— Маленькая мисс не похожа на воровку, но мне придется вызвать полицию.
Тогда Катя наконец заплакала. Она презирала плакс, и все равно из глаз посыпались слезы. Этого никто бы не вынес! Согласитесь — никто! Ведь только что она сидела на Полудыньке! Что случилось, что же такое случилось? И еще — полиция!..
Она постыдно ревела, прикрываясь рукавом. Негр заметно растерялся — Катя следила за ним поверх рукава — и вытащил правую руку, спрятанную за спиной. От изумления Катя перестала реветь. Вот куда пропала бутылка «Рам Джамайка» — негр прятал ее, а сейчас вытащил и отхлебнул прямо из горлышка, закатил глаза и причмокнул. Он мастерски закатывал глаза, как кукла, если отломить грузик, подвешенный к ее закрывающимся глазам… Глаза закатывает! А она стоит здесь, и ее хотят сдать в полицию!
Негр присел перед ней на корточки, обтянул фартук вокруг колен. Маленький его двойник смеялся на розовом квадрате этикетки.
— Как попала мисс в такую нехорошую компанию? — задумчиво спросил Негр.
— Не знаю! — всхлипывала Катя. — Я не знала, что вы — плохая компания, я сюда не хотела абсолютно!
— Мисс говорит по-английски, как иностранка.
— Это вы — иностранец, сэр, а я советская…
— О-а! Мисс живет в русском посольстве? В Лондоне?
«Какой дуралей! — подумала Катя. — Он пьяный, наверное, от своего рома с Ямайки и все путает». Но в то же время снизу, по ногам, на нее пополз новый страх. Раньше был удивленный страх, а теперь — холодный, как вода в речке.
— Это… это Англия?
— Конечно! — сказал негр.
— Англия?..
Негр сложил губы трубкой и покачал головой, подозрительно рассматривая Катино школьное платье, фартук и красный галстук, едва заметный над высоким фартучным нагрудником.
Неизвестно, кто из двоих удивлялся больше.
— Как называется это место?
— Лучше бы мисс не притворялась и рассказала Джошуа все как есть.
— Я абсолютно не притворяюсь! Даю вам честное слово, я не знаю, как здесь очутилась!
— Мисс, — строго сказал Джошуа, — лгать грешно.
— Я не лгу!
Негр опять закатил глаза. У него было доброе лицо, и губы совсем не такие толстые, как на картинках. Он, кряхтя, разогнулся во весь рост и сверху посмотрел на Катю, расправляя синий фартук.
— Хотелось бы мне знать, кто заманил такую хорошенькую юную леди в шайку.
Он так и сказал «gang» — шайка, банда! Катя вдруг догадалась, какого признания он добивался. Он подумал, что Катя влезла через форточку, как Оливер Твист или Маленький оборвыш. У них в Англии так принято среди воров, прочтите какую угодно книжку…
— Не правда!
У нее прыгали губы. Как теперь объяснить и кто ей поверит? Разве она хотела пробираться в их Англию? Она пришла в такое отчаяние, что негр сам испугался, поставил бутылку и начал уговаривать:
— Сядьте вот сюда, мисс, пожалуйста, я очень вас прошу…
Катя мотала головой и твердила:
— Нет! Я не воровка!..
— Как зовут маленькую леди? — хлопотал негр с этикетки. — Успокойтесь, мисс. Джошуа не даст вас в обиду. Как вас зовут?
— Катя, Кэтрин…
— Расскажите Джошуа все, мисс Кэтрин. Вот платок, он чистый.
Катя отказалась от платка и попробовала рассказать все по порядку. Она всхлипывала, сбивалась и сама себе не верила, так получалось диковинно. Камни — белый туман — Англия… Какой дурень поверит?
Джошуа слушал, держась ручищами за пластмассовое древко щетки, и, конечно, не верил даже вот настолько. Выслушав, он проворчал:
— О-а, Урал очень далеко отсюда, — и направился к телефону.
Наверное, звонить в полицию. Кате все равно было — пускай звонит в полицию.
Джошуа сказал в трубку:
— Миссис Гарнет, это говорит Джошуа. Очень вас прошу, миссис Гарнет, огромная просьба, наведайтесь в маленькую гостиную… Благодарю вас…
А Катя, глядя на телефон, внезапно поняла, что ей надо делать: потребовать, чтобы позвонили в Лондон, в посольство!
— Сейчас она придет, — сообщил Джошуа. — Откуда русская леди так хорошо знает английский язык? Это очень удивляет.
Но Катя уже не боялась его.
— Позвоните в посольство! Слышите? Позво…
Ее будто ударило под ложечку. Лоснящееся лицо Джошуа задрожало, и в светлой темноте раздался низкий гудящий вой и бормочущие, хриплые голоса: «Прроходит… накал дерржите… пять, четыре… лепессток… перегррружженнн…» И Катя увидела солнце, речку, и она опять была на Полудыньке, и щуренок светился в тени, быстро поводя хвостиком. Белый туман уходил вверх клочьями, по спирали.
Катя стояла на своем портфеле, журчала вода, а во дворе института бухал волейбольный мяч.
