Через минуту сработает спусковой механизм, гигантская рука катапульты взметнется ввысь, и в воздухе послышится леденящий сердце свист несущихся обломков…
Они врезались в стену ниже бойницы, и Матильда почувствовала, как стена содрогнулась.
Командир гарнизона сказал:
– Скажите прямо, моя леди, верите ли вы, что кто-нибудь придет к нам на выручку?
– А вы верите, что мне удастся бежать и не попасть в лапы к врагу?
Рыцари переглянулись и признались, что не уверены. Матильда вновь заглянула в бойницу, из которой ей в лицо дохнул ледяной воздух. Да, она вынуждена была признаться, что больше не ждет никакой помощи. Даже странно, что еще совсем недавно она искренне на кого-то надеялась. Бриан Фитц возненавидел ее за коварство, за то, что она своими намеками подтолкнула его на признание в супружеской неверности. Роберт и Милес еще не остыли от обид, полученных в Лондоне. Ранульф, по-видимому, предпочитает оставаться на севере и поглядывать, куда дует ветер; Жоффрей де Мандевилл перешел на сторону короля, так же как и епископ Генри, и сотни других.
Нет, никто не придет ей на помощь, потому что никто в ней всерьез не заинтересован.
Мысль о бегстве как о единственном выходе вновь пришла ей в голову, и она обернулась к рыцарям.
– Возле стены проходит ров с водой, не так ли?
Командир гарнизона кивнул.
– Он уже замерз?
– Да, несколько дней назад. В крепость проходит труба из рва, и я уже посылал туда человека, чтобы он разогрел ее, – иначе мы остались бы совсем без воды. Если лед станет толще, то Стефан может послать солдат прямо к стенам.
Матильду все это уже не волновало. Сейчас ее интересовало совсем другое.
– Насколько я помню, на уровне первого этажа в стене есть комната с большим окном?
– Да, но оно закрыто щитом из досок, чтобы стрелы…
– Щит можно убрать.
– Да, конечно, но…
– И спустить веревку на лед.
Сопровождавшие ее рыцари наконец поняли замысел побега и стали дружно ее отговаривать.
– Вас увидят, как только вы появитесь в окне!
– Только не поздно ночью.
– Тогда вы упадете и разобьетесь! До рва не меньше двадцати футов, и стена обледенела…
– Я не упаду, если обвяжусь веревкой. Солдаты могут спустить меня на лед.
– Хм… может быть. Но вас могут увидеть на фоне льда…
– Риск неизбежен, – резко возразила Матильда. – Но его можно уменьшить, если я буду во всем белом. Лед должен выдержать мой вес, и я надену свою летнюю накидку… Нет, она темного цвета. Скажите, пшеничная мука хранится в белых мешках?.. Очень хорошо, тогда поверх плаща я наброшу накидку, сшитую из мешковины.
Пытаясь убедить рыцарей в возможности побега, она предложила им пойти вместе с ней.
– Мы уйдем, когда стемнеет. Луна пошла на убыль, так что патрули Стефана нас вряд ли заметят. – Взглянув на озадаченного командира гарнизона, она добавила: – Продержитесь еще день-два, а затем сдавайтесь. Стефан должен повесить вас, но, скорее всего, он этого не сделает. Вряд ли он захочет всему свету показывать свою мстительность, да и по натуре он не злобный. Не каждый разбивает яйца птицы только потому, что она улетела.
Она посмотрела на рыцарей и повторила:
– Уходим, как только стемнеет. А теперь идите и снимите щит из досок, чтобы он не мешал. Найдите затем крепкую веревку и подберите людей, которые спустят нас на лед. А я тем временем сошью из мешковины накидки.
– Могу я спросить, леди? – решился один из рыцарей. – Если нам удастся бежать, куда мы направимся?
– В ближайшее безопасное убежище, куда же еще? В замок Бриана Фитца в Уоллингфорде. – Она натужно улыбнулась и добавила совершенно искренне: – Если, конечно, он захочет меня принять.
Мужчины расхохотались. «Если конечно, он захочет меня принять»? Отличная шутка, надо ее запомнить. Матильда наверняка хотела сказать: «Если он захочет затем отпустить меня».
Императрица не стала их разубеждать.
Стемнело, но беглецы ждали до тех пор, пока пламя на свече-часах опустилось еще на три черные черты, что соответствовало восьми часам вечера. Наконец Матильда передала одному из рыцарей мешок с белыми накидками. Они спустились по лестнице, вошли в небольшую комнату на нижнем уровне стены и подошли к окну. Солдаты, которые должны были спустить их на лед, уже сняли дощатый щит, и холодный ветер разгуливал по комнате. Один из рыцарей обмотал веревку вокруг груди и осторожно встал на нижний край арочного окна, повернувшись лицом ко рву; он взял в одну руку веревку, а в другую – мешок с накидками. Их было решено надеть только внизу, чтобы враг не заметил на фоне темной стены четыре бледных призрака.
