Я была так напугана, что, казалось, сердце вот-вот выскочит из груди. Ярость и угрозы - этого я ожидала от Натана, но не от Дмитрия.
«Ты забыла, что он стригой», - прошептал голос в моей голове.
Я уже достаточно долго пробыла без укуса, да и схватка выбросила в кровь достаточно адреналина, чтобы этот надоедливый голос звучал громче, чем когда-либо в последнее время. Дмитрий сказал, что я слаба, потому что не стригой, но на самом деле за этим стояло нечто большее. Я проявила слабость и спасовала перед Натаном и Инной, потому что практически стала наркоманкой, все время пребывая в состоянии блаженного неведения, что не могло не сказаться на моем теле и разуме. Эта мысль пугала, и мне с трудом удавалось задержаться на ней. Жажда эндорфинов вспыхнула с новой силой, и теперь в сознании шла борьба.
У меня хватило здравого смысла не озвучивать эти мысли. Я просто попыталась умиротворить Дмитрия.
- Не думаю, что стала бы сильнее Натана, даже если бы меня обратили... то есть пробудили.
Он провел рукой по моим волосам и как будто начал успокаиваться, но в глазах все еще светились гнев и нетерпение.
- Поначалу, возможно, и нет, но после перемены ты не утратишь ни физической силы, ни силы воли. Он ненамного старше нас... недостаточно, чтобы разница была ощутима, вот почему он всегда отступает в наших с ним схватках.
- А почему ты отступаешь?
Я почувствовала, что его тело напряглось, и осознала, что мой вопрос может быть воспринят как удар по его героизму. Я сглотнула, снова чувствуя страх. Он все еще сжимал мою руку, и она начала болеть.
- Потому что в одном он прав, - сухо ответил Дмитрий. - Если я убью его, Галина разгневается на нас, что непозволительно. Пока.
- Ты говорил раньше, что ты... что мы... должны убить ее.
- Да, и как только мы это сделаем, то с легкостью завладеем и ее имуществом, и ее организацией.
- Что такое ее организация?
Я продолжала отвлекать его: вдруг гнев рассеется, а вместе с ним исчезнет и монстр?
- Многое. Богатство не дается без усилий.
- Нелегальные дела, которые наносят вред людям?
- Это так важно?
Это был, конечно, риторический вопрос, на который я отвечать не стала.
- Но ведь Галина когда-то была твоим учителем. Неужели ты способен убить ее? Я имею в виду, не в физическом смысле... Я имею в виду моральный аспект.
Он задумался.
- Я уже объяснял тебе. Это вопрос силы и слабости. Хищника и жертвы. Если мы сможем одолеть ее - а я в этом не сомневаюсь, - значит, она жертва. Конец истории.
Я содрогнулась. Какое пугающее, жесткое и суровое восприятие мира! Наконец Дмитрий отпустил мою руку, и волна облегчения затопила меня.
Я поднялась на дрожащих ногах и опустилась на кушетку. Он сел рядом со мной.
- Почему Инна напала на меня? Почему она защищала Натана?
- Она любит его, - ответил Дмитрий, не скрывая своего отвращения.
- Как?..
- Отчасти потому, что он обещал пробудить ее, когда она прослужит тут какое-то время. Это говорят почти всей прислуге.
Я вспомнила, Сидни рассказывала, почему алхимики против, чтобы люди узнали о вампирах, - как раз потому, что они могут захотеть, чтобы их тоже обратили. Говорят?
- В большинстве своем они недостойны этого. И очень часто кто-нибудь, проголодавшись, просто съедает очередного человека.
Меня затошнило - и не от близости Дмитрия.
- Как гадко.
- Ничего подобного.
Я не думала, что он снова начнет трясти меня, но его глаза угрожающе замерцали. Монстр притаился совсем рядом.
- Время уходит. Я был очень снисходителен, Роза. Снисходительнее, чем к кому-либо другому.
- Почему? Почему ты поступаешь так?
Я хотела - нет, мне требовалось - услышать: потому, что он любит меня и ради этой любви никогда не сможет заставить делать то, чего я не хочу. Мне нужно было услышать это, чтобы перечеркнуть воспоминания о том ужасающем, яростном создании, которое я видела несколько минут назад.
- Потому что я понимаю ход твоих мыслей. И понимаю, что, пробужденная добровольно, ты станешь гораздо более значимым союзником. Ты независимая и умная - вот что делает тебя такой ценной.
- Ценный союзник, - прошептала я.
Не женщина, которую он любит.
Он подвинулся и теперь нависал надо мной.
- Разве я не говорил, что всегда буду за тебя? И вот я здесь. Я буду защищать тебя. Мы будем вместе. Нам предначертано быть вместе, и ты знаешь это.
В его голосе настойчивость брала верх над привязанностью.
