Думают, короче. В любом случае, я тебе обещаю: добуду денег и на школу, и на модельные платья, и на северные курорты… Ши, только не сомневайся во мне, остальное я улажу! Папаша, между прочим, денег не взял, хотя я предлагал.
— Я никогда в тебе не сомневаюсь! Ни вот ни на мизинчик, ни на кончик ногтя! — Шонна отмеривает крохотный кусочек алого акрила и показывает его мне. Я же в ответ цинично ухмыляюсь и языком подбираю слюни, свободною левою рукой почесывая грудь, пах и подмышки. Шонна пищит и двумя руками безуспешно пытается разжать пальцы моей правой, но я уже деликатно, предельно бережно, перекинул ее через плечо и несу, придерживая за попу, в спальню. Вот с чего, спрашивается, она решила вслух, что я грубое неотесанное животное?
А на работе у меня… Сложно у меня на работе, хотя и просто. Не знаю, Ши меня растерзала бы, скажи я ей все мои новости с трудового фронта. Короче говоря, мне ведь с месяц тому назад предложили пост начальника отдела… Назовем его: оперативный отдел. Это такое подразделение нашей фирмы, без которого было бы весьма трудно рассчитывать на уважение и опаску со стороны конкурентов и криминальных элементов. Это — решение конфликтных ситуаций силовым путем, либо с угрозой применения силы. Денег платят много, в разы и разы больше, нежели я сейчас получаю, или когда там орудовал, рядовым сотрудником, но. Текучесть кадров — изрядно высока, в отделе том. Погибают насмерть — редко, врать не буду, в калеки по инвалидности — тоже не так уж часто переходят из здорового состояния… И под отсидку не каждый месяц попадают… Чаще вылетают с работы, как запятнавшие себя… Хотя тоже — довольно редко. Ну, фирма «Сова» своих старается не бросать, подыскивает им что-то… Был начальник, стал ночной сторож… Или, там, диспетчер в гараже… Я думал-думал, думал-думал над предложением высокого начальства… И размышлял-размышлял, аж голова дымилась… Не нашел ничего лучшего, чем отказаться. Ну если я не гангстер в душе и по профессии, на хрена мне из себя полутакового изображать??? «Ты парень резкий, быстрый и умный, отдел знаешь изнутри, ну кто как не ты?"
Ага! Именно я самый быстрый и резкий, и очень умный. Фитсиммонс тоже был резкий и умный, и еще далеко не факт, что адвокаты «Совы» докажут его невиновность и собьют с него нависший «червонец». Нет, короче. Если уж я оттуда сдернул благополучно в свое время, то мне пока и в детективах хорошо.
Отказался-то я под благовидным предлогом: не справлюсь, говорю. Дураком и трусом себя не считаю, но нет во мне таланта руководить людьми, не созрел еще, мол… Когда сам за себя думаю — все, вроде, неплохо получается, а когда за других — становлюсь тупым и медленным… «Ладно, — говорят, — работай как есть, автономно и в той же должности. Как созреешь и подрастешь — скажи, сообщи, подумаем насчет тебя».
Н-да. Я ведь и сам понимаю, что карьера и работа — чаще всего равновесие динамическое, а не статическое: пока бежишь, карабкаешься, барахтаешься — ты в порядке, а как только остановился, замешкался, призадумался — так сразу и увяз по щиколотку. Еще чуть помедлил — по пояс провалился… Надо будет для начала дать себе зарок крепчайший: всю канцелярию писать вовремя, ни на час не откладывая. И с парнями на работе языки чесать в меру, не болтать лишнего, не мыть кости начальству. И вообще быть поосмотрительнее… И обязательно придумать нечто реабилитирующее. И понять для себя — куда расти?
Можете назвать это излишней подозрительностью, но я словно бы ощутил висящее в воздухе начальственное раздражение — именно по моему поводу. Человек, который отказывается от повышения по службе, а паче — от благодеяния со стороны начальства — подозрительный человек, странный человек. Бояться громоизвержений и санкций вроде бы рано мне, да и не за что, но и беспечничать глупо…
Однако, ангел мой хранитель, видимо, не до конца устал от моих порывов и своевольностей: с помощью людей и обстоятельств взял, да загладил до поры до времени мои вины перед родной «Совой». А поводом избрал мое посещение банка. Элли — ох и бедовая девица у нас растет! — сумела раздобыть из недр одежды мою кредитную карточку, взяла мамины маникюрные ножнички и славно поработала над всеми этими штрих-кодами и магнитными покрытиями. Так разделала — что любо-дорого! Маникюрные ножнички, впрочем, тоже пришлось выбросить, так что мы с Шонной поровну поделили внимание нашей милой крошки. Ну, мне нетрудно заехать да поменять, я и заехал. И нарвался на ограбление.
