Бриан грустно кивнул.
– Похоже, так и будет. Порывистость Стефана впервые может сослужить службу, принеся выгоду. Сейчас он опасается что-либо предпринять, ожидая нападения и с севера и с юга. Но когда эта троица лихих воинов подойдет к Йорку, король будет уже там. И они дрогнут, можешь не сомневаться, когда увидят размеры его войска. Нет, воевать с ним ни Давид, ни Ранульф, ни, тем более, Генрих не будут. Это придется делать Уоллингфорду.
Элиза в ужасе посмотрела на мужа. Она подошла к деревянной скульптуре и бесцельно провела пальцами по вырезанной из дерева фигуре ребенка.
– И что же мы должны теперь делать? – глухо спросила она. – Разве наш гарнизон может противостоять всему английскому войску?
Бриан посмотрел в окно на безмятежно текущую Темзу, на панораму лугов, леса, далекой гряды синеватых холмов и резко сказал:
– Мы давно ждали этого рокового часа, и нечего паниковать, когда он наступил.
Элиза виновато взглянула на него, и Бриан, подойдя к ней, ласково обнял за плечи:
– Прости, милая, я был несдержан. Это только моя вина, что твоя жизнь в течение стольких лет подвергается опасности.
– Меня не надо утешать, – улыбнулась она. – Но что вы скажете Варану, Моркару, своим вассалам-рыцарям, солдатам гарнизона? Неужели признаетесь, что вся английская армия может обрушиться на маленький Уоллингфорд?
– Да, я скажу, что это вполне возможно. Если Давид, Ранульф и Генрих совершат свой славный поход на Йорк, то Стефан без боя одержит победу над восставшими, рассеяв его лидеров. Я уже говорил, что будет. Давид скроется в Шотландии, и его оттуда ничем не выманишь. Ранульф запрется в Честере и будет тешить себя планами жестокой мести своему недавнему другу Стефану. Что касается Генриха Плантагенета, то он скорее всего ускользнет в Анжу, к матери, и та простит его очередную глупую выходку. Обо всем этом я и скажу своим верным сторонникам.
– Понимаю. Расплачиваться за все это придется нам, и только нам. И теперь ни славный Милес, ни благородный Роберт уже не придут нам на помощь.
Сказав «мы», она вновь посмотрела на деревянную композицию: лорд Бриан в рыцарском облачении, леди Элиза в парадном платье и юный Алан на руках. Теперь «мы» звучало весомее, чем несколько лет назад, ведь их сейчас было трое .
Бриан проследил за ее взглядом и тихо сказал:
– Да, тогда на пути у короля останемся только мы. Трое . Уоллингфорд расположен слишком близко от Лондона, и для Стефана мы словно кость в горле. Весь юг страны смотрит на нас с надеждой, и пока мы держались, держался и он. Но если мы падем… – Бриан пожал плечами. – Возможно, на этом восстание закончится. Я не переоцениваю наш замок, но, сровняв с землей Уоллингфорд, король впервые станет настоящим хозяином в стране. И тогда топор начнет гулять и по югу, и по северу… Стефан стал мнительным и подозрительным, ему повсюду мерещатся враги, с ними он беспощаден, но сейчас свою жестокость сдерживает необходимостью иметь сторонников . С взятием Уоллингфорда у него останутся только подданные . Страшно подумать, сколько голов, в том числе и невинных, может слететь с плеч…
Элиза облизнула пересохшие губы.
– Тогда мы повторим то, что успешно сделали уже однажды, – не очень уверенно предложила она. – Мы вновь сожжем плоты с осадными машинами и постараемся разрушить сторожевые башни.
– Нет, король больше не попадется в эту ловушку, – грустно усмехнулся Бриан. – И Милес не подоспеет вовремя, чтобы спасти нас от гибели. Черт побери, какая-то стрела, отскочила от дерева – и друга нет. – Он с трудом взял себя в руки и серьезно взглянул на жену: – Быть может, тебе с Аланом, пока не поздно, поехать в Бристоль? Эта крепость Стефану не по зубам, и…
– Умоляю вас, не говорите об этом, – со слезами на глазах попросила Элиза, нервно прижав руки к груди. – Я не хочу оставлять вас одного, когда придет король.
– Это не шутки, Элиза. Король на этот раз не будет вести с нами переговоров и станет не до воспоминаний о нашей былой дружбе. Она умерла. Он просто попытается убить нас, всех троих , как убил уже многих бывших друзей. Слишком долго его трон шатался, и он ныне хочет вымести все камешки из-под его ножек, даже такой маленький, как наш Алан.
– И вы опасаетесь, что первый же снаряд, выпущенный баллистой, попадет в нашего сына?
– Или в тебя. Такое вполне может быть.
– И, по-вашему, я должна покинуть вас, уехать из Уоллингфорда, где прожила всю жизнь? Мне кажется, я заслуживаю большего уважения, ведь за все эти годы…
– Я уважаю тебя с первой же нашей встречи, как мало кого из мужчин.
– И вы никогда не заставляли меня делать что-либо вопреки желанию. Моему желанию.
– Да, но теперь…
– Слишком поздно, двадцать лет спустя, менять наш распорядок жизни, наши привычки.
Она отошла от скульптуры и коснулась рукой гравированного края серебряного зеркала, подарка Алана Железной Перчатки. Прохладный металл немного остудил ее дрожащие пальцы, и она после долгой паузы продолжила, уже более уверенно.
– Мы давно готовились к решающему бою. И я, и Варан, и Моркар, и ваш лазутчик Эрнард, и сотни мужчин и женщин. Все они знали, что король когда-нибудь придет за нашими жизнями. Он и так был с нами слишком терпелив. И тем не менее за последний год замок не покинул ни один человек. Мы уйдем отсюда только тогда, когда нам нечего будет защищать и все будет в развалинах и в огне. Только тогда, и ни минутой раньше.
– Это твое последнее слово? – спросил Бриан.
– Да, – односложно ответила Элиза.
Все произошло так, как и опасался Бриан. Армия восставших, бодро прошествовав к Йорку, застыла в изумлении, увидев необъятные королевские войска, занявшие всю огромную равнину перед городом. Весь хмель как ветром выдуло из голов триумвирата, и они, тут же повернув коней, поскакали: Давид – к Карлайлу, Ранульф – в Честер, а юный Генрих – куда глаза глядят, только подальше от этого ужасного полчища врагов.
Успешная победа без битвы и крови у Йорка произвела ошеломляющее впечатление на всю страну. Епископ Генри поспешно приехал из Винчестера в Лондон и, тщательно скрывая свое удивление, попытался загладить их последнюю ссору.
– Вы больше не нуждаетесь в моих советах, – польстил он королю. И получил ответ, которого не ожидал:
– Да, не нуждаюсь, – холодно ответил Стефан. – Я благодарен вам, брат, вы были полезны в первые годы моего правления, и вы помогли мне утвердиться на троне. Вы всегда напоминали, чтобы я дул на воду, прежде чем ее выпить, и подкладывал соломенный тюфяк там, где я только собирался пройти. Но это время прошло безвозвратно. С тех пор я одерживаю победу за победой благодаря собственным усилиям. Это показывает…
– Что вам очень везло, – раздраженно перебил Генри, – и ничего больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87