— Не правда, — сказала Катя и крепко схватилась обеими руками за теплый шершавый камень. Сползая с Полудыньки, окунула ботинок в воду и тут уже, не разбирая дороги, вылетела на берег и помчалась домой без оглядки.
3. ЯВЬ ИЛИ СОН?
Конечно, у нее поднялась температура. Бабушка Таня засунула ее, горячую, в постель, как в холодильник, накормила кислым аспирином и села, горестно сложив руки на груди.
Катя лежала, закрыв глаза, и вспоминала. Бутылочное войско, Джошуа — негра с этикетки, важного скворца и неизвестную миссис Гарнет. Кресла, которые понравились бы папе. Вспоминая, она задремала, но ей приснился неприятный сон. Большой черный скворец ругался по-английски.
«Все время английские сны», — подумала она и поскорее проснулась. Или сначала проснулась, а после уже подумала. Ей очень хотелось рассказать обо всем бабушке Тане или папе. Наверное, у нее и температура поднялась от невысказанных слов. Не поверят! Катя ненавидела, когда ей не верили. Как хорошо бы сказать маме: «Мам, а мам, я хочу с тобой поделиться». К маме приходила соседка со смешным именем — Марианна Ивановна — делиться, то есть рассказывать о всякой чепухе, смешно! Амебы делятся, а не люди.
Из прихожей послышался папин кашель: «Кхы-кхы», басом. Чем-то он доволен, если так кашляет. Ага, бросил портфель через всю комнату, в угол дивана. Катя услышала — шмяк! Бабушка Таня, конечно, кричит из кухни:
— На место положите, на место, Яков Иванович!
А отец рокочет, как бульдозер:
— На месте сем он радует мой взор-р-р!
Катя едва успела сообразить, что бы такое спросить, как он вошел и стал смотреть — спит она или не спит. Он был очень большой, но Джошуа, негр с этикетки, был еще больше.
Присмотревшись, отец увидел, что она притворяется. Катя здорово умела притворяться спящей. И он всегда немного сомневался: а вдруг она спит на самом деле?
Он засмеялся, но позвал шепотом, на всякий случай:
— Эй!
Катя, подпрыгнув на матрасе, перевернулась на спину и сказала:
— Эй!
— Как вы поживаете? — спросил отец по-английски.
— Очень хорошо. Пап, а пап, давай сегодня поговорим по-русски?
— Так уж и быть. Бабушка говорит, ты по воде бегаешь?
— Бр-р-р… Несчастный случай, — сказала Катя. — Я не цапля.
— Предположим, не цапля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Тогда Катя наконец заплакала. Она презирала плакс, и все равно из глаз посыпались слезы. Этого никто бы не вынес! Согласитесь — никто! Ведь только что она сидела на Полудыньке! Что случилось, что же такое случилось? И еще — полиция!..
Она постыдно ревела, прикрываясь рукавом. Негр заметно растерялся — Катя следила за ним поверх рукава — и вытащил правую руку, спрятанную за спиной. От изумления Катя перестала реветь. Вот куда пропала бутылка «Рам Джамайка» — негр прятал ее, а сейчас вытащил и отхлебнул прямо из горлышка, закатил глаза и причмокнул. Он мастерски закатывал глаза, как кукла, если отломить грузик, подвешенный к ее закрывающимся глазам… Глаза закатывает! А она стоит здесь, и ее хотят сдать в полицию!
Негр присел перед ней на корточки, обтянул фартук вокруг колен. Маленький его двойник смеялся на розовом квадрате этикетки.
— Как попала мисс в такую нехорошую компанию? — задумчиво спросил Негр.
— Не знаю! — всхлипывала Катя. — Я не знала, что вы — плохая компания, я сюда не хотела абсолютно!
— Мисс говорит по-английски, как иностранка.
— Это вы — иностранец, сэр, а я советская…
— О-а! Мисс живет в русском посольстве? В Лондоне?
«Какой дуралей! — подумала Катя. — Он пьяный, наверное, от своего рома с Ямайки и все путает». Но в то же время снизу, по ногам, на нее пополз новый страх. Раньше был удивленный страх, а теперь — холодный, как вода в речке.
— Это… это Англия?
— Конечно! — сказал негр.
— Англия?..
Негр сложил губы трубкой и покачал головой, подозрительно рассматривая Катино школьное платье, фартук и красный галстук, едва заметный над высоким фартучным нагрудником.
Неизвестно, кто из двоих удивлялся больше.
— Как называется это место?
— Лучше бы мисс не притворялась и рассказала Джошуа все как есть.
— Я абсолютно не притворяюсь! Даю вам честное слово, я не знаю, как здесь очутилась!
— Мисс, — строго сказал Джошуа, — лгать грешно.
— Я не лгу!
Негр опять закатил глаза. У него было доброе лицо, и губы совсем не такие толстые, как на картинках. Он, кряхтя, разогнулся во весь рост и сверху посмотрел на Катю, расправляя синий фартук.
— Хотелось бы мне знать, кто заманил такую хорошенькую юную леди в шайку.