— Всем стоять! Это налет! Кто дернется — пулю съест. Деньги на бочку! Всех касается!
Мне бы рухнуть, по просьбе налетчиков, рылом в ламинат, да высунуть бумажник с мелочью (талеров сорок-пятьдесят там оставалось), и спокойно дождаться конца этой комедии. Я же вместо этого щелкнул кулаком в пятак, вернее — в маску сопляку, что поближе стоял, и, пока тот летел к полу, я вынул ствол из кобуры подплечной да и прострелил правое плечо его напарнику, чтобы тот пистолетом перед людьми не размахивал. Дело плевое, заняло секунды. А вот потом потребовалось включить всю свою квалификацию и опыт, иначе — герой не герой — костей не соберешь, когда подоспеют доблестные органы правопорядка.
— Всем оставаться на местах до прихода полиции! Налет закончен. Эй, касса! Срочно вызывайте полицию, на кнопки жмите. Ты, охрана, к двери! Никого не впускать и не выпускать, кроме тех, кому положено. Ты (это я второму охраннику)! Ремень, веревки есть? Вяжи уродов. Еще лучше: браслеты на здорового надень, дырявый и так в шоке пребывает. А того свяжи. Всем оставаться на местах, дамы и господа, страшное позади, остались свидетельские обязанности. Кто где сидит и лежит — советую там же сидеть и лежать.
Ствол я сунул на место, в кобуру, а сам про себя прикидываю, что делать дальше… Время уже на секунды раскладывается… Трубка! Все никак к ней не привыкну…
— Карл? Але? Карл? Это я. Я в банке, в «Золотом кредите». Замолчи и слушай, времени для шуток очень мало. Тут была попытка ограбления, я вмешался. Пришли юридическую поддержку, либо сам приезжай, а то меня заметут на весь день и на всю ночь. Что? На Президентском 24, угу. Чао, спасибо, поторопись.
Ствол в кобуре, трубка в кармане, а сам к столику присаживаюсь, руки вытянуты перед собой, в руках удостоверение открытое, но тиснением вверх, чтобы видна корочка была. У ребят из силовых ведомств, взгляд, как правило, наметанный, хотя, если в азарте и с испугу…
— Всем стоять! Не двигаться! Стоять!…
Началось… Бедного охранника, что у дверей караулил, за волосы и мордой в стенку. Побежали, побежали… Грозные такие, все в касках, в панцирях, с автоматическими винтовками в руках, не иначе на штурм собрались… Того охранника, который грабителей вязал, не тронули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Я никогда в тебе не сомневаюсь! Ни вот ни на мизинчик, ни на кончик ногтя! — Шонна отмеривает крохотный кусочек алого акрила и показывает его мне. Я же в ответ цинично ухмыляюсь и языком подбираю слюни, свободною левою рукой почесывая грудь, пах и подмышки. Шонна пищит и двумя руками безуспешно пытается разжать пальцы моей правой, но я уже деликатно, предельно бережно, перекинул ее через плечо и несу, придерживая за попу, в спальню. Вот с чего, спрашивается, она решила вслух, что я грубое неотесанное животное?
А на работе у меня… Сложно у меня на работе, хотя и просто. Не знаю, Ши меня растерзала бы, скажи я ей все мои новости с трудового фронта. Короче говоря, мне ведь с месяц тому назад предложили пост начальника отдела… Назовем его: оперативный отдел. Это такое подразделение нашей фирмы, без которого было бы весьма трудно рассчитывать на уважение и опаску со стороны конкурентов и криминальных элементов. Это — решение конфликтных ситуаций силовым путем, либо с угрозой применения силы. Денег платят много, в разы и разы больше, нежели я сейчас получаю, или когда там орудовал, рядовым сотрудником, но. Текучесть кадров — изрядно высока, в отделе том. Погибают насмерть — редко, врать не буду, в калеки по инвалидности — тоже не так уж часто переходят из здорового состояния… И под отсидку не каждый месяц попадают… Чаще вылетают с работы, как запятнавшие себя… Хотя тоже — довольно редко. Ну, фирма «Сова» своих старается не бросать, подыскивает им что-то… Был начальник, стал ночной сторож… Или, там, диспетчер в гараже… Я думал-думал, думал-думал над предложением высокого начальства… И размышлял-размышлял, аж голова дымилась… Не нашел ничего лучшего, чем отказаться. Ну если я не гангстер в душе и по профессии, на хрена мне из себя полутакового изображать??? «Ты парень резкий, быстрый и умный, отдел знаешь изнутри, ну кто как не ты?"
Ага! Именно я самый быстрый и резкий, и очень умный. Фитсиммонс тоже был резкий и умный, и еще далеко не факт, что адвокаты «Совы» докажут его невиновность и собьют с него нависший «червонец». Нет, короче. Если уж я оттуда сдернул благополучно в свое время, то мне пока и в детективах хорошо.
