ну почему каждое слово с ее стороны воспринимается как обидная шпилька?.. И ладно еще, если б только сегодня, когда она встала в несусветную рань, не выспалась, а то практически всегда. Психологическая несовместимость у них, что ли? Иначе не объяснишь...
МалАя в коротком платьице из синего джинса упоенно вертелась перед зеркалом. Критически разглядывала себя со всех сторон, ежесекундно поправляла волосы, перекидывая волнистые светлые пряди с одного плеча на другое, и с непередаваемой скромностью под нос напевала: "She's Miss California, the hottest thing in a West LA..." ("Она - Мисс Калифорния, самая горячая штучка в Западном Лос-Анжелесе".) Заслышав такое, Ярик не сдержался и издевательски-громко захохотал. Сестра, как водится, искренне возмутилась и запустила в него расческой. Ярослав даже пригибаться не стал - естественно, промахнулась на добрые полметра и угодила в старую колченогую этажерку. (С глазомером у нее всегда было туговато.) Нисколько не стушевавшись от конфуза, Янка величественно задрала курносый нос и выплыла из комнаты, изо всех сил отпихнув его в дверях плечом.
- Мисс Калифорния в масштабе ноль-пять! - поддразнил он в удаляющуюся сестренкину спину. Янка замерла на месте и на несколько секунд задумалась - видать, пыталась сообразить, как это выглядит в реале. (Надо сказать, что при всех своих вундеркиндовских способностях в чисто логических вопросах она иногда догоняла не сразу.) Наконец просекла, что это нечто оскорбительное, и с душераздирающим воплем бросилась на него. Ярик только этого и ждал, рванул на высоком старте прямо с места: все равно малая не догонит, кишка тонка! Завязалась обычная утренняя потасовка, как и полагается, в результате Яна опять опоздала... Называется, покаялась!
В лицее с самого утра на голову посыпались неожиданности, будто из античного рога изобилия. Да если б еще приятные!.. Не успел сварливо оттарабанить звонок с первой пары, как над Янкиной головой уже сгустились зловещие черные тучи. Все-таки не зря она вчера вспоминала про директора c его повадками сталинца-чекиста, вот вам и результат: общее собрание в спортзале. Для всех десятых и одиннадцатых классов явка обязательна, остальная малышня по желанию. (Стоит ли говорить, из "молодежи" ни один человек не объявился - кто ж по своей воле сунется на экзекуцию!)
Стояли, как заведено, нестройными рядами и колоннами, традиционной буквой "П"- их директор всегда питал слабость к линейному построению. Среди общей неразберихи и толкотни Янка успела краем глаза выхватить вроде как заболевшую Оксану Юрьевну: нос у той был заметно распухший и покрасневший от жесточайшего насморка - что подтверждал изящно прижатый к лицу носовой платок, - а глаза порядком перепуганные. Перехватив Янин сочувствующий взгляд, вездесущая Юлька забубнила ей на ухо интимным шепотом, от которого начали оборачиваться стоящие по соседству "бэшники":
- Ты представляешь? Оксану специально сегодня утром вызванивали, секретарша такой раздолбон устроила! Типа, за прогулы. Она сейчас, бедная, боится... - Юлия тяжко вздохнула и философски заключила: - Ну, что нам влетит за биологию - это само собой!..
Галя раздраженно на них двоих шикнула: в дверях величественно возник Михаил Васильевич, грозный директор Городского академического лицея. (Грозный-то он грозный, а вот ростом примерно с их Заю будет... А та ведь малявка известная.) Но зато характерище - во! Полная достоинства походка, несгибаемая по-военному спина, характерный поворот головы - одним словом, залюбуешься! И самая яркая во всей палитре черта: говорит он подчеркнуто тихо, на пределе слышимости. Иногда от этого становится в прямом смысле страшно: когда стоит перед тобой, неторопливо раскачивается взад-вперед с пяток на носки, глаза под стекляшками очков посверкивают молниями Зевса... А голос едва различимый, хоть через каждое слово переспрашивай.
- Ну что, орлы, - в зале в один миг воцарилась тишина, чей-то несвоевременный смешок испуганно заперхал и заглох. Стало слышно, как пронзительно завывает за окном (где-то в далеком и безоблачном гражданском мире) пожарная сирена. Довольный молниеносным эффектом, Михаил Васильевич еле заметно издали улыбнулся:
- Кто знает, о чем мы сегодня будем говорить? - со стороны крутых одиннадцатых кто-то неразборчиво выкрикнул что-то дерзкое, но явить народу лицо не решился. (Этим одиннадцатым все по барабану: еще бы, какие-то несчастные полгода - и тю-тю, родной лицей! Нечего терять.) Директор препотешно приставил к уху ладонь, разыгрывая добряка Чарли Чаплина. Никто не засмеялся: - О чем?.. Ну-ну, смелее! Пра-а-а-вильно! - И отчеканил по слогам: - Дис-цип-ли-на!
