Мы почему-то все время ждали, что Королева Мэй постучит в потолок, призывая меня к себе, но все получилось иначе. Резко обернувшись, я увидела, что она сама спускается по лестнице.
Вся королевская конница, Вся королевская рать Не может Шалтая…
Королева остановилась на нижней ступеньке и целую вечность недоуменно разглядывала меня. Наверно, не могла понять, о чем я думаю. Хотя, возможно, мне это лишь показалось, и она ничего не заметила.
- Иди за мной, - прозвучал в сознании бесстрастный голос.
Она вышла на крыльцо. Вандер уже ушел в школу, и во дворе был только Блай, который как раз в этот момент пытался оседлать Фути. Увидев Королеву, он испуганно юркнул за сарай. Крыс - следом за ним; он панически боится Пауков. Отец вышел из сарая, где кормил кур и свиней. Увидел Королеву, поклонился и замер, не поднимая головы. Слава богу, мамы нигде видно не было.
… Шалтая-Болтая,
Болтая-Шалтая,
Шалтая-Болтая собрать!..
Вот привязалось! Королева, даже не взглянув на отца, медленно спускалась по ступеням, я - следом за ней, опустив голову. Меня снова и снова обдавало волнами знобкого холода, голову ломило, не переставая. Видно, что-то все-таки Королеву насторожило.
А вдруг она догадается, что я повторяю эти стихи нарочно, чтобы помешать ей проникнуть в мои мысли? Неважно, что сейчас я уже и сама не рада была, что они вертелись в голове; поначалу-то я хотела именно этого. Боже, помоги мне, взмолилась я, покрывшись липким потом.
Королева величественно спустилась с крыльца и по выложенной камнями тропинке направилась к калитке. Я шла позади на расстоянии нескольких шагов.
Проходя мимо розовых кустов, разделяющих наш двор и Антара, я увидела его самого. Он выскочил из-за них за спиной Королевы, точно летучая рыба из морских волн.
- Ну, что? - спросил он одними губами.
Я лишь еле заметно пожала плечами.
Оказавшись на улице, Королева Мэй свернула налево, и сердце у меня упало. Гнездо Короля Тимора находилось прямо в противоположной стороне, и, значит, ни о каком портрете не могло быть и речи. И как только я сумела додуматься до такой глупости, а потом хотя бы на мгновение поверить в нее?
-2-
Мы шли совсем недолго и вскоре свернули во двор Короля Фолка. Никого из людей видно не было, но зато внезапно откуда-то со стороны заднего двора послышался странный надсадный рев, сопровождающийся взволнованными криками.
- Му-у-у-у!
Когда я его услышала, в сознании у меня забрезжила какая-то связанная с ним мысль, но тут же ускользнула, так и не оформившись. Сейчас меня занимало совсем другое.
Вслед за Королевой Мэй я поднялась на крыльцо и оказалась в большой комнате с низким потолком - зале, как у нас говорят. У окна сидели две старухи. Толстая и низенькая приходилась матерью Бею, хозяину дома, высокая и тощая была матерью его жены. Увидев Королеву Мэй, обе вскочили и склонились чуть не до пола.
Не обращая на них ни малейшего внимания, она пересекла комнату и стала подниматься по лестнице.
Все наши дома устроены одинаково: наверху живут Пауки, внизу люди. Правда, тут, в отличие от нашего дома, было не слишком чисто и пахло какой-то кислятиной. Впрочем, запах чужого жилья часто бывает неприятен. Еще здесь занавески на окнах были какого-то грязно-синего цвета, а лежащая на земляном полу циновка местами протерта до дыр. На столе, слегка перекошенном из-за того, что он был подперт сбоку не оструганным бревном, стояла грязная посуда и валялись объедки, над которыми с жужжанием вились мухи. Одна из них уселась прямо на лоб матери Бея, но та даже не шелохнулась.
- Жди здесь, - прозвучало у меня в голове.
Я, как вкопанная, остановилась посреди комнаты, провожая Королеву взглядом. Старухи таращились на меня с каким-то жадным любопытством и, как мне показалось, с жалостью. Но, главное, они не произносили ни слова, даже не шептались, что на них было совершенно непохоже - обе отличались редкостной болтливостью. Просто сидели и глазели на меня, словно никогда прежде не видели. Вскоре во дворе послышались возбужденные голоса, по крыльцу протопали шаги, и в комнату вошли Бей со своей женой Кларой, а с ними…
Я похолодела.
Это был абсолютно незнакомый мне человек. Что уже само по себе поражало - я знаю каждого жителя нашего небольшого города, от новорожденного младенца до глубокого старика. Ко мне быстрой, упругой походкой приближался высокий мужчина, с кожей темно-коричневого, почти черного цвета, худой, но в то же время мускулистый. Ни капли жира; все его тело состояло, казалось, из одних жилистых, перекрученных мышц. Мелко вьющиеся черные волосы прилегали к выпуклому черепу наподобие шапки, на черном лице ярко выделялись белки глаз и толстые синевато-розовые губы. С шеи свисала веревка не то с клыками, не то с зубами и маленьким черепом какого-то грызуна посредине. Запястья и лодыжки украшали ожерелья из живых красных и белых цветов, вся одежда состояла из длинной, до колен, юбки из пушистой высохшей травы, собранной у кожаного пояса. В руке незнакомец держал короткое деревянное копье с остро отточенным костяным наконечником.
Это был дикарь или, как у нас говорят, человек с другой стороны!
Наш город не единственное поселение на острове. На другом его конце, отделенные от нас непроходимыми лесами и болотами, глубокими ущельями и скалами, испокон веков жили и сейчас живут люди. Те самые, предки которых воевали с нашими предками даже после того, как разразилась Беда.
Насколько мне известно, мы - потомки цивилизованной общины белых людей, когда-то давно добровольно поселившихся на острове из религиозных соображений. Люди же «с другой стороны» - потомки местного населения, обитавшего тут с незапамятных времен. Делить тем и другим, насколько я понимаю, как и сейчас, так и тогда было нечего. Наш остров, где все растет само собой, леса - по крайней мере, в прежние времена - изобиловали дичью, а море рыбой, устрицами, черепахами, трепангами и прочей живностью, мог прокормить в десять раз больше народу. И все же люди с той стороны постоянно нападали на белых поселенцев, растаскивали имущество и безжалостно убивали их самих. Те же, поначалу настроенные миролюбиво, со временем обозлились