Едва переместившись, она вскочила и бегом бросилась к институту по сыпучему пыльному откосу. В институтском клубе стоял прекрасный телевизор. А вдруг наши принимают от англичан эту программу? «Ну что вам стоит, голубчики, — молила Катя на бегу, — это же интереснее, чем ваш глупый футбол, ну что вам стоит?!» «Бэтискэйфбритн»… — шептала она про себя. — Какое странное слово — «бэтискэйфбритн».
Конечно, передавали таблицу, нелепую выдумку, по Катиному мнению. Свердловское телевидение передавало ее часами. За всеми волнениями Катя проглядела нечто важное. Когда она появилась на камне, то на берегу, из-за бетонной сваи, поднялось бледное лицо Мити Садова. Потом он побежал за ней к клубу. Потом провожал до самого дома, прячась за соснами.
В этом городе сосны росли прямо на тротуарах между шестигранными бетонными плитами. За домами по горизонту шли плавные волны уральских гор. Это был отличный город, но он не мог ничем помочь Кате.
9. ЧЕГО НЕ ЗНАЕТ КАТЯ
Прошло трое суток после начала Катиных перемещений. Пока она сидит за письменным столом и делает вид, что решает задачи по алгебре, посмотрим, что происходит вокруг нее и что толкуют об ее приключениях.
В Англии слуга из богатого дома подозревает, что русская девочка — колдунья. Так он и рассказывает своей начальнице, экономке. Наивное мнение, особенно в век кибернетики. Но подумайте сами, разве мало наивных людей поклоняются особо могущественному колдуну — богу?
Хозяин дома и его гость, сыщик, не знают, что и подумать. Девочка исчезла из-за барьера самым таинственным образом — в облачке тумана. Гость высказал мнение, что девочка пришла в гости к кому-нибудь из слуг, и до правды теперь не доберешься, потому что слуги всегда горой стоят друг за друга. А туман… О, после хорошего «баккарди» чего только не померещится!
Шепчутся о Кате еще в одном месте — посреди Атлантического океана, на сорока градусах северной широты и семидесяти градусах западной долготы. На подводной лодке «Голубой кит», бывший «Морской дракон», инженер-радист Дювивье в десятый раз объясняет своим друзьям, что в радиотехнике чудес не бывает. И вообще чудес не бывает. Девочка появилась и исчезла, следовательно, русские научились перебрасывать людей на большие расстояния. Бен Ферри и Жан Понсека верят радиоинженеру, но в конечном счете тоже не знают, что думать.
На «Голубом ките» сохраняется режим полной тишины. Субмарина по-прежнему лежит на склоне подводного хребта, на глубине пятисот метров. Поблизости, под обрывом хребта, покоится мертвый корпус лайнера «Леонардо да Винчи». Глубина — полторы тысячи метров, так глубоко подводная лодка нырнуть не может.
Заметим, что Катя этого не знает. Она думает, что побывала на надводном корабле, с которого велась телепередача, и удивляется: почему бы Дювивье не предупредить корреспондентов об опасности? Те бы всему миру сообщили по радио и телевидению… Разговор мистера Уоррена и Майкла — о странной истории субмарины «Голубой кит», об ее таинственном покупателе — она пропустила мимо ушей. «Два Жана» и Бен Ферри как-то упустили из виду, что девочке надо назвать корабль, на котором она побывала.
Чего еще не знает Катя?
Что такое «бэтискэйфбритн». Почему вдруг начались перемещения. Почему Яков Иванович с каждым днем все позже возвращается из института. И что делает Митя Садов, тоже неизвестно Кате.
А он вот что делает. Сидит на полосатой скамье напротив Катиного дома и ждет, а для сокращения времени репетирует новый фокус.
10. ВОТ ЭТО ФОКУС!
Митя ждал довольно долго. Он был очень спокойным и благодушным человеком, так как пошел не в мать, а в отца, тоже благодушного пухлого добряка. Отец был шофером на дальних перевозках, на линии Киев — Одесса. Он водил огромный серебряный фургон-холодильник. Австрийский. Иногда, вернувшись из рейса, отец подруливал прямо к школе, чтобы поскорее повидаться с Митькой. Тогда фургон торжественно трубил своим иностранным сигналом на всю улицу, и учительница отпускала Митю вниз, поздороваться. Так было много лет, с первого класса до шестого, но в конце учебного года фургон не вернулся из рейса. Митя так и не узнал, что случилось на дороге, в ста километрах от Киева — перебегал ли кто дорогу, или навстречу попался пьяный водитель. Но отец не вернулся из этого рейса. Его привезли товарищи, и гроб не открыли даже на похоронах. А мать стала совсем невыносимой. Говорили, что на работе она тоже совсем невыносимая, что из жалости к сиротам ее взяли в Дровню, когда переводили лаборатории из Киева на Урал. Так Митя и попал на Урал. Тоську, младшую сестру, устроили в интернат, а он жил при матери и терпел. Одного он не выносил — холодильных фургонов…
Чего же он ждал на улице, Митя Садов? Почему он пренебрег такими приятными занятиями, как рыбная ловля или разговоры с друзьями? Он ждал, чтобы Катя избавила его от мучительного ощущения любопытства. Он ведь не ушел, когда Катя прогнала его, обозвав чертовым шпионом. Добродушный Митя притаился за прошлогодним бурьяном и все видел. Как исчезла Катя вместе с коричневым портфелем. Как появилась на том же месте, но в другой позе. Пока ее не было, Митя в страшном волнении то метался по берегу, то прятался в разных местах, но так, чтобы видеть камни. На его счастье, Катя появилась к нему спиной, и он успел рухнуть лицом вниз и укрыться за бетонной сваей.
Теперь он храбро ждал объяснений, хотя знал, что у Гайдученко рука тяжелая. Митя не считался с пустяками, когда его разбирало всерьез. Мать перед поркой предупреждала его: «Дмитро, опять тебя разбирает? Выдеру!..» Обычно Митя не внимал этому честному предупреждению, и его драли.
Митю Садова разобрало всерьез. Он ждал, взволнованно ерзая, как будто сидел на парте. Он ждал, как на выступлении известного фокусника — второй половины, когда маэстро повторяет свои номера, великодушно открывая всем их изнанку, и секреты перестают быть секретами, и назавтра можно начать репетировать перед зеркалом, а потом показать друзьям и услышать от них: «Силен, Садов, силен!..»
И вот «маэстро» появился на сцене. Екатерина Гайдученко выскользнула из-за стеклянной двери, как из-за кулис, и независимым шагом двинулась в сторону булочной. Митя сообразил: Лену Пирогову пошла навестить — Ленка вернулась из больницы. Поспешно спрятал кроличью лапку, которая заменяла ему белую мышь (он очень любил фокусы с белыми мышами).
— Гайдученко, погоди!
Катя оглянулась с недоброй улыбкой.
— Ты опять здесь?
— Ну… — сказал Митя, подражая Квадратику.
Мужественный тон не подействовал на Катю. Почти не поворачивая головы, она проговорила:
— Ты бы шел своей дорогой, Садов.
— Не пойду, — сказал Митя. — Ты чудеса фокусничаешь, а я своей дорогой должный ходить, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56