Отказался-то я под благовидным предлогом: не справлюсь, говорю. Дураком и трусом себя не считаю, но нет во мне таланта руководить людьми, не созрел еще, мол… Когда сам за себя думаю — все, вроде, неплохо получается, а когда за других — становлюсь тупым и медленным… «Ладно, — говорят, — работай как есть, автономно и в той же должности. Как созреешь и подрастешь — скажи, сообщи, подумаем насчет тебя».
Н-да. Я ведь и сам понимаю, что карьера и работа — чаще всего равновесие динамическое, а не статическое: пока бежишь, карабкаешься, барахтаешься — ты в порядке, а как только остановился, замешкался, призадумался — так сразу и увяз по щиколотку. Еще чуть помедлил — по пояс провалился… Надо будет для начала дать себе зарок крепчайший: всю канцелярию писать вовремя, ни на час не откладывая. И с парнями на работе языки чесать в меру, не болтать лишнего, не мыть кости начальству. И вообще быть поосмотрительнее… И обязательно придумать нечто реабилитирующее. И понять для себя — куда расти?
Можете назвать это излишней подозрительностью, но я словно бы ощутил висящее в воздухе начальственное раздражение — именно по моему поводу. Человек, который отказывается от повышения по службе, а паче — от благодеяния со стороны начальства — подозрительный человек, странный человек. Бояться громоизвержений и санкций вроде бы рано мне, да и не за что, но и беспечничать глупо…
Однако, ангел мой хранитель, видимо, не до конца устал от моих порывов и своевольностей: с помощью людей и обстоятельств взял, да загладил до поры до времени мои вины перед родной «Совой». А поводом избрал мое посещение банка. Элли — ох и бедовая девица у нас растет! — сумела раздобыть из недр одежды мою кредитную карточку, взяла мамины маникюрные ножнички и славно поработала над всеми этими штрих-кодами и магнитными покрытиями. Так разделала — что любо-дорого! Маникюрные ножнички, впрочем, тоже пришлось выбросить, так что мы с Шонной поровну поделили внимание нашей милой крошки. Ну, мне нетрудно заехать да поменять, я и заехал. И нарвался на ограбление.
— Всем стоять! Это налет! Кто дернется — пулю съест. Деньги на бочку! Всех касается!
Мне бы рухнуть, по просьбе налетчиков, рылом в ламинат, да высунуть бумажник с мелочью (талеров сорок-пятьдесят там оставалось), и спокойно дождаться конца этой комедии. Я же вместо этого щелкнул кулаком в пятак, вернее — в маску сопляку, что поближе стоял, и, пока тот летел к полу, я вынул ствол из кобуры подплечной да и прострелил правое плечо его напарнику, чтобы тот пистолетом перед людьми не размахивал. Дело плевое, заняло секунды. А вот потом потребовалось включить всю свою квалификацию и опыт, иначе — герой не герой — костей не соберешь, когда подоспеют доблестные органы правопорядка.
— Всем оставаться на местах до прихода полиции! Налет закончен. Эй, касса! Срочно вызывайте полицию, на кнопки жмите. Ты, охрана, к двери! Никого не впускать и не выпускать, кроме тех, кому положено. Ты (это я второму охраннику)! Ремень, веревки есть? Вяжи уродов. Еще лучше: браслеты на здорового надень, дырявый и так в шоке пребывает. А того свяжи. Всем оставаться на местах, дамы и господа, страшное позади, остались свидетельские обязанности. Кто где сидит и лежит — советую там же сидеть и лежать.
Ствол я сунул на место, в кобуру, а сам про себя прикидываю, что делать дальше… Время уже на секунды раскладывается… Трубка! Все никак к ней не привыкну…
— Карл? Але? Карл? Это я. Я в банке, в «Золотом кредите». Замолчи и слушай, времени для шуток очень мало. Тут была попытка ограбления, я вмешался. Пришли юридическую поддержку, либо сам приезжай, а то меня заметут на весь день и на всю ночь. Что? На Президентском 24, угу. Чао, спасибо, поторопись.
Ствол в кобуре, трубка в кармане, а сам к столику присаживаюсь, руки вытянуты перед собой, в руках удостоверение открытое, но тиснением вверх, чтобы видна корочка была. У ребят из силовых ведомств, взгляд, как правило, наметанный, хотя, если в азарте и с испугу…
— Всем стоять! Не двигаться! Стоять!…
Началось… Бедного охранника, что у дверей караулил, за волосы и мордой в стенку. Побежали, побежали… Грозные такие, все в касках, в панцирях, с автоматическими винтовками в руках, не иначе на штурм собрались… Того охранника, который грабителей вязал, не тронули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108