Адриан так и стоял, удивленно глядя на Эйвери. Лисса и Кристиан уселись рядом с ней.
- Эйвери включила сигнал пожарной тревоги, - объяснила Лисса.
- Мило. - Адриан рухнул в мягкое кресло. - Но с какой стати вы пришли сюда? Это единственное место, которое не сгорело?
Эйвери захлопала ресницами.
- Ты не рад нам?
Какое-то время он с любопытством разглядывал ее.
- Всегда счастлив вас видеть.
Обычно Лисса не благоволила к такого рода ситуациям, но что-то во всем происходящем забавляло ее. Это было так необузданно, так дерзко. Передышка от снедающих ее в последнее время тревог.
- Много времени им не понадобится, чтобы понять, что к чему, знаешь ли. Может, они уже отпустили всех.
- Может быть. - Эйвери водрузила ноги на кофейный столик. - Но мне известно из надежного источника, что сирена в школе взвоет снова, как только они откроют двери.
- Как, черт побери, ты все это устроила? - Спросил Кристиан.
- Военная тайна.
Адриан, потирая глаза, тоже явно забавлялся, хотя его неожиданно разбудили.
- Ты не сможешь включать пожарную тревогу весь день, Лазар.
- Вообще-то мне известно из надежных источников, что как только все успокоится после второго сигнала, включится третий.
Лисса громко расхохоталась - не столько из-за заявления Эйвери, сколько из-за реакции парней. Кристиан в приступе характерного для него антиобщественного мятежа не раз поджигал людей. Адриан проводил большую часть времени в пьянстве и курении. Чтобы привлекательная светская девушка могла поразить их, должно было произойти что-то поистине из ряда вон. Эйвери выглядела очень довольной тем, что сумела превзойти их.
- Ты покончил с допросом? - Спросила она. - Может, предложишь гостям чего-нибудь освежающего?
Адриан встал и протяжно зевнул.
- Прекрасно, прекрасно, дерзкая девчонка. Я сварю кофе.
- С чем-нибудь покрепче?
Она наклонила голову в сторону бара с напитками.
- Ты, наверно, шутишь, - сказал Кристиан. - Как твоя печень, цела еще?
Эйвери подошла к бару, достала бутылку и протянула ее Лиссе.
- Ты в игре?
Однако мятежное настроение Лиссы имело свои пределы. Похмельная боль все еще пульсировала у нее в голове.
- Ну уж нет.
- Трусы, - сказала Эйвери и повернулась к Адриану. - Тогда, мистер Ивашков, сделайте-ка, что обещали. Я всегда любила кофе с бренди.
Чуть погодя я выскользнула из сознания Лиссы, вернулась к себе и наконец уснула обычным сном. Это продолжалось недолго; громкий удар заставил меня очнуться.
Я распахнула глаза, чувствуя сильнейшую, жгучую боль в затылке - несомненно, результат воздействия здешней ядовитой водки. Похмелье Лиссы не шло ни в какое сравнение с моим. Глаза начали закрываться. Мне хотелось снова провалиться в сон в надежде, что он притупит боль, хотя бы отчасти. И тут я опять услышала удар - и не только услышала, но и почувствовала: вся кровать сотряслась от него. Кто-то с силой ударил ее ногой.
Снова открыв глаза, я повернулась и встретилась с пронзительным, темным взглядом Евы. Если Сидни сталкивалась с похожими на Еву дампирами, нетрудно понять, почему она считает нас приспешниками ада. Поджав губы, Ева снова ударила по кровати ногой.
- Эй! - Воскликнула я. - Хватит, я уже проснулась!
Ева пробормотала что-то по-русски. Из-за ее спины выглянул Павел и перевел:
- Она говорит, что ты проснешься, когда встанешь с постели.
И без дальнейших предупреждений старая садистка снова принялась колотить ногой по кровати. Я подскочила, села, и мир вокруг завертелся. Прежде я уже зарекалась пить, но на этот раз была исполнена решимости никогда больше не делать этого. Ничего хорошего, с какой стороны ни посмотри. Ужасно хотелось снова нырнуть под одеяло, но еще несколько ударов остроносых туфель Евы заставили меня пулей выскочить из постели.
- Хорошо, хорошо. Вы довольны? Я встала.
Выражение лица Евы не изменилось, но, по крайней мере, удары прекратились. Я посмотрела на Павла.
- Что происходит?
- Бабушка говорит, что ты должна пойти с ней.
- Куда?
- Она говорит, что этого тебе знать не надо.
Я хотела сказать, что не пойду с этой безумной старухой никуда, но одного взгляда на ее устрашающее лицо оказалось достаточно, чтобы передумать. Она наверняка запросто могла превращать людей в жаб.
- Хорошо, - сказала я. - Вот только приму душ и переоденусь.
Павел перевел мои слова, но Ева покачала головой и снова заговорила.
- Она говорит, на это нет времени. Выходить нужно прямо сейчас.
- Можно, по крайней мере, зубы почистить?