Рыцарь кивнул, и трое солдат стали постепенно стравливать веревку, спуская воина на лед. Когда тот исчез из оконного проема, Матильда прислушалась, ожидая тревоги в лагере, свиста стрел и, наконец, болезненного вскрика. Но слышала лишь скрип стравливаемой веревки да вой зимнего ветра. Наконец тонкий канат обвис, и трое солдат с довольными улыбками взглянули на Матильду. Первый человек был уже внизу.
Командир гарнизона выглянул из окна, рискованно наклонившись над краем стены. Он не увидел рыцаря – это означало, что тот уже отошел к стене. Веревку подняли, и солдаты с помощью своего командира стали спускать второго рыцаря. Опустившись футов на десять, тот внезапно вскрикнул от резкой боли, ударившись коленом о выступ в стене. Когда его опустили на лед, первый рыцарь помог ему устроиться у подветренной части стены.
– Ушибся? – обеспокоенно спросил он.
– Черт побери, боль такая, будто сломал ногу… – простонал второй рыцарь.
– Тише. Ты жив, и то слава Богу. Лежи и не шевелись. Я наброшу на тебя накидку.
Первый рыцарь отвязал веревку от своего раненого товарища, а затем озабоченно взглянул на противоположный берег. Там, в густой темноте, светились огни многочисленных костров. Внезапно тишину прервало звонкое пение горна. Рыцарь немедленно рухнул на землю ничком и некоторое время лежал не шевелясь, пока не понял, что звуки доносились откуда-то из города. Поблизости же видны были только огни костров да едва различимые в темноте силуэты деревьев и городских зданий, укрытых снежным покрывалом.
Матильда спустилась на лед без происшествий. Сняв с себя веревку, она торопливо подошла к стене.
– Может быть, вас надо поднять назад, в крепость? – обеспокоенно спросила она лежащего на насыпи рыцаря.
Воин покачал головой.
– Со мной не случилось ничего страшного, леди. Я смогу идти.
– Вы уверены в этом? Если вы ранены, то вам лучше вернуться.
– Благодарю за заботу, леди, но…
– Я забочусь больше о себе, чем о вас, – резко возразила она. – Не хочу, чтобы мы плелись еле-еле.
Собравшись с духом, раненый рыцарь не без труда поднялся на ноги и набросил накидку на плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Они врезались в стену ниже бойницы, и Матильда почувствовала, как стена содрогнулась.
Командир гарнизона сказал:
– Скажите прямо, моя леди, верите ли вы, что кто-нибудь придет к нам на выручку?
– А вы верите, что мне удастся бежать и не попасть в лапы к врагу?
Рыцари переглянулись и признались, что не уверены. Матильда вновь заглянула в бойницу, из которой ей в лицо дохнул ледяной воздух. Да, она вынуждена была признаться, что больше не ждет никакой помощи. Даже странно, что еще совсем недавно она искренне на кого-то надеялась. Бриан Фитц возненавидел ее за коварство, за то, что она своими намеками подтолкнула его на признание в супружеской неверности. Роберт и Милес еще не остыли от обид, полученных в Лондоне. Ранульф, по-видимому, предпочитает оставаться на севере и поглядывать, куда дует ветер; Жоффрей де Мандевилл перешел на сторону короля, так же как и епископ Генри, и сотни других.
Нет, никто не придет ей на помощь, потому что никто в ней всерьез не заинтересован.
Мысль о бегстве как о единственном выходе вновь пришла ей в голову, и она обернулась к рыцарям.
– Возле стены проходит ров с водой, не так ли?
Командир гарнизона кивнул.
– Он уже замерз?
– Да, несколько дней назад. В крепость проходит труба из рва, и я уже посылал туда человека, чтобы он разогрел ее, – иначе мы остались бы совсем без воды. Если лед станет толще, то Стефан может послать солдат прямо к стенам.
Матильду все это уже не волновало. Сейчас ее интересовало совсем другое.
– Насколько я помню, на уровне первого этажа в стене есть комната с большим окном?
– Да, но оно закрыто щитом из досок, чтобы стрелы…
– Щит можно убрать.
– Да, конечно, но…
– И спустить веревку на лед.
Сопровождавшие ее рыцари наконец поняли замысел побега и стали дружно ее отговаривать.
– Вас увидят, как только вы появитесь в окне!
– Только не поздно ночью.
– Тогда вы упадете и разобьетесь! До рва не меньше двадцати футов, и стена обледенела…
– Я не упаду, если обвяжусь веревкой. Солдаты могут спустить меня на лед.
