Я сказала им утром, что они заходят слишком далеко. Но Майкл в ответ только усмехнулся и заявил, что он лишь оказывает благодеяние каждому, разрешая принять участие в их деле. А потом мне стала совершенно безразлична вся эта история. Очевидно, я совсем конченый человек.
Эльза посмотрела вниз на пруд и сжала губы. Ее охватило какое-то зловещее предчувствие. Какое право имел Мейлон Брин и Майкл Кэрью впутывать жителей Балки в свои спекуляции? Это возмутительно, да, возмутительно, все равно – закончится дело успехом или неудачей!
Хилдред заговорила вновь:
– Иногда мне кажется, что я потеряла вкус к борьбе с тех пор, как умер Питер. Мы не всегда чувствуем сразу, как на нас отражается то или иное событие.
– А как Грэс? Чувствует себя лучше? – спросила Эльза. – Бэлис говорил, что она не совсем здорова.
Хилдред покачала головой.
– С ней, кажется, нельзя рассчитывать на что-нибудь утешительное. Она говорит, что охвачена мистическим настроением. Она просто сходит с ума, если не сошла уже. Она видит дух Питера – иногда говорит с ним, когда мы все сидим с ней в комнате. В последнее время она стала нас в чем-то подозревать. Я еще вчера слышала, как она жаловалась Питеру, что мы плохо обращаемся с ней. Будь у нее дети, все могло бы пойти иначе. И она упрекает за это и Питера… О дорогая моя, я не знаю, прямо не знаю… Пойдемте назад, дорогая.
Голос ее стал серым и беззвучным. Повернувшись, чтобы идти обратно, она тяжело оперлась на руку Эльзы, и Эльза, боязливо взглянув на нее, увидела, что глаза ее закрыты.
– Мне хотелось бы, чтобы вы приехали на несколько дней к нам, предложила Эльза. – Вам необходимо переменить обстановку и хорошенько отдохнуть.
– Не обращайте на меня внимания сегодня, дитя мое, – ответила Хилдред. – Я почувствовала облегчение уже благодаря тому, что могу поговорить с вами. Как вы думаете, достаточно ли тепло, чтобы позавтракать нам с вами на веранде? Дом меня сегодня буквально давит.
– Конечно! Сейчас – совсем как летом!
– Пойдемте в таком случае, поищем чего-нибудь съестного, и я попробую стать немного веселее. Мне следовало бы стыдиться впадать в меланхолию в такой чудный день. Я просто – хнычущая старая дева. Вот если бы у меня был муж, который бы мне изменял, и вообще что-нибудь действительно стоящее беспокойства и волнения, – тогда я чувствовала бы себя лучше! Не сомневаюсь в этом.
«Бедная Хилдред Кэрью, – думала Эльза, когда они шли обратно по тропинке среди оголенных цветочных гряд, – она бежит в конце концов с поля сражения и ищет теперь только покоя, представляя жизни идти мимо нее».
Поздно вечером в тот же день сгорел дотла дом Акселя Фосберга. Эльза и Бэлис были в это время на верхушке Горы и смотрели на север через Балку, дикую и черную, наполненную в эту минуту призраками карликовых дубов и приземистых ив, разыгрывавшими какие-то сверхъестественные шарады в сгущающейся темноте. Вспоминая об этом потом, Эльза удивилась, как они не заметили сразу мрачного отблеска пламени над темневшей за Балкой степью.
– Это, должно быть, новый дом Акселя Фосберга, – сказал Бэлис. – Только он и стоит в той стороне.
Эльза почувствовала, что ее ноги приросли к земле. Зубы ее начали неудержимо стучать, и Бэлис поддержал ее, обняв за талию.
– Тебя знобит, – отрывисто сказал он. – Иди домой! А я побегу и позвоню в Сендауэр. Может быть, что-нибудь удастся сделать.
Когда Эльза дошла до дома, Бэлис уже вывел автомобиль и звал Горхэма, который с заходом солнца ушел в поле куда-то к югу. Не получив ответа, он подъехал к крыльцу, где остановилась Эльза, и задержался, чтобы рассказать ей все, что узнал: новый дом Акселя сгорел почти дотла, однако еще надеются спасти гумно и пристройки. Все соседи собрались там, чтобы помочь, он сам вернется, как только можно будет, а пока Горхэм может вернуться каждую минуту и будет дома. Затем он уехал, а Эльза стояла, как будто окаменев, и смотрела, как автомобиль стремительно выехал на большую дорогу, повернул к северу и исчез в Балке.
Бедняга Аксель Фосберг! Он работал, как вол, целый год, откладывая каждый грош, чтобы построить этот дом для Лили Флетчер! Что он теперь будет делать? Что может сделать для него Бэлис? Что могут все соседи сделать для человека, которого судьба избрала жертвой своих жестоких шуток, о самой жестокой из которых он еще узнает со временем? Слезы подступили к глазам Эльзы, когда она медленно повернулась и вошла в дом.
Она затопила камин в гостиной и поставила кресло под лампой, чтобы сидеть и читать, ожидая возвращения Бэлиса, когда ее испугал робкий, но настойчивый стук в дверь. Она подошла к двери и, открыв ее, увидела какую-то фигуру, отступившую в тень. Чей-то голос тихо произнес:
– Простите, что я вас потревожила!
Эльза сразу узнала голос Зинки, жены Нэта Брэзелла. Он звучал так мелодично, что резко отличался от всех когда-либо слышанных ею голосов.
– Это вы, Зинка? Войдите! Вы нисколько меня не потревожили. Я совершенно одна.
Молодая женщина вошла в переднюю и затем последовала за Эльзой в гостиную, бросая кругом косые, недоверчивые взгляды и крепко прижимая одной рукой к груди свой яркий большой платок.
– Садитесь, Зинка, – сказала Эльза.
Каким-то странным, скользящим движением Зинка села в кресло, предложенное ей Эльзой. Она была без шляпы, и ее черные волосы тяжелыми завитками падали на уши. Эльза с некоторым смятением в душе подумала, что никогда не видела более красивого создания.
– Мне не следовало приходить! Боюсь, что причиняю вам слишком много беспокойства, – заговорила опять Зинка.
– Нет, нет, Зинка! Я собиралась сварить себе кофе. Вы теперь поможете мне его выпить. Бэлиса нет дома, – вы видели пожар?
– Да, да… Ужасно! Меня это страшно пугает.
– Нэт отправился туда?
– Нэт? О, нет! Он ушел стрелять диких уток и вернется лишь завтра.
– Эльза повернулась, чтобы выйти в кухню.
– Подождите одну минуточку, Зинка, пока я поставлю на очаг кофе, – сказала она. – Или, может быть, вы предпочитаете чашку какао?
Зинка, казалось, не слышала. Она не отрываясь смотрела жадными глазами на ярко раскрашенную вазу, стоявшую на пианино.
– Да, пожалуйста, сударыня, – рассеянно произнесла она.
В кухне Эльза с удивлением думала о своей посетительнице, не понимая, что заставило ее блуждать в одиночестве и, покинув Балку, явиться сюда в такой поздний час. Рассчитывала ли она застать Бэлиса? Эльза упрямо сжала губы, чтобы прекратить их нервную дрожь, и старалась подавить охватившие ее черные мысли. Каковы бы ни были врожденные задатки у склонных к романтическим похождениям Кэрью, она не унизит себя до того, чтобы думать, будто Бэлис до сих пор может интересоваться Зинкой Вульф, девушкой с южной окраины Гэрли! И все-таки… Разве она не слышала тогда, едучи верхом, угрозы Нэта Брэзелла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Эльза посмотрела вниз на пруд и сжала губы. Ее охватило какое-то зловещее предчувствие. Какое право имел Мейлон Брин и Майкл Кэрью впутывать жителей Балки в свои спекуляции? Это возмутительно, да, возмутительно, все равно – закончится дело успехом или неудачей!
Хилдред заговорила вновь:
– Иногда мне кажется, что я потеряла вкус к борьбе с тех пор, как умер Питер. Мы не всегда чувствуем сразу, как на нас отражается то или иное событие.
– А как Грэс? Чувствует себя лучше? – спросила Эльза. – Бэлис говорил, что она не совсем здорова.
Хилдред покачала головой.
– С ней, кажется, нельзя рассчитывать на что-нибудь утешительное. Она говорит, что охвачена мистическим настроением. Она просто сходит с ума, если не сошла уже. Она видит дух Питера – иногда говорит с ним, когда мы все сидим с ней в комнате. В последнее время она стала нас в чем-то подозревать. Я еще вчера слышала, как она жаловалась Питеру, что мы плохо обращаемся с ней. Будь у нее дети, все могло бы пойти иначе. И она упрекает за это и Питера… О дорогая моя, я не знаю, прямо не знаю… Пойдемте назад, дорогая.
Голос ее стал серым и беззвучным. Повернувшись, чтобы идти обратно, она тяжело оперлась на руку Эльзы, и Эльза, боязливо взглянув на нее, увидела, что глаза ее закрыты.
– Мне хотелось бы, чтобы вы приехали на несколько дней к нам, предложила Эльза. – Вам необходимо переменить обстановку и хорошенько отдохнуть.
– Не обращайте на меня внимания сегодня, дитя мое, – ответила Хилдред. – Я почувствовала облегчение уже благодаря тому, что могу поговорить с вами. Как вы думаете, достаточно ли тепло, чтобы позавтракать нам с вами на веранде? Дом меня сегодня буквально давит.
– Конечно! Сейчас – совсем как летом!
– Пойдемте в таком случае, поищем чего-нибудь съестного, и я попробую стать немного веселее. Мне следовало бы стыдиться впадать в меланхолию в такой чудный день. Я просто – хнычущая старая дева. Вот если бы у меня был муж, который бы мне изменял, и вообще что-нибудь действительно стоящее беспокойства и волнения, – тогда я чувствовала бы себя лучше! Не сомневаюсь в этом.
«Бедная Хилдред Кэрью, – думала Эльза, когда они шли обратно по тропинке среди оголенных цветочных гряд, – она бежит в конце концов с поля сражения и ищет теперь только покоя, представляя жизни идти мимо нее».
Поздно вечером в тот же день сгорел дотла дом Акселя Фосберга. Эльза и Бэлис были в это время на верхушке Горы и смотрели на север через Балку, дикую и черную, наполненную в эту минуту призраками карликовых дубов и приземистых ив, разыгрывавшими какие-то сверхъестественные шарады в сгущающейся темноте. Вспоминая об этом потом, Эльза удивилась, как они не заметили сразу мрачного отблеска пламени над темневшей за Балкой степью.
– Это, должно быть, новый дом Акселя Фосберга, – сказал Бэлис. – Только он и стоит в той стороне.
Эльза почувствовала, что ее ноги приросли к земле. Зубы ее начали неудержимо стучать, и Бэлис поддержал ее, обняв за талию.
– Тебя знобит, – отрывисто сказал он. – Иди домой! А я побегу и позвоню в Сендауэр. Может быть, что-нибудь удастся сделать.
Когда Эльза дошла до дома, Бэлис уже вывел автомобиль и звал Горхэма, который с заходом солнца ушел в поле куда-то к югу. Не получив ответа, он подъехал к крыльцу, где остановилась Эльза, и задержался, чтобы рассказать ей все, что узнал: новый дом Акселя сгорел почти дотла, однако еще надеются спасти гумно и пристройки. Все соседи собрались там, чтобы помочь, он сам вернется, как только можно будет, а пока Горхэм может вернуться каждую минуту и будет дома. Затем он уехал, а Эльза стояла, как будто окаменев, и смотрела, как автомобиль стремительно выехал на большую дорогу, повернул к северу и исчез в Балке.
Бедняга Аксель Фосберг! Он работал, как вол, целый год, откладывая каждый грош, чтобы построить этот дом для Лили Флетчер! Что он теперь будет делать? Что может сделать для него Бэлис? Что могут все соседи сделать для человека, которого судьба избрала жертвой своих жестоких шуток, о самой жестокой из которых он еще узнает со временем? Слезы подступили к глазам Эльзы, когда она медленно повернулась и вошла в дом.
Она затопила камин в гостиной и поставила кресло под лампой, чтобы сидеть и читать, ожидая возвращения Бэлиса, когда ее испугал робкий, но настойчивый стук в дверь. Она подошла к двери и, открыв ее, увидела какую-то фигуру, отступившую в тень. Чей-то голос тихо произнес:
– Простите, что я вас потревожила!
Эльза сразу узнала голос Зинки, жены Нэта Брэзелла. Он звучал так мелодично, что резко отличался от всех когда-либо слышанных ею голосов.
– Это вы, Зинка? Войдите! Вы нисколько меня не потревожили. Я совершенно одна.
Молодая женщина вошла в переднюю и затем последовала за Эльзой в гостиную, бросая кругом косые, недоверчивые взгляды и крепко прижимая одной рукой к груди свой яркий большой платок.
– Садитесь, Зинка, – сказала Эльза.
Каким-то странным, скользящим движением Зинка села в кресло, предложенное ей Эльзой. Она была без шляпы, и ее черные волосы тяжелыми завитками падали на уши. Эльза с некоторым смятением в душе подумала, что никогда не видела более красивого создания.
– Мне не следовало приходить! Боюсь, что причиняю вам слишком много беспокойства, – заговорила опять Зинка.
– Нет, нет, Зинка! Я собиралась сварить себе кофе. Вы теперь поможете мне его выпить. Бэлиса нет дома, – вы видели пожар?
– Да, да… Ужасно! Меня это страшно пугает.
– Нэт отправился туда?
– Нэт? О, нет! Он ушел стрелять диких уток и вернется лишь завтра.
– Эльза повернулась, чтобы выйти в кухню.
– Подождите одну минуточку, Зинка, пока я поставлю на очаг кофе, – сказала она. – Или, может быть, вы предпочитаете чашку какао?
Зинка, казалось, не слышала. Она не отрываясь смотрела жадными глазами на ярко раскрашенную вазу, стоявшую на пианино.
– Да, пожалуйста, сударыня, – рассеянно произнесла она.
В кухне Эльза с удивлением думала о своей посетительнице, не понимая, что заставило ее блуждать в одиночестве и, покинув Балку, явиться сюда в такой поздний час. Рассчитывала ли она застать Бэлиса? Эльза упрямо сжала губы, чтобы прекратить их нервную дрожь, и старалась подавить охватившие ее черные мысли. Каковы бы ни были врожденные задатки у склонных к романтическим похождениям Кэрью, она не унизит себя до того, чтобы думать, будто Бэлис до сих пор может интересоваться Зинкой Вульф, девушкой с южной окраины Гэрли! И все-таки… Разве она не слышала тогда, едучи верхом, угрозы Нэта Брэзелла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63