Он подтянул меня к себе и поцеловал в губы. Привычный жар охватил тело, но другие мысли продолжали одолевать сознание. Я всегда думала, что нам предначертано быть вместе. И он когда-то говорил, что всегда будет за меня. Я и сама хотела этого - только по-другому, чтобы мы были на равных, чтобы прикрывали друг другу спины. Сейчас все было иначе. Я оказалась беззащитна. Слаба. Никогда, никогда в своей жизни я не была в таком состоянии. Даже сражаясь с превосходящим по силе противником, я вполне пристойно могла противостоять ему. Но не сегодня. Я была в ужасе. Я была слаба и ни на что не способна. Могла разве что сидеть здесь с жалким видом и ждать, пока кто-то спасет меня. Я допустила даже, что человек смог побороть меня в схватке!
Дмитрий уверял, что все разрешится, когда я стану стригоем. На протяжении последней недели он повторял это снова и снова, и, хотя в душе я не соглашалась с ним, прежнего отвращения идея уже не вызывала. Наоборот, она все чаще мелькала в сознании - как туманный, далекий способ быть вместе с ним. А я хотела быть с ним, в особенности в такие моменты, как сейчас, когда он целовал меня и желание потрескивало в окружающем нас воздухе.
Только на сей раз желание не было таким всепоглощающим, как обычно. Оно присутствовало, да, но я не могла отделаться от воспоминания о том, каким Дмитрий был совсем недавно. С пугающей ясностью до меня дошло, что я влюблена в стригоя. Дикость!
Тяжело дыша, Дмитрий прервал поцелуй и пристально посмотрел на меня. Несмотря на характерное для стригоев невозмутимое выражение лица, я чувствовала, он хочет меня. Это сбивало с толку. Передо мной был Дмитрий и не Дмитрий. Наклонившись, он поцеловал меня в щеку, потом в подбородок, потом в шею. Шире открыл рот, и я почувствовала прикосновение его клыков...
- Нет!
Он замер.
- Что ты сказала?
Сердце заколотилось, я приготовилась столкнуться с новой волной ярости.
- Ммм... Нет. Не сегодня.
Он отодвинулся и посмотрел на меня потрясенно и сердито. Поскольку он молчал, сбивчиво заговорила я.
- Я нехорошо себя чувствую... У меня все болит. Я боюсь потери крови, хоть и хочу... - Дмитрий всегда умел определить, лгу я или нет, но следовало попытаться. Я, как могла, придала лицу страстное, но одновременно невинное выражение. - Я хочу... почувствовать укус... но лучше сначала отдохнуть, набраться сил...
- Позволь мне пробудить тебя, и ты снова станешь сильной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
«Ты забыла, что он стригой», - прошептал голос в моей голове.
Я уже достаточно долго пробыла без укуса, да и схватка выбросила в кровь достаточно адреналина, чтобы этот надоедливый голос звучал громче, чем когда-либо в последнее время. Дмитрий сказал, что я слаба, потому что не стригой, но на самом деле за этим стояло нечто большее. Я проявила слабость и спасовала перед Натаном и Инной, потому что практически стала наркоманкой, все время пребывая в состоянии блаженного неведения, что не могло не сказаться на моем теле и разуме. Эта мысль пугала, и мне с трудом удавалось задержаться на ней. Жажда эндорфинов вспыхнула с новой силой, и теперь в сознании шла борьба.
У меня хватило здравого смысла не озвучивать эти мысли. Я просто попыталась умиротворить Дмитрия.
- Не думаю, что стала бы сильнее Натана, даже если бы меня обратили... то есть пробудили.
Он провел рукой по моим волосам и как будто начал успокаиваться, но в глазах все еще светились гнев и нетерпение.
- Поначалу, возможно, и нет, но после перемены ты не утратишь ни физической силы, ни силы воли. Он ненамного старше нас... недостаточно, чтобы разница была ощутима, вот почему он всегда отступает в наших с ним схватках.
- А почему ты отступаешь?
Я почувствовала, что его тело напряглось, и осознала, что мой вопрос может быть воспринят как удар по его героизму. Я сглотнула, снова чувствуя страх. Он все еще сжимал мою руку, и она начала болеть.
- Потому что в одном он прав, - сухо ответил Дмитрий. - Если я убью его, Галина разгневается на нас, что непозволительно. Пока.
- Ты говорил раньше, что ты... что мы... должны убить ее.
- Да, и как только мы это сделаем, то с легкостью завладеем и ее имуществом, и ее организацией.
- Что такое ее организация?
Я продолжала отвлекать его: вдруг гнев рассеется, а вместе с ним исчезнет и монстр?
- Многое. Богатство не дается без усилий.
- Нелегальные дела, которые наносят вред людям?
- Это так важно?
Это был, конечно, риторический вопрос, на который я отвечать не стала.
- Но ведь Галина когда-то была твоим учителем. Неужели ты способен убить ее? Я имею в виду, не в физическом смысле... Я имею в виду моральный аспект.
Он задумался.