Эту уступку она мне сделала, но смена одежды, по-видимому, не подлежала обсуждению. Тем лучше. Каждый шаг вызывал слабость и тошноту почти до обморока; раздеться и снова одеться - нет, на это у меня явно не хватит сил. Одежда на мне просто помялась оттого, что я спала в ней.
Спустившись вниз, я обнаружила, что спят все, кроме Алены. Она домывала тарелки после ночного угощения и, казалось, была удивлена моим появлением. Как и я сама.
- Не рано ли для тебя? - Спросила она.
Я посмотрела на кухонные часы и удивленно открыла рот. Оказывается, я отправилась спать меньше четырех часов назад!
- Господи! Солнце хоть встало?
Удивительно, но оно уже встало. Алена предложила приготовить мне завтрак, но Ева снова заявила, что нас поджимает время. Мой желудок вроде бы хотел еды, но в то же время я чувствовала отвращение к ней, поэтому не знала, как на него подействует воздержание.
- Не важно, - сказала я. - Давайте пойдем и покончим с этим.
Ева удалилась в гостиную, вскоре вернулась с большой сумкой и, как и следовало ожидать, вручила ее мне. Я взяла ее и повесила на плечо. В ней явно что-то лежало, но не тяжелое. Ева ушла в другую комнату, принесла еще одну большую сумку, и я повесила ее на то же плечо. Эта оказалась потяжелее, но пока спина не жаловалась.
Когда она удалилась в третий раз и вернулась с огромной коробкой, я почувствовала нарастающее раздражение.
- Что это?
Я взяла у нее коробку; казалось, она набита кирпичами.
- Бабушке нужно, чтобы ты отнесла все это, - объяснил Павел.
- Да, - сказала я сквозь стиснутые зубы. - Похоже, здесь фунтов пятьдесят.
Ева принесла еще одну коробку и поставила ее поверх первой. Эта последняя тяжелой не была, но теперь это уже не имело значения. Алена бросила на меня сочувственный взгляд, покачала головой и вернулась к своим тарелкам, по-видимому не решаясь спорить с Евой.
После этого Ева наконец отправилась в путь, а я за ней, стараясь и коробки удержать, и не дать сумкам свалиться с плеча. Измученное похмельем тело не хотело тащить весь этот груз, но я знала, что сил у меня хватит; как-нибудь уж справлюсь. Павел бежал рядом со мной; может, чтобы сообщить мне, если Ева велит прихватить еще что-нибудь по дороге.
Казалось, весна вступала в свои права в Сибири намного активнее, чем в Монтане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
- Эйвери включила сигнал пожарной тревоги, - объяснила Лисса.
- Мило. - Адриан рухнул в мягкое кресло. - Но с какой стати вы пришли сюда? Это единственное место, которое не сгорело?
Эйвери захлопала ресницами.
- Ты не рад нам?
Какое-то время он с любопытством разглядывал ее.
- Всегда счастлив вас видеть.
Обычно Лисса не благоволила к такого рода ситуациям, но что-то во всем происходящем забавляло ее. Это было так необузданно, так дерзко. Передышка от снедающих ее в последнее время тревог.
- Много времени им не понадобится, чтобы понять, что к чему, знаешь ли. Может, они уже отпустили всех.
- Может быть. - Эйвери водрузила ноги на кофейный столик. - Но мне известно из надежного источника, что сирена в школе взвоет снова, как только они откроют двери.
- Как, черт побери, ты все это устроила? - Спросил Кристиан.
- Военная тайна.
Адриан, потирая глаза, тоже явно забавлялся, хотя его неожиданно разбудили.
- Ты не сможешь включать пожарную тревогу весь день, Лазар.
- Вообще-то мне известно из надежных источников, что как только все успокоится после второго сигнала, включится третий.
Лисса громко расхохоталась - не столько из-за заявления Эйвери, сколько из-за реакции парней. Кристиан в приступе характерного для него антиобщественного мятежа не раз поджигал людей. Адриан проводил большую часть времени в пьянстве и курении. Чтобы привлекательная светская девушка могла поразить их, должно было произойти что-то поистине из ряда вон. Эйвери выглядела очень довольной тем, что сумела превзойти их.
- Ты покончил с допросом? - Спросила она. - Может, предложишь гостям чего-нибудь освежающего?
Адриан встал и протяжно зевнул.
- Прекрасно, прекрасно, дерзкая девчонка. Я сварю кофе.
- С чем-нибудь покрепче?
Она наклонила голову в сторону бара с напитками.
- Ты, наверно, шутишь, - сказал Кристиан. - Как твоя печень, цела еще?
Эйвери подошла к бару, достала бутылку и протянула ее Лиссе.
- Ты в игре?
Однако мятежное настроение Лиссы имело свои пределы. Похмельная боль все еще пульсировала у нее в голове.
- Ну уж нет.
- Трусы, - сказала Эйвери и повернулась к Адриану. - Тогда, мистер Ивашков, сделайте-ка, что обещали. Я всегда любила кофе с бренди.
