И вдруг такая новость!
По трассе обычного нашего маршрута в Москве уже стояли танки и бронетранспортеры. «Значит, ГКЧП - дело нешуточное!» - подумал я.
Сразу же после приезда на работу ко мне стали подходить заместители с вопросом, что происходит? Я только пожимал плечами. Попытки что-либо выяснить по телефону в КМ успехом не увенчались. Мой управляющий делами с явным удовольствием снял со стены моего кабинета портрет М.Горбачева. Прибежал секретарь парторганизации с предложением провести партсобрание и выступить с заявлением в поддержку ГКЧП. Я ему запретил это делать, сказав, что Министерство - государственное учреждение и мы подчиняемся Правительству. Пока же мы никаких указаний от него не получали. Работа в Министерстве должна идти в прежнем режиме и по плану.
Уже во второй половине дня из аппарата КМ сообщили, что В.Павлов собирает внеочередное заседание КМ в 18.00.
Когда мы собрались в здании КМ в «предбаннике», я подошел к В.Щербакову и спросил его, что происходит и что все это значит. Он крепко ругнулся и сказал, что сам толком ничего не понимает. В.Щербаков не кривил душой. Он говорил правду. Вот некоторые выдержки из его отчета Верховному Совету СССР, которые подтверждают искренность его слов: «Я узнал о происходящем 19.08.91 утром, примерно в 8-15, от председателя Госстроя СССР т. Серова В.М., позвонившего мне на дачу и сказавшего, что по телевидению передают исключительно важное сообщение руководства СССР к народу.
Примерно в 8-20 это обращение было вновь повторено и я имел возможность полностью прослушать текст.
Прибыв в здание Кабинета Министров СССР на Пушкинской улице, пытался связаться с Премьер-министром СССР т.Павловым В.С., однако сделать это не удалось. Мне объяснили, что он болен и не может со мной говорить. Мы с т.т. Величко В.М., Сенько Ф.И. собрались в кабинете т.Величко В.М., переговорили с другими членами КМ СССР. Никто дополнительной информацией не располагал<…>Таким образом, не только я, как член КМ, ничего не ведал 19 августа утром о ГКЧП, но в таком же положении было все руководство КМ, кроме Премьер-министра.»
Далее В.Щербаков пишет о том, что он переговорил с Вице- президентом СССР Г.Янаевым с просьбой ответить на три вопроса (далее вновь цитирую отчет В.Щербакова):
«1.Имеются ли достоверные доказательства тому, что Президент СССР М.С.Горбачев действительно по состоянию здоровья не способен исполнять свои обязанности.
2.Что все указы Вице-президента, обращение советского руководства и решения ГКЧП, обнародованные по телевидению, действительно достоверны, их текст не искажен и что они полностью согласованы с Лукьяновым А.И.
3.Что ситуация руководством страны всесторонне осмыслена и действительно не найдено иных возможностей удержать страну от хаоса и массовых беспорядков, кроме как путем введения чрезвычайного положения.
На все три вопроса был дан однозначный утвердительный ответ».
Г.Янаев также сказал, что мотивы принятых ГКЧП решений «не телефонный разговор», а их должен пояснить В.Щербакову В.Павлов «как только оклемается».
В 12.00 того же дня В. Щербакову удалось по телефону связаться с В.Павловым, который подтвердил, что из достоверных источников известно, что М.Горбачев действительно тяжело болен. При этом В.Щербаков отмечает в отчете, что «т. Павлов действительно находился в ненормальном физическом состоянии, говорил с трудом, в необычной манере».
Все попытки В.Щербакова в этот день связаться с А.Лукьяновым,
В.Болдиным и А.Бессмертных не увенчались успехом.
Наконец, всех собравшихся членов Правительства пригласили в пройти зал заседаний. Все расселись. Помню, что слева от меня сидел О.Сосковец, а справа, кажется, В.Геращенко. Вошел В.Павлов и открыл заседание. Им на обсуждение был поставлен вопрос об отношении КМ к происходившим событиям, к ГКЧП. Каждый из членов Правительства должен был выразить свое отношение к ГКЧП, к проекту нового Союзного договора, готового к подписанию на следующий день.
Об этом историческом заседании КМ написано многое. Первая, с позволения сказать, тенденциозная «стенограмма» появилась сначала в «Известиях», а затем в «Комсомольской правде», подготовленная Н.Воронцовым. Им, например, была приписана Хаджиеву целая речь, хотя его вовсе не было на этом заседании. Затем появилась т.н. стенограмма, написанная М.Вышинским (заместителем Министра юстиции), присутствовавшем также на заседании КМ 19 августа 1991 года. Этот вариант «стенограммы» хотя и неполно, но все-таки приблизительно отражает содержание выступлений и атмосферу этого заседания. Я не буду воспроизводить здесь этот документ. Отмечу лишь некоторые наиболее существенные моменты состоявшегося заседания КМ, как я их помню и понимаю сегодня.
Во-первых, среди выступавших были и такие, которые безусловно поддерживали ГКЧП. Но в основном говорили о наболевших проблемах, о критическом состоянии экономики страны.
Во-вторых, я решил не выступать вообще (во всяком случае по своей инициативе), ибо совершенно не понимал цели, которую преследовал ГКЧП. Если он выступил от имени М.Горбачева, то зачем нужно было вводить чрезвычайное положение? Если он выступил против М.Горбачева, то к чему все эти ссылки на его болезнь? И зачем прибегать в стране к войскам, вводить чрезвычайное положение? Можно было спокойно изложить свою позитивную программу, критически оценив ошибки М.Горбачева и поведение Б.Ельцина. Народ их понял бы и никто, кроме самых отчаянных радикалов-«демократов», не вышел бы на улицы Москвы, да и вряд ли они на это были способны. Я несколько раз сдерживал рядом сидящего О.Сосковца, который все время рвался на трибуну (Любопытно, как сложилась бы его карьера, если бы он все-таки выступил в поддержку ГКЧП? Вряд ли Б.Ельцин вознес бы его так высоко. А вообще мне сейчас жаль, что я сдерживал на заседании КМ этого карьериста).
Меня все время не покидало такое чувство, что эта затея попахивает авантюрой. Это почти интуитивное чувство подкреплялось словами В.Щербакова о том, что он ничего толком не знал о происходящем, хотя он был хорошо осведомленным человеком в руководстве Правительства. Было совершенно непонятно и поведение В.Павлова на этом заседании. Он явно нервничал, что свидетельствовало об его неуверенности в своем поведении. Человек он был умный, решительный, смелый, а тут как будто его подменили.
В последующем появилось много воспоминаний о поведении М.Горбачева в т.н. Фороском «заточении», а также в последующие месяцы, пока он не снял с себя полномочия Президента уже несуществовавшего СССР. Эти воспоминания весьма противоречивы. Однако на основе анализа всех известных мне публикаций я пришел к выводу, что ГКЧП было его бездарным изобретением, нацеленным на устранение с политической арены Б.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48