– Именно.
– Не проблема. Это похоже на создание образа по сценарию, так ведь? Только здесь образ появляется раньше сценария. Как мне подходить к нему?
Доктор Лейхтман надевает колпачок на маркер.
– Предоставь это нам.
Глава четырнадцатая

Уважаемый мистер Воглер!
Думаю, вы помните, что дали мне прочесть книгу «Les Fleurs du Mal». Мы встретились в ресторане «Флэрти» около полугода назад, и хотя наш разговор был недолгим, я часто его вспоминала. Извините, что не вернула книгу раньше, но я читала эти стихи с восторгом и не отсылала вам ее, пока не прочла все.
Я должна откровенно признаться, что не связалась с вами еще по одной причине. В газетах я прочла, что ваша жена скончалась, и не знала, что сказать по этому поводу. Надеюсь, теперь, по прошествии некоторого времени, боль вашей утраты притупилась. Поверьте, я знаю, что такое терять близкого человека.
Возможно, из-за своих переживаний я нахожу у Бодлера так много созвучного. Особенно нравятся мне его самые темные, неясные стихи. У меня тоже есть «жажда небытия», и кажется, я узнаю в его стихах нечто от своей чувственности.
Я пыталась перевести несколько стихотворений, хотя вы наверняка посмеялись бы над тем, что у меня получилось. Его слова в переводе, кажется, теряют весьма значительную часть эротической окраски.
Мне было бы очень интересно узнать, что вы думаете, и я прилагаю свой адрес электронной почты в надежде, что мы сможем продолжить наш разговор.
Клэр Роденберг.
– Он не ответит, – говорит Фрэнк.
– Ответит, если убийца он, – спокойно возражает доктор Лейхтман. – Тогда его привлечет ее ранимость, как акулу кровь.
Еще один урок – на сей раз под открытым небом, доктор Лейхтман глотает никотин из очередной сигареты.
– Мой первый план атаки – заставить Воглера раскрыться через свои фантазии. Если он убийца, то у него весьма изощренная и богатая жизнь в воображении. Убийство вызывает фантазии, а они в свою очередь вызывают желание убивать снова. В соответствующих обстоятельствах и при соответствующей наперснице, думаю, его можно будет склонить к раскрытию того, о чем он фантазирует.
– Зачем это ему? – удивляется Клэр. – Мы ведь пришли к выводу, что этот человек умен.
– Да, но Воглер одинок. Он сознает, что переступил черту, отделяющую его от других людей. И ухватится за возможность установить контакт с тем, кто как будто разделяет его пристрастия. – Конни взмахивает сигаретой, как дирижерской палочкой. – По мере того, как он станет раскрываться, его фантазии будут все больше напоминать подробности убийства – что неудивительно, поскольку фантазия поддерживает его. Он испытывает огромное наслаждение от переживания заново каждого мига. И все-таки думаю, что этот человек быстро попытается перевести отношения с наперсницей из словесных в реальные. Будет выдумывать любые предлоги, чтобы перейти к физической близости.
Клэр поворачивается к доктору Лейхтман:
– Физической близости? То есть захочет спать со мной?
– Не беспокойся. Мы получим нужные сведения задолго до того, как до этого дойдет.
– Но мне придется… соблазнять его?
Доктор Лейхтман смотрит на Клэр, потом наклоняется и целует ее в губы. Та не реагирует.
– Хорошо, – произносит доктор Лейхтман. – Очень хорошо.
Клэр завела новых знакомых. Керри, Виктора, Сопляка, Бетховена и Маркиза.
»В пытках изощренность – это все. Нет никакого удовлетворения в связывании подвластных, будто бычков на кастрации, и битье их ногами в живот. Для элиты половина удовольствия заключается в том, чтобы выбрать позу или занятие, при которых малейшее движение или перемена в положении узла вызовут острую боль.
Это Бетховен. Керри добавляет:
»Совершенно верно. Одной из моих самых любимых игрушек была простая деревянная планка, поставленная на ребро и приподнятая дюйма на два выше того положения, при котором удобно стоять с ней между ног. Моему низу приходилось подниматься на самые кончики пальцев, чтобы возвышаться над планкой. Наблюдать, как она постепенно уставала сохранять это положение и опускалась на причиняющее боль ребро, было несравненным удовольствием.
Клэр отстукивает:
»Низу? Прости, не понимаю.
Виктор объясняет:
»Клэр, говоря о низе, Керри имеет в виду свою часть тела. Она ведет речь о своей подвластной.
»А, прошу прощения.
Клэр понимает, что это такой же закрытый и пристрастный к жаргону мир, как армия. От одних лишь акронимов у нее голова идет кругом. СП, БДСМ, СБТ, ТМСМ. Она набралась смелости поинтересоваться их смыслом, однако открытие, что ТМСМ означает «Твой маршрут способен меняться», ничего не прояснило.
А разговоры о ломании шей, колесовании, места верхов и игры в пони ее путают.
Керри говорит:
»Клэр. Верхи и низы подходят друг к другу как два кусочка картинки-загадки. Для нас это такое же естественное и приятное отношение, как соитие мужчины и женщины в ванильном мире.
»В ванильном мире? А, понимаю. Один вкус устраивает всех.
»Именно.
Керри добавляет:
»Клэр, твоя наивность очаровательна. Может, войдешь в боковое окно и опробуешь кое-что из моих киберигрушек? Компьютерный секс не совсем то, что настоящий, но может быть столь же страстным.
Виктор советует:
»Оставь ее, Керри. Клэр с нами сегодня вечером просто в роли любознательного наблюдателя.
Виктор ей нравится. Он мало участвует в разговоре, предпочитает быть пассивным созерцателем, кажется, взялся быть ее гидом в этом странном новом мире и успешно добивается того, чтобы она не испытывала потрясения.
»То есть примерь, потом покупай.
Язвит Керри. Клэр отстукивает в ответ:
»Скорее, посмотри, потом прыгай.
«Собственно говоря, мне этот мир не в новинку. Один мой знакомый пребывал в нем, но тогда я была совсем желторотой, и в то время это казалось чем-то вроде нездорового пристрастия.
»Вот как? Войдя в него, оказываешься под всесторонним контролем. Мы просто делаем явным то, чего не замечают другие. Знаешь: «В любви всегда один целует, другой подставляет щеку».
Это Маркиз. Поддавшись порыву, Клэр отстукивает:
»Лично я предпочитаю Бодлера. «Столько помню я, словно мне тысяча лет…»
Керри восклицает:
»О Господи, и ты тоже!
»Я тоже?
»Виктор постоянно цитирует Бодлера. Давай, Виктор, блесни.
Но Виктор, остающийся пассивным созерцателем, не отвечает.
В другой комнате Конни Лейхтман и Фрэнк Дербан сидят у компьютера, глядя, как по экрану пробегают строки текста.
– Она молодчина, – произносит наконец Конни. – Установила мотивировку и подоплеку, у нее есть не выраженная прямо просьба о наставнике, если дела пойдут слишком быстро.
– Я говорил тебе, что она способна импровизировать не только бессмыслицу.
– Если она все еще импровизирует, – говорит Конни.
Клэр выключает компьютер уже за полночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66