По ребячьим рядам пронесся легкий шум вперемешку со сдержанными смешками, Янка и себе позволила в открытую улыбнуться: ну, это еще куда ни шло! Могло бы быть намного хуже: если бы он взъелся сейчас за прогулы... А Михаил Васильевич уже затянул свою обычную лебединую песню: любой лицеист (и даже самый мелкий лицеистик!) знал ее назубок - со всеми многозначительными паузами, покашливаниями и верчением острого указательного пальца в воздухе:
- Предупреждаю в последний раз! Не дай Бог, увижу кого-нибудь с сигаретой на территории лицея! До конца года спуску не дам, каждый день по ведру бычков!
Несмотря на всю серьезность момента, Машка радостно хихикнула и от души пихнула Галю в спину. (Из всей компании курит одна лишь Галина батьковна, девчонки каждый божий день по этому поводу веселятся. Чуть что - и "ведро бычков вокруг лицея!") Но Галя и бровью не повела, только презрительно скосила на Машенцию один глаз. Яна про себя отметила, что Галька сегодня особенно, подчеркнуто холодна, будто ее только-только извлекли из морозилки, где безжалостно продержали всю ночь.
Тем временем на импровизированной сцене посреди спортзала, в самом центре горячо любимой директором буквы "П" еще советского разлива, разворачивалась красочная шоу-программа. И опять-таки знакомая с восьмого класса до мелочей: все те же негромкие рубленые фразы, отмеряемые для разнообразия взмахом сухой ладони:
- Имейте в виду! Мобильники во время занятий должны быть отключены! Словлю кого-нибудь во время пары - конфискую телефон на неделю! Никакой пощады!..
Напряжение потихоньку сходило на "нет", становилось скучно. Устав изучать Петину массивную, обтянутую серым свитером крупной вязки, спину перед своим носом и Галькин надменный угольно-черный затылок, Яна обреченно вздохнула и как можно более небрежно осведомилась:
- И долго ты так будешь?..
Петя покосился на нее через плечо дикими глазами, но ничего не сказал. К величайшему Янкиному удивлению, разобиженная в пух и прах Галя обернулась, ловко шмыгнула за Петину спину, а там схватила Яну за локоть и с силой потрясла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
МалАя в коротком платьице из синего джинса упоенно вертелась перед зеркалом. Критически разглядывала себя со всех сторон, ежесекундно поправляла волосы, перекидывая волнистые светлые пряди с одного плеча на другое, и с непередаваемой скромностью под нос напевала: "She's Miss California, the hottest thing in a West LA..." ("Она - Мисс Калифорния, самая горячая штучка в Западном Лос-Анжелесе".) Заслышав такое, Ярик не сдержался и издевательски-громко захохотал. Сестра, как водится, искренне возмутилась и запустила в него расческой. Ярослав даже пригибаться не стал - естественно, промахнулась на добрые полметра и угодила в старую колченогую этажерку. (С глазомером у нее всегда было туговато.) Нисколько не стушевавшись от конфуза, Янка величественно задрала курносый нос и выплыла из комнаты, изо всех сил отпихнув его в дверях плечом.
- Мисс Калифорния в масштабе ноль-пять! - поддразнил он в удаляющуюся сестренкину спину. Янка замерла на месте и на несколько секунд задумалась - видать, пыталась сообразить, как это выглядит в реале. (Надо сказать, что при всех своих вундеркиндовских способностях в чисто логических вопросах она иногда догоняла не сразу.) Наконец просекла, что это нечто оскорбительное, и с душераздирающим воплем бросилась на него. Ярик только этого и ждал, рванул на высоком старте прямо с места: все равно малая не догонит, кишка тонка! Завязалась обычная утренняя потасовка, как и полагается, в результате Яна опять опоздала... Называется, покаялась!
В лицее с самого утра на голову посыпались неожиданности, будто из античного рога изобилия. Да если б еще приятные!.. Не успел сварливо оттарабанить звонок с первой пары, как над Янкиной головой уже сгустились зловещие черные тучи. Все-таки не зря она вчера вспоминала про директора c его повадками сталинца-чекиста, вот вам и результат: общее собрание в спортзале. Для всех десятых и одиннадцатых классов явка обязательна, остальная малышня по желанию. (Стоит ли говорить, из "молодежи" ни один человек не объявился - кто ж по своей воле сунется на экзекуцию!)