Он так и сказал «gang» — шайка, банда! Катя вдруг догадалась, какого признания он добивался. Он подумал, что Катя влезла через форточку, как Оливер Твист или Маленький оборвыш. У них в Англии так принято среди воров, прочтите какую угодно книжку…
— Не правда!
У нее прыгали губы. Как теперь объяснить и кто ей поверит? Разве она хотела пробираться в их Англию? Она пришла в такое отчаяние, что негр сам испугался, поставил бутылку и начал уговаривать:
— Сядьте вот сюда, мисс, пожалуйста, я очень вас прошу…
Катя мотала головой и твердила:
— Нет! Я не воровка!..
— Как зовут маленькую леди? — хлопотал негр с этикетки. — Успокойтесь, мисс. Джошуа не даст вас в обиду. Как вас зовут?
— Катя, Кэтрин…
— Расскажите Джошуа все, мисс Кэтрин. Вот платок, он чистый.
Катя отказалась от платка и попробовала рассказать все по порядку. Она всхлипывала, сбивалась и сама себе не верила, так получалось диковинно. Камни — белый туман — Англия… Какой дурень поверит?
Джошуа слушал, держась ручищами за пластмассовое древко щетки, и, конечно, не верил даже вот настолько. Выслушав, он проворчал:
— О-а, Урал очень далеко отсюда, — и направился к телефону.
Наверное, звонить в полицию. Кате все равно было — пускай звонит в полицию.
Джошуа сказал в трубку:
— Миссис Гарнет, это говорит Джошуа. Очень вас прошу, миссис Гарнет, огромная просьба, наведайтесь в маленькую гостиную… Благодарю вас…
А Катя, глядя на телефон, внезапно поняла, что ей надо делать: потребовать, чтобы позвонили в Лондон, в посольство!
— Сейчас она придет, — сообщил Джошуа. — Откуда русская леди так хорошо знает английский язык? Это очень удивляет.
Но Катя уже не боялась его.
— Позвоните в посольство! Слышите? Позво…
Ее будто ударило под ложечку. Лоснящееся лицо Джошуа задрожало, и в светлой темноте раздался низкий гудящий вой и бормочущие, хриплые голоса: «Прроходит… накал дерржите… пять, четыре… лепессток… перегррружженнн…» И Катя увидела солнце, речку, и она опять была на Полудыньке, и щуренок светился в тени, быстро поводя хвостиком. Белый туман уходил вверх клочьями, по спирали.
Катя стояла на своем портфеле, журчала вода, а во дворе института бухал волейбольный мяч.
— Не правда, — сказала Катя и крепко схватилась обеими руками за теплый шершавый камень. Сползая с Полудыньки, окунула ботинок в воду и тут уже, не разбирая дороги, вылетела на берег и помчалась домой без оглядки.
3. ЯВЬ ИЛИ СОН?
Конечно, у нее поднялась температура. Бабушка Таня засунула ее, горячую, в постель, как в холодильник, накормила кислым аспирином и села, горестно сложив руки на груди.
Катя лежала, закрыв глаза, и вспоминала. Бутылочное войско, Джошуа — негра с этикетки, важного скворца и неизвестную миссис Гарнет. Кресла, которые понравились бы папе. Вспоминая, она задремала, но ей приснился неприятный сон. Большой черный скворец ругался по-английски.
«Все время английские сны», — подумала она и поскорее проснулась. Или сначала проснулась, а после уже подумала. Ей очень хотелось рассказать обо всем бабушке Тане или папе. Наверное, у нее и температура поднялась от невысказанных слов. Не поверят! Катя ненавидела, когда ей не верили. Как хорошо бы сказать маме: «Мам, а мам, я хочу с тобой поделиться». К маме приходила соседка со смешным именем — Марианна Ивановна — делиться, то есть рассказывать о всякой чепухе, смешно! Амебы делятся, а не люди.
Из прихожей послышался папин кашель: «Кхы-кхы», басом. Чем-то он доволен, если так кашляет. Ага, бросил портфель через всю комнату, в угол дивана. Катя услышала — шмяк! Бабушка Таня, конечно, кричит из кухни:
— На место положите, на место, Яков Иванович!
А отец рокочет, как бульдозер:
— На месте сем он радует мой взор-р-р!
Катя едва успела сообразить, что бы такое спросить, как он вошел и стал смотреть — спит она или не спит. Он был очень большой, но Джошуа, негр с этикетки, был еще больше.
Присмотревшись, отец увидел, что она притворяется. Катя здорово умела притворяться спящей. И он всегда немного сомневался: а вдруг она спит на самом деле?
Он засмеялся, но позвал шепотом, на всякий случай:
— Эй!
Катя, подпрыгнув на матрасе, перевернулась на спину и сказала:
— Эй!
— Как вы поживаете? — спросил отец по-английски.
— Очень хорошо. Пап, а пап, давай сегодня поговорим по-русски?
— Так уж и быть. Бабушка говорит, ты по воде бегаешь?
— Бр-р-р… Несчастный случай, — сказала Катя. — Я не цапля.
— Предположим, не цапля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56