- Я уже объяснял тебе. Это вопрос силы и слабости. Хищника и жертвы. Если мы сможем одолеть ее - а я в этом не сомневаюсь, - значит, она жертва. Конец истории.
Я содрогнулась. Какое пугающее, жесткое и суровое восприятие мира! Наконец Дмитрий отпустил мою руку, и волна облегчения затопила меня.
Я поднялась на дрожащих ногах и опустилась на кушетку. Он сел рядом со мной.
- Почему Инна напала на меня? Почему она защищала Натана?
- Она любит его, - ответил Дмитрий, не скрывая своего отвращения.
- Как?..
- Отчасти потому, что он обещал пробудить ее, когда она прослужит тут какое-то время. Это говорят почти всей прислуге.
Я вспомнила, Сидни рассказывала, почему алхимики против, чтобы люди узнали о вампирах, - как раз потому, что они могут захотеть, чтобы их тоже обратили. Говорят?
- В большинстве своем они недостойны этого. И очень часто кто-нибудь, проголодавшись, просто съедает очередного человека.
Меня затошнило - и не от близости Дмитрия.
- Как гадко.
- Ничего подобного.
Я не думала, что он снова начнет трясти меня, но его глаза угрожающе замерцали. Монстр притаился совсем рядом.
- Время уходит. Я был очень снисходителен, Роза. Снисходительнее, чем к кому-либо другому.
- Почему? Почему ты поступаешь так?
Я хотела - нет, мне требовалось - услышать: потому, что он любит меня и ради этой любви никогда не сможет заставить делать то, чего я не хочу. Мне нужно было услышать это, чтобы перечеркнуть воспоминания о том ужасающем, яростном создании, которое я видела несколько минут назад.
- Потому что я понимаю ход твоих мыслей. И понимаю, что, пробужденная добровольно, ты станешь гораздо более значимым союзником. Ты независимая и умная - вот что делает тебя такой ценной.
- Ценный союзник, - прошептала я.
Не женщина, которую он любит.
Он подвинулся и теперь нависал надо мной.
- Разве я не говорил, что всегда буду за тебя? И вот я здесь. Я буду защищать тебя. Мы будем вместе. Нам предначертано быть вместе, и ты знаешь это.
В его голосе настойчивость брала верх над привязанностью.
Он подтянул меня к себе и поцеловал в губы. Привычный жар охватил тело, но другие мысли продолжали одолевать сознание. Я всегда думала, что нам предначертано быть вместе. И он когда-то говорил, что всегда будет за меня. Я и сама хотела этого - только по-другому, чтобы мы были на равных, чтобы прикрывали друг другу спины. Сейчас все было иначе. Я оказалась беззащитна. Слаба. Никогда, никогда в своей жизни я не была в таком состоянии. Даже сражаясь с превосходящим по силе противником, я вполне пристойно могла противостоять ему. Но не сегодня. Я была в ужасе. Я была слаба и ни на что не способна. Могла разве что сидеть здесь с жалким видом и ждать, пока кто-то спасет меня. Я допустила даже, что человек смог побороть меня в схватке!
Дмитрий уверял, что все разрешится, когда я стану стригоем. На протяжении последней недели он повторял это снова и снова, и, хотя в душе я не соглашалась с ним, прежнего отвращения идея уже не вызывала. Наоборот, она все чаще мелькала в сознании - как туманный, далекий способ быть вместе с ним. А я хотела быть с ним, в особенности в такие моменты, как сейчас, когда он целовал меня и желание потрескивало в окружающем нас воздухе.
Только на сей раз желание не было таким всепоглощающим, как обычно. Оно присутствовало, да, но я не могла отделаться от воспоминания о том, каким Дмитрий был совсем недавно. С пугающей ясностью до меня дошло, что я влюблена в стригоя. Дикость!
Тяжело дыша, Дмитрий прервал поцелуй и пристально посмотрел на меня. Несмотря на характерное для стригоев невозмутимое выражение лица, я чувствовала, он хочет меня. Это сбивало с толку. Передо мной был Дмитрий и не Дмитрий. Наклонившись, он поцеловал меня в щеку, потом в подбородок, потом в шею. Шире открыл рот, и я почувствовала прикосновение его клыков...
- Нет!
Он замер.
- Что ты сказала?
Сердце заколотилось, я приготовилась столкнуться с новой волной ярости.
- Ммм... Нет. Не сегодня.
Он отодвинулся и посмотрел на меня потрясенно и сердито. Поскольку он молчал, сбивчиво заговорила я.
- Я нехорошо себя чувствую... У меня все болит. Я боюсь потери крови, хоть и хочу... - Дмитрий всегда умел определить, лгу я или нет, но следовало попытаться. Я, как могла, придала лицу страстное, но одновременно невинное выражение. - Я хочу... почувствовать укус... но лучше сначала отдохнуть, набраться сил...
- Позволь мне пробудить тебя, и ты снова станешь сильной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105