишь за такое, неловко… А если и предложишь, и если возьмет — на фиг мне такой секундант и союзник?
Короче, решил я сам-один ехать, на своем моторе. Существовал шанец, что этот малый отдубасит меня так, что и мотор меня слушаться перестанет, но — пусть уж будет эта вероятность, зато сразу после драки, если она пройдет благополучно, я как бы в укрывище окажусь, почти дома, а не потрепанным уличным прохожим, на всеобщий обзор открытым.
Таким образом, я, что мог, заранее рассчитал: прямо в гараже выбросил из мотора все, могущее показаться подозрительным, если, паче чаяния, меня на месте прихватят и обыщут, с Шонной попрощался обыденным образом, как всегда перед рабочим днем, а сам к парку.
Не знаю, сколько лет этой традиции, — бабкам-дедкам в том парке женихаться и невеститься, — но еще при родителях, когда они детьми были, тот обычай существовал, они рассказывали: как выходной — так до глубокого вечера гуляет в парке лихая орда, пьет, поет и пляшет, хрустя, под баяны и дудки. Редко когда забредают в веселое общество юнцы младше шестидесяти пяти, в основном там в ходу настоящая геронтофилия.
Успел я к полудню и чуть поранее, народу на вытоптанном загоне — в самом уголку, судачат и закусывают, пока еще без музыки и танцев…
Так… Ага… А этот капитан Борель не один пришел, в компании с напарником, или кто он там ему… Тоже здоровый лось, на полголовы меня выше. Секундант, что ли?
— Это Фил. Он будет сечь по сторонам обстановку, пока мы с тобой… Не возражаешь?
— Секундант, что ли?
— Вроде того. Ты как — пустой, или с приблудами?
— Я… Видишь ли, капитан, я блатного языка не понимаю, другой жизнью живу. Кастета при мне нет, ножа и цепей — тоже. О стволах мы еще тогда договорились при той встрече. А ты?
— И я пустой. — Борель вытягивает в мою сторону растопыренные ладони и я зайцем отскакиваю.
Оба они заржали, надо мною, конечно же… Типа, что вот, мол, еще до драки перепуган… Пусть смеются, а я из того исхожу, что в важном деле не до эстетики, там результат подавай, результат всему голова и основная цель. А что отпрыгнул — мало ли… Осторожность лишней никогда не бывает.
— Вон полянка, то что надо. Отойдем туда? — Эти двое туда головы повернули, потом друг на друга глянули…
— Подходит.
— Как будем махаться? Я лично — так как есть, в свитере, в ботинках… — Борель сдвинул кепку, почесал левую залысину, потом вообще кепку снял, напарнику отдал….
— И я так же. Ну что, совенок? До первой крови будем, или пока о пощаде не взмолишься?
— До беспамятства.
— До чего, до чего? — Это они почти хором переспросили.
— До полного вырубона одного из нас. Пока рылом в землю не уткнешься, чтобы тебя твой напарник на себе волок, как мешок с костями.
— Ага. Ну, меня, предположим, отнесут — а ты как же? Ежели, не дай бог…
— Бросите так лежать. Дождя нет, луж нет, мороза нет, не замерзну и не захлебнусь.
— Принима… — Этот Борель — не из бездельников и шустряк: ха! — прямым справа в меня!
Если бы я стоял, ресницами шевелил, ожидая, пока он окончит пустую фразу, то драка на этом бы и завершилась, на обоюдопринятых условиях и совершенно не в мою пользу. Однако я был настороже: поднырнул под его коварный выпад и провел тоже правый в корпус… И все-таки он был слишком скор: от его удара-то я ушел, а свой, нацеленный в солнечное сплетение, «запозорил», вместо того, чтобы пополам Бореля согнуть — неуклюже толкнул.
Отскочили мы друг от друга, маячим в пределах прямой досягаемости, собираемся с мыслями… «Вот бы он ногой махнул» — это я про себя думаю, в надежде, что он именно это и попробует. Зачем? А вот зачем: разминки перед дракой не было, грунт, хотя и утоптанный, — неровный, неоднородный, одеты мы не по-спортивному, ожидать в таких условиях точности и скорости в ударе ногой — было бы неоправданным оптимизмом со стороны бьющего… На этом бы и поймать орла за хобот… Но он, хитрец, только руками финтит… Хорошо, я попробую… ложным ударом… Точно! Он только и ждал, когда я ногой взмахну: сразу же тык полшага в сторону и шаг вперед, чтобы встречным в челюсть меня пригладить… Но в результате сам получил, не ногой, правда, а кулаком в скулу. Башка у него — прямо из железа, кожа лопнула, а ему хоть бы хны, даже не «поплыл». Мало того — меня достал, аж бенгальский огонь в левом глазу вспыхнул! Вот такие мы оказались бойцы, что он, что я: на ринге, небось, или в спортзале — нет ребят пластичнее да изобретательнее, а тут — какая там красота с выучкой — сошлись два дурака вплотную, в грубом размене ударами, кто кого… Чуть ли ни целую минуту, считая с первого его замаха, продолжались наши игрища, прежде чем Борель «потек», потерял хлесткость в ударах и зашатался…
Ангел меня хранил, вернее земная ипостась его, тень майора Герциля, нашего армейского наставника по ближнему бою: только благодаря его дрессуре приучился я в любой драке рыскать сознанием по сторонам: этот битюг, наш секундант, бросился третьим в нашу махаловку, причем взял не мою сторону… Но я сразу же хорошо и удачно встретил его с левой, так, что он припал на карачки на несколько секунд, а когда встал — прежней силы и задора в нем уже не было… Эх, если бы я не пропускал ударов… Но я их пропускал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108