Чуть погодя я выскользнула из сознания Лиссы, вернулась к себе и наконец уснула обычным сном. Это продолжалось недолго; громкий удар заставил меня очнуться.
Я распахнула глаза, чувствуя сильнейшую, жгучую боль в затылке - несомненно, результат воздействия здешней ядовитой водки. Похмелье Лиссы не шло ни в какое сравнение с моим. Глаза начали закрываться. Мне хотелось снова провалиться в сон в надежде, что он притупит боль, хотя бы отчасти. И тут я опять услышала удар - и не только услышала, но и почувствовала: вся кровать сотряслась от него. Кто-то с силой ударил ее ногой.
Снова открыв глаза, я повернулась и встретилась с пронзительным, темным взглядом Евы. Если Сидни сталкивалась с похожими на Еву дампирами, нетрудно понять, почему она считает нас приспешниками ада. Поджав губы, Ева снова ударила по кровати ногой.
- Эй! - Воскликнула я. - Хватит, я уже проснулась!
Ева пробормотала что-то по-русски. Из-за ее спины выглянул Павел и перевел:
- Она говорит, что ты проснешься, когда встанешь с постели.
И без дальнейших предупреждений старая садистка снова принялась колотить ногой по кровати. Я подскочила, села, и мир вокруг завертелся. Прежде я уже зарекалась пить, но на этот раз была исполнена решимости никогда больше не делать этого. Ничего хорошего, с какой стороны ни посмотри. Ужасно хотелось снова нырнуть под одеяло, но еще несколько ударов остроносых туфель Евы заставили меня пулей выскочить из постели.
- Хорошо, хорошо. Вы довольны? Я встала.
Выражение лица Евы не изменилось, но, по крайней мере, удары прекратились. Я посмотрела на Павла.
- Что происходит?
- Бабушка говорит, что ты должна пойти с ней.
- Куда?
- Она говорит, что этого тебе знать не надо.
Я хотела сказать, что не пойду с этой безумной старухой никуда, но одного взгляда на ее устрашающее лицо оказалось достаточно, чтобы передумать. Она наверняка запросто могла превращать людей в жаб.
- Хорошо, - сказала я. - Вот только приму душ и переоденусь.
Павел перевел мои слова, но Ева покачала головой и снова заговорила.
- Она говорит, на это нет времени. Выходить нужно прямо сейчас.
- Можно, по крайней мере, зубы почистить?
Эту уступку она мне сделала, но смена одежды, по-видимому, не подлежала обсуждению. Тем лучше. Каждый шаг вызывал слабость и тошноту почти до обморока; раздеться и снова одеться - нет, на это у меня явно не хватит сил. Одежда на мне просто помялась оттого, что я спала в ней.
Спустившись вниз, я обнаружила, что спят все, кроме Алены. Она домывала тарелки после ночного угощения и, казалось, была удивлена моим появлением. Как и я сама.
- Не рано ли для тебя? - Спросила она.
Я посмотрела на кухонные часы и удивленно открыла рот. Оказывается, я отправилась спать меньше четырех часов назад!
- Господи! Солнце хоть встало?
Удивительно, но оно уже встало. Алена предложила приготовить мне завтрак, но Ева снова заявила, что нас поджимает время. Мой желудок вроде бы хотел еды, но в то же время я чувствовала отвращение к ней, поэтому не знала, как на него подействует воздержание.
- Не важно, - сказала я. - Давайте пойдем и покончим с этим.
Ева удалилась в гостиную, вскоре вернулась с большой сумкой и, как и следовало ожидать, вручила ее мне. Я взяла ее и повесила на плечо. В ней явно что-то лежало, но не тяжелое. Ева ушла в другую комнату, принесла еще одну большую сумку, и я повесила ее на то же плечо. Эта оказалась потяжелее, но пока спина не жаловалась.
Когда она удалилась в третий раз и вернулась с огромной коробкой, я почувствовала нарастающее раздражение.
- Что это?
Я взяла у нее коробку; казалось, она набита кирпичами.
- Бабушке нужно, чтобы ты отнесла все это, - объяснил Павел.
- Да, - сказала я сквозь стиснутые зубы. - Похоже, здесь фунтов пятьдесят.
Ева принесла еще одну коробку и поставила ее поверх первой. Эта последняя тяжелой не была, но теперь это уже не имело значения. Алена бросила на меня сочувственный взгляд, покачала головой и вернулась к своим тарелкам, по-видимому не решаясь спорить с Евой.
После этого Ева наконец отправилась в путь, а я за ней, стараясь и коробки удержать, и не дать сумкам свалиться с плеча. Измученное похмельем тело не хотело тащить весь этот груз, но я знала, что сил у меня хватит; как-нибудь уж справлюсь. Павел бежал рядом со мной; может, чтобы сообщить мне, если Ева велит прихватить еще что-нибудь по дороге.
Казалось, весна вступала в свои права в Сибири намного активнее, чем в Монтане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105