Стояли, как заведено, нестройными рядами и колоннами, традиционной буквой "П"- их директор всегда питал слабость к линейному построению. Среди общей неразберихи и толкотни Янка успела краем глаза выхватить вроде как заболевшую Оксану Юрьевну: нос у той был заметно распухший и покрасневший от жесточайшего насморка - что подтверждал изящно прижатый к лицу носовой платок, - а глаза порядком перепуганные. Перехватив Янин сочувствующий взгляд, вездесущая Юлька забубнила ей на ухо интимным шепотом, от которого начали оборачиваться стоящие по соседству "бэшники":
- Ты представляешь? Оксану специально сегодня утром вызванивали, секретарша такой раздолбон устроила! Типа, за прогулы. Она сейчас, бедная, боится... - Юлия тяжко вздохнула и философски заключила: - Ну, что нам влетит за биологию - это само собой!..
Галя раздраженно на них двоих шикнула: в дверях величественно возник Михаил Васильевич, грозный директор Городского академического лицея. (Грозный-то он грозный, а вот ростом примерно с их Заю будет... А та ведь малявка известная.) Но зато характерище - во! Полная достоинства походка, несгибаемая по-военному спина, характерный поворот головы - одним словом, залюбуешься! И самая яркая во всей палитре черта: говорит он подчеркнуто тихо, на пределе слышимости. Иногда от этого становится в прямом смысле страшно: когда стоит перед тобой, неторопливо раскачивается взад-вперед с пяток на носки, глаза под стекляшками очков посверкивают молниями Зевса... А голос едва различимый, хоть через каждое слово переспрашивай.
- Ну что, орлы, - в зале в один миг воцарилась тишина, чей-то несвоевременный смешок испуганно заперхал и заглох. Стало слышно, как пронзительно завывает за окном (где-то в далеком и безоблачном гражданском мире) пожарная сирена. Довольный молниеносным эффектом, Михаил Васильевич еле заметно издали улыбнулся:
- Кто знает, о чем мы сегодня будем говорить? - со стороны крутых одиннадцатых кто-то неразборчиво выкрикнул что-то дерзкое, но явить народу лицо не решился. (Этим одиннадцатым все по барабану: еще бы, какие-то несчастные полгода - и тю-тю, родной лицей! Нечего терять.) Директор препотешно приставил к уху ладонь, разыгрывая добряка Чарли Чаплина. Никто не засмеялся: - О чем?.. Ну-ну, смелее! Пра-а-а-вильно! - И отчеканил по слогам: - Дис-цип-ли-на!
По ребячьим рядам пронесся легкий шум вперемешку со сдержанными смешками, Янка и себе позволила в открытую улыбнуться: ну, это еще куда ни шло! Могло бы быть намного хуже: если бы он взъелся сейчас за прогулы... А Михаил Васильевич уже затянул свою обычную лебединую песню: любой лицеист (и даже самый мелкий лицеистик!) знал ее назубок - со всеми многозначительными паузами, покашливаниями и верчением острого указательного пальца в воздухе:
- Предупреждаю в последний раз! Не дай Бог, увижу кого-нибудь с сигаретой на территории лицея! До конца года спуску не дам, каждый день по ведру бычков!
Несмотря на всю серьезность момента, Машка радостно хихикнула и от души пихнула Галю в спину. (Из всей компании курит одна лишь Галина батьковна, девчонки каждый божий день по этому поводу веселятся. Чуть что - и "ведро бычков вокруг лицея!") Но Галя и бровью не повела, только презрительно скосила на Машенцию один глаз. Яна про себя отметила, что Галька сегодня особенно, подчеркнуто холодна, будто ее только-только извлекли из морозилки, где безжалостно продержали всю ночь.
Тем временем на импровизированной сцене посреди спортзала, в самом центре горячо любимой директором буквы "П" еще советского разлива, разворачивалась красочная шоу-программа. И опять-таки знакомая с восьмого класса до мелочей: все те же негромкие рубленые фразы, отмеряемые для разнообразия взмахом сухой ладони:
- Имейте в виду! Мобильники во время занятий должны быть отключены! Словлю кого-нибудь во время пары - конфискую телефон на неделю! Никакой пощады!..
Напряжение потихоньку сходило на "нет", становилось скучно. Устав изучать Петину массивную, обтянутую серым свитером крупной вязки, спину перед своим носом и Галькин надменный угольно-черный затылок, Яна обреченно вздохнула и как можно более небрежно осведомилась:
- И долго ты так будешь?..
Петя покосился на нее через плечо дикими глазами, но ничего не сказал. К величайшему Янкиному удивлению, разобиженная в пух и прах Галя обернулась, ловко шмыгнула за Петину спину, а там схватила Яну за локоть и с силой потрясла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52