»Смотрю на Харона.
»Ты видишь весело улыбающегося молодого человека, мягкие манеры которого противоречат темным, жестоким глазам. Его джинсы и тенниска покрыты пятнами целой палитры оттенков от свеже-алых до темно-красных мазков более старой крови. Он похож на начинающего художника, вытирающего кисти об одежду.
– Это явно он. Художник. Но почему он в библиотеке?
– Кто знает? Персонажи могут спать, где захотят.
»Возле левой руки Харона стопка непрочитанных Сообщений, в правой руке, окрашенной химикалиями, он держит Этюдник.
– Мы можем прочесть сообщения?
– Нет. Может только он сам. Мы узнаем, от кого они, но это нам, естественно, не поможет.
– А этюдник?
– Попробуй. Он не ввел бы его в описание своего персонажа, если бы тут не было какого-то смысла.
»Смотрю Этюдник.
»Ты видишь маленькую записную книжку в пергаментной обложке, полную крохотных набросков. Оставь ему Сообщение, где будет указано, какое искусство тебе нравится.
– Черт!
Клэр замирает, держа пальцы на клавишах.
– Однако ты права. Если он ее прячет, значит, там должно быть что-то необычное. Возможно, крохотные наброски – его образцы.
– Существует какой-то способ узнать, что в этой книжке?
– Наверное, нашелся бы, будь ты программистом. И то вряд ли. Некоторые вещи могут контролировать только их создатели.
– Как еще выяснить, где бывает Харон? Где он держит свои создания?
– Никак. Это место обширное. Каждый новый персонаж добавляет к основному плану свои комнаты. Некоторые из комнат даже без дверей. Найти можно, только отстукивая команду «Иду в…». Для этого нужно знать, куда хочешь проникнуть.
Клэр задумывается и отстукивает:
»Иду в Мастерскую Харона.
»Неправильная команда.
»Иду в Мастерскую Художника.
»Неправильная команда.
– Да… – Клэр задумывается. – Куда еще?
– Он говорит, его пальцы окрашены химикалиями, – произносит Кристиан. – Может, это связано с фотографией?
– Конечно. Харону не нужна мастерская в обычном смысле слова.
Клэр отстукивает:
»Иду в Темную Комнату.
Через несколько секунд компьютер отвечает:
»Ты в полной темноте. Ничего не видишь в северной, южной, восточной или западной сторонах.
– Ха!
»Иду на север.
«Ты натыкаешься на стол. Вытягиваешь руку, и пальцы погружаются в гниющие остатки женского трупа. Кисть руки ощущает тепло. Это теплота гниющего компоста.
»Иду на восток.
»Ты спотыкаешься о стопку книг, сброшенную одежду и валяющиеся кости. Вскинув руку, ощущаешь что-то мягкое, влажное. Это чаша фруктов, медленно бродящих в собственном соку.
– Попробуй составить список книг, – советует Кристиан.
»Составляю список книг.
Анатомия меланхолии / Роберт Бертон
Пленники / Микеланджело
Анатом / Габриель фон Макс
Снятие с креста / Рембрандт
Цветы зла / Бодлер
О строении человеческого тела / Везалий
»Смотрю Цветы зла.
»Ты не можешь ничего смотреть. Здесь темно.
– Проклятие!
– Попробуй найти выключатель или зажечь спичку.
»Включаю свет.
»В жутком сиянии усиливающегося красного света ты видишь маленькую книгу в кожаном переплете. Кожа очень мягкая. Когда перевернешь книгу, видишь причину этого. В центре крышки переплета пупок молодой женщины. Кожа высушена так искусно, что можно разглядеть окружающие его светлые волоски. В самом низу густая линия светлых волос, указывающих, где некогда начинался лобок.
Пупок и окружающие его волоски напоминают цветок. Других указаний заглавия книги нет.
»Раскрываю книгу.
»Ты не можешь ее раскрыть. Там маленький замок в форме змеи, глотающей собственный хвост.
»Отпираю замок.
»Для этого нужно иметь ключ.
– Черт возьми! – взрывается Клэр, потом добавляет: – Ничего, кажется, я знаю, что в этой книге.
– Что же?
– В больнице я хотела поменяться книгами с одним человеком. Знаешь, что он ответил? Он читает книги только с картинками.
– Не понимаю, – произносит Кристиан, качая головой.
– У тебя есть экземпляр «Цветов зла»?
Кристиан снимает книгу с полки, дает ей, и Клэр листает страницы, пока не находит нужную.
– Помнишь это стихотворение?
– Разумеется. «Мученица»: «Среди шелков, парчи, флаконов, безделушек…»
Клэр берет книгу и читает с листа:
Среди шелков, парчи, флаконов, безделушек,
Картин, и статуй, и гравюр,
Дразнящих чувственность диванов и подушек
И на полу простертых шкур,
В нагретой комнате, где воздух, как в теплице,
Где он опасен, прян и глух,
И где отжившие, в хрустальной их гробнице,
Букеты испускают дух,
Безглавый женский труп струит на одеяло
Багровую живую кровь,
И белая постель ее уже впитала,
Как воду – жаждущая новь.
Подобна призрачной, во тьме возникшей тени.
(Как бледны кажутся слова!)
Под грузом черных кос и праздных украшений
Отрубленная голова
На столике лежит, как лютик небывалый,
И, в пустоту вперяя взгляд,
Как сумерки зимой, белесы, тусклы, вялы,
Глаза бессмысленно глядят.
На белой простыне, приманчиво и смело
Свою раскинув наготу,
Все обольщения выказывает тело,
Всю роковую красоту.
Подвязка на ноге глазком из аметиста,
Как бы дивясь глядит на мир,
И розовый чулок с каймою золотистой
Остался, точно сувенир.
Клэр закрывает книгу.
– Прекрасное стихотворение. Если не придаешь значения тому, о чем оно.
Кристиан пожимает плечами:
– Красота из зла, такова его философия. Но это лишь идея, с которой он носился, в действительности никогда…
– Когда я работала с Конни, – перебивает Клэр, – произошло убийство проститутки-негритянки. Убийца отрубил ей голову, совсем как женщине в этом стихотворении. Потом сделал снимки – и фотографии оказались в Интернете.
Кристиан становится задумчивым.
– Стеллу – извини, Кристиан, – Стеллу выпотрошили, так ведь? Убийца забрал селезенку.
– Нет-нет. Не говори, что считаешь…
– «Сплин». Так озаглавлено одно стихотворение сборника, правда?
– По-твоему, – хрипло говорит Кристиан, – это моя вина. Я каким-то образом вдохновил убийцу переводом этих стихов.
– В прежние времена в изданиях для ценителей иногда бывали вкладные иллюстрации, верно? – настаивает Клэр.
– Да. Существует знаменитое издание «Цветов зла» с иллюстрациями Доре. Теперь оно стоит целое состояние. У меня есть факсимиле.
Кристиан указывает на книжные полки.
– Вот этим и занимается убийца, – объясняет Клэр. – Не понимаешь? Создает своего рода виртуальное издание «Цветов зла». Его фотографии являются иллюстрациями к стихам.
– Господи! – Кристиан в ужасе закрывает глаза. – В таком случае вина лежит на мне. На это его толкнули мои переводы. – Хватается за голову и раскачивается. – Стелла, Стелла… Что я сделал с тобой?
Клэр хочет сказать ему, что он не в ответе за то, что совершает это чудовище, как переводчики Библии не в ответе за испанскую инквизицию, но знает, что сейчас не время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66