– Хм… может быть. Но вас могут увидеть на фоне льда…
– Риск неизбежен, – резко возразила Матильда. – Но его можно уменьшить, если я буду во всем белом. Лед должен выдержать мой вес, и я надену свою летнюю накидку… Нет, она темного цвета. Скажите, пшеничная мука хранится в белых мешках?.. Очень хорошо, тогда поверх плаща я наброшу накидку, сшитую из мешковины.
Пытаясь убедить рыцарей в возможности побега, она предложила им пойти вместе с ней.
– Мы уйдем, когда стемнеет. Луна пошла на убыль, так что патрули Стефана нас вряд ли заметят. – Взглянув на озадаченного командира гарнизона, она добавила: – Продержитесь еще день-два, а затем сдавайтесь. Стефан должен повесить вас, но, скорее всего, он этого не сделает. Вряд ли он захочет всему свету показывать свою мстительность, да и по натуре он не злобный. Не каждый разбивает яйца птицы только потому, что она улетела.
Она посмотрела на рыцарей и повторила:
– Уходим, как только стемнеет. А теперь идите и снимите щит из досок, чтобы он не мешал. Найдите затем крепкую веревку и подберите людей, которые спустят нас на лед. А я тем временем сошью из мешковины накидки.
– Могу я спросить, леди? – решился один из рыцарей. – Если нам удастся бежать, куда мы направимся?
– В ближайшее безопасное убежище, куда же еще? В замок Бриана Фитца в Уоллингфорде. – Она натужно улыбнулась и добавила совершенно искренне: – Если, конечно, он захочет меня принять.
Мужчины расхохотались. «Если конечно, он захочет меня принять»? Отличная шутка, надо ее запомнить. Матильда наверняка хотела сказать: «Если он захочет затем отпустить меня».
Императрица не стала их разубеждать.
Стемнело, но беглецы ждали до тех пор, пока пламя на свече-часах опустилось еще на три черные черты, что соответствовало восьми часам вечера. Наконец Матильда передала одному из рыцарей мешок с белыми накидками. Они спустились по лестнице, вошли в небольшую комнату на нижнем уровне стены и подошли к окну. Солдаты, которые должны были спустить их на лед, уже сняли дощатый щит, и холодный ветер разгуливал по комнате. Один из рыцарей обмотал веревку вокруг груди и осторожно встал на нижний край арочного окна, повернувшись лицом ко рву; он взял в одну руку веревку, а в другую – мешок с накидками. Их было решено надеть только внизу, чтобы враг не заметил на фоне темной стены четыре бледных призрака.
Рыцарь кивнул, и трое солдат стали постепенно стравливать веревку, спуская воина на лед. Когда тот исчез из оконного проема, Матильда прислушалась, ожидая тревоги в лагере, свиста стрел и, наконец, болезненного вскрика. Но слышала лишь скрип стравливаемой веревки да вой зимнего ветра. Наконец тонкий канат обвис, и трое солдат с довольными улыбками взглянули на Матильду. Первый человек был уже внизу.
Командир гарнизона выглянул из окна, рискованно наклонившись над краем стены. Он не увидел рыцаря – это означало, что тот уже отошел к стене. Веревку подняли, и солдаты с помощью своего командира стали спускать второго рыцаря. Опустившись футов на десять, тот внезапно вскрикнул от резкой боли, ударившись коленом о выступ в стене. Когда его опустили на лед, первый рыцарь помог ему устроиться у подветренной части стены.
– Ушибся? – обеспокоенно спросил он.
– Черт побери, боль такая, будто сломал ногу… – простонал второй рыцарь.
– Тише. Ты жив, и то слава Богу. Лежи и не шевелись. Я наброшу на тебя накидку.
Первый рыцарь отвязал веревку от своего раненого товарища, а затем озабоченно взглянул на противоположный берег. Там, в густой темноте, светились огни многочисленных костров. Внезапно тишину прервало звонкое пение горна. Рыцарь немедленно рухнул на землю ничком и некоторое время лежал не шевелясь, пока не понял, что звуки доносились откуда-то из города. Поблизости же видны были только огни костров да едва различимые в темноте силуэты деревьев и городских зданий, укрытых снежным покрывалом.
Матильда спустилась на лед без происшествий. Сняв с себя веревку, она торопливо подошла к стене.
– Может быть, вас надо поднять назад, в крепость? – обеспокоенно спросила она лежащего на насыпи рыцаря.
Воин покачал головой.
– Со мной не случилось ничего страшного, леди. Я смогу идти.
– Вы уверены в этом? Если вы ранены, то вам лучше вернуться.
– Благодарю за заботу, леди, но…
– Я забочусь больше о себе, чем о вас, – резко возразила она. – Не хочу, чтобы мы плелись еле-еле.
Собравшись с духом, раненый рыцарь не без труда поднялся на ноги и набросил накидку на плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87