Это был настоящий экзамен. 25 марта Председатель Верховного Совета СССР А.Лукьянов подписал постановление о согласии на утверждение меня в должности Министра. 26 марта М.Горбачев своим Указом утвердил меня в должности Министра труда и социальных вопросов и я смог приступить к исполнению своих обязанностей. Кстати, я был седьмым и последним министром труда в СССР. До меня ими были: Л.Каганович (1955-1956), А.Волков (1956-1976), В.Ломоносов (1976-1983), Ю.Баталин (1983-1985), И.Гладкий (1986-1989), В.Щербаков (1989-1991).
Однако мне надо было решить свои бытовые вопросы на Кубе, поэтому я попросил у В.Щербакова, который стал моим куратором в Правительстве, недельный отпуск, чтобы слетать в Гавану, сдать там дела, собрать вещи и вернуться обратно в Москву.
Пока я находился в Москве, у жены настолько обострилась хроническая болезнь, что мои товарищи из представительства отвезли ее в больницу, где ей срочно сделали операцию. Я очень волновался и каждый день с квартиры Саши Соловьева звонил в Гавану. Учитывая, что разница во времени между двумя столицами составляет 8 часов, созваниваться с моим заместителем И.Ерохиным, который постоянно был в курсе лечения Галины Федоровны, было непросто. К моменту моего возвращения в Гавану, супруга уже была дома и восстанавливала свое здоровье после операции, которая, как я уже выше писал, была выполнена превосходно. Огромное спасибо кубинским медикам!
Супруга была в общем-то довольна тем, что придется возвращаться на Родину к своим детям и внукам. Все-таки тоска по Родине все время нас сопровождала и, хотя мы на Кубе жили прекрасно, тем не менее тяга по родному дому нас не покидала. Это чувство раздвоенности объяснить очень трудно. Все процессы протекают где-то глубоко в подсознании. Автоматически работает какой-то механизм сопоставления. Например, не та трава: здесь она жесткая, а дома мягкая. На Родине бывает зима со снегом и морозами, а здесь все вечнозеленое, деревья ежедневно сбрасывают листву, оставаясь при этом зелеными, а не так, как у нас, когда осенью наступает листопад («в багрец и золото одетые леса»). И небо не такое, и солнце жгучее, а не греющее ласково, и дожди не те. И многое-многое другое. Осознание разницы все время присутствует в подсознании, вызывая щемящее чувство ностальгии по родным местам.
Мы быстро собрали свои пожитки, нам в этом помогали И.Ерохин и В. Груздев (мой шофер). Я же, кроме сборов, завершая свои дела в представительстве, попрощался с работниками Хусеплана, руководителями министерств и ведомств, с кем пришлось бок о бок работать два года. Ю.Петров в своей резиденции дал прощальный ужин, на котором присутствовали все советники посольства и секретарь парткома. Вручили они мне на память и благодарственный адрес, который я до сих пор храню в своем архиве. Привожу выдержку из него:
«Работая в республике Куба, Вы снискали глубокое уважение и авторитет в советских коллективах своим внимательным и требовательным отношением к людям, принципиальным и последовательным подходом к решению проблем, личным примером в труде. В непростых условиях нам удалось найти новые подходы к развитию советско-кубинского сотрудничества. Вашу деятельность в качестве Представителя Госплана СССР высоко оценивают и кубинские друзья.
Надеемся, что у Вас эти годы навсегда останутся в памяти. Вы увозите в Москву частицу тепла кубинского солнца, неповторимой свежести океана, темперамента гордых и свободолюбивых людей прекрасного острова».
Кстати, расставались мы с Ю.Петровым ненадолго, так как в августе того же года он стал руководителем администрации президента России (Б.Ельцин и Ю.Петров оба были свердловчане, а Ю.Петров после Б.Ельцина был назначен первым секретарем Свердловского обкома КПСС). Выслушав много теплых слов и добрых пожеланий, мы вылетели в Москву.
Устроили нас на даче в Успенском. Она была расположена в сосновом лесу и представляла собой двухэтажный дом. В нем имелось все необходимое для нормальной жизни: мебель, холодильник, посуда и т.п. (вопрос о выделении квартиры в Москве был окончательно решен только в августе, когда необходимость в ней уже отпала после отставки Правительства СССР и нашем твердом решении вернуться в Эстонию к родным).
Жена сразу же стала его обживать, а я выехал на работу в Министерство, которое находилось на улице Куйбышева недалеко от Красной площади.
Встретили меня в коллективе Министерства доброжелательно, с готовностью сотрудничать и оказывать на первых порах необходимую помощь. Уверен, что В.Щербаков сыграл в создании такой благоприятной атмосферы свою роль.
Штат сотрудников состоял из опытных и высококвалифицированных специалистов. Особенно мне повезло с помощниками, к числу которых я вскоре присоединил и А.Трегубова, который долгие годы был постоянным представителем Эстонии при Правительстве СССР, а сейчас в связи со сменой власти в республике остался не у дел. Он мне очень помог в эти полгода своими советами. А.Трегубов остался верен мне и после расформирования Правительства. К сожалению, он рано ушел из жизни.
Особенно повезло мне с управляющим делами Министерства Ю.Крапивиным - спокойным, уравновешенным, квалифицированным и талантливым руководителем, который управлял огромным потоком документов, работой секретариата и помощников, охраной здания и т.д. Он ограждал меня от пустяковых дел и документов, направляя их напрямую заместителям, а также от ненужных посетителей. Мы с ним разбирали почту, как правило, в вечернее время, иногда до 23 часов.
Мой рабочий день начинался в 8 утра - на час раньше установленного распорядком по Министерству. Управделами к этому времени уже всегда был на месте, сообщая самую важную информацию и передавая на мое рассмотрение наиболее срочные документы. В это же время мы с ним уточняли план работы на текущую неделю и наступивший рабочий день. Для того, чтобы быть на рабочем месте к 8 утра, мне надо было вставать в 6 часов. Приезжал домой поздно вечером, нередко в полночь. Так что для сна оставалось часов пять. С супругой и внуком Жюльеном, которого она вскоре привезла из Таллинна (в мае 1991 года родился Тимур - второй сын у дочери и наш четвертый внук), я в течение недели практически не виделся, кроме второй половины субботы и воскресенья, когда не ездил на работу. Первую половину субботы мы с замами работали, не спеша рассматривая те или иные накопившиеся за неделю проблемы. На воскресенье я часто вынужден был брать с собой наиболее важные документы, например, проекты докладов на заседание Правительства или на сессию Верховного Совета СССР. Вообще следует заметить, что и Верховный Совет и Правительство отнимали много рабочего времени. Не было недели, чтобы я не должен был выступать по тому или иному вопросу в Верховном Совете, так как социальная проблематика становилась с каждым днем все более и более актуальной, особенно такие проблемы, как безработица, индексация доходов населения в связи с растущей инфляцией, величина прожиточного минимума населения и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Однако мне надо было решить свои бытовые вопросы на Кубе, поэтому я попросил у В.Щербакова, который стал моим куратором в Правительстве, недельный отпуск, чтобы слетать в Гавану, сдать там дела, собрать вещи и вернуться обратно в Москву.
Пока я находился в Москве, у жены настолько обострилась хроническая болезнь, что мои товарищи из представительства отвезли ее в больницу, где ей срочно сделали операцию. Я очень волновался и каждый день с квартиры Саши Соловьева звонил в Гавану. Учитывая, что разница во времени между двумя столицами составляет 8 часов, созваниваться с моим заместителем И.Ерохиным, который постоянно был в курсе лечения Галины Федоровны, было непросто. К моменту моего возвращения в Гавану, супруга уже была дома и восстанавливала свое здоровье после операции, которая, как я уже выше писал, была выполнена превосходно. Огромное спасибо кубинским медикам!
Супруга была в общем-то довольна тем, что придется возвращаться на Родину к своим детям и внукам. Все-таки тоска по Родине все время нас сопровождала и, хотя мы на Кубе жили прекрасно, тем не менее тяга по родному дому нас не покидала. Это чувство раздвоенности объяснить очень трудно. Все процессы протекают где-то глубоко в подсознании. Автоматически работает какой-то механизм сопоставления. Например, не та трава: здесь она жесткая, а дома мягкая. На Родине бывает зима со снегом и морозами, а здесь все вечнозеленое, деревья ежедневно сбрасывают листву, оставаясь при этом зелеными, а не так, как у нас, когда осенью наступает листопад («в багрец и золото одетые леса»). И небо не такое, и солнце жгучее, а не греющее ласково, и дожди не те. И многое-многое другое. Осознание разницы все время присутствует в подсознании, вызывая щемящее чувство ностальгии по родным местам.
Мы быстро собрали свои пожитки, нам в этом помогали И.Ерохин и В. Груздев (мой шофер). Я же, кроме сборов, завершая свои дела в представительстве, попрощался с работниками Хусеплана, руководителями министерств и ведомств, с кем пришлось бок о бок работать два года. Ю.Петров в своей резиденции дал прощальный ужин, на котором присутствовали все советники посольства и секретарь парткома. Вручили они мне на память и благодарственный адрес, который я до сих пор храню в своем архиве. Привожу выдержку из него:
«Работая в республике Куба, Вы снискали глубокое уважение и авторитет в советских коллективах своим внимательным и требовательным отношением к людям, принципиальным и последовательным подходом к решению проблем, личным примером в труде. В непростых условиях нам удалось найти новые подходы к развитию советско-кубинского сотрудничества. Вашу деятельность в качестве Представителя Госплана СССР высоко оценивают и кубинские друзья.
Надеемся, что у Вас эти годы навсегда останутся в памяти. Вы увозите в Москву частицу тепла кубинского солнца, неповторимой свежести океана, темперамента гордых и свободолюбивых людей прекрасного острова».
Кстати, расставались мы с Ю.Петровым ненадолго, так как в августе того же года он стал руководителем администрации президента России (Б.Ельцин и Ю.Петров оба были свердловчане, а Ю.Петров после Б.Ельцина был назначен первым секретарем Свердловского обкома КПСС). Выслушав много теплых слов и добрых пожеланий, мы вылетели в Москву.
Устроили нас на даче в Успенском. Она была расположена в сосновом лесу и представляла собой двухэтажный дом. В нем имелось все необходимое для нормальной жизни: мебель, холодильник, посуда и т.п. (вопрос о выделении квартиры в Москве был окончательно решен только в августе, когда необходимость в ней уже отпала после отставки Правительства СССР и нашем твердом решении вернуться в Эстонию к родным).
Жена сразу же стала его обживать, а я выехал на работу в Министерство, которое находилось на улице Куйбышева недалеко от Красной площади.
Встретили меня в коллективе Министерства доброжелательно, с готовностью сотрудничать и оказывать на первых порах необходимую помощь. Уверен, что В.Щербаков сыграл в создании такой благоприятной атмосферы свою роль.
Штат сотрудников состоял из опытных и высококвалифицированных специалистов. Особенно мне повезло с помощниками, к числу которых я вскоре присоединил и А.Трегубова, который долгие годы был постоянным представителем Эстонии при Правительстве СССР, а сейчас в связи со сменой власти в республике остался не у дел. Он мне очень помог в эти полгода своими советами. А.Трегубов остался верен мне и после расформирования Правительства. К сожалению, он рано ушел из жизни.
Особенно повезло мне с управляющим делами Министерства Ю.Крапивиным - спокойным, уравновешенным, квалифицированным и талантливым руководителем, который управлял огромным потоком документов, работой секретариата и помощников, охраной здания и т.д. Он ограждал меня от пустяковых дел и документов, направляя их напрямую заместителям, а также от ненужных посетителей. Мы с ним разбирали почту, как правило, в вечернее время, иногда до 23 часов.
Мой рабочий день начинался в 8 утра - на час раньше установленного распорядком по Министерству. Управделами к этому времени уже всегда был на месте, сообщая самую важную информацию и передавая на мое рассмотрение наиболее срочные документы. В это же время мы с ним уточняли план работы на текущую неделю и наступивший рабочий день. Для того, чтобы быть на рабочем месте к 8 утра, мне надо было вставать в 6 часов. Приезжал домой поздно вечером, нередко в полночь. Так что для сна оставалось часов пять. С супругой и внуком Жюльеном, которого она вскоре привезла из Таллинна (в мае 1991 года родился Тимур - второй сын у дочери и наш четвертый внук), я в течение недели практически не виделся, кроме второй половины субботы и воскресенья, когда не ездил на работу. Первую половину субботы мы с замами работали, не спеша рассматривая те или иные накопившиеся за неделю проблемы. На воскресенье я часто вынужден был брать с собой наиболее важные документы, например, проекты докладов на заседание Правительства или на сессию Верховного Совета СССР. Вообще следует заметить, что и Верховный Совет и Правительство отнимали много рабочего времени. Не было недели, чтобы я не должен был выступать по тому или иному вопросу в Верховном Совете, так как социальная проблематика становилась с каждым днем все более и более актуальной, особенно такие проблемы, как безработица, индексация доходов населения в связи с растущей инфляцией, величина прожиточного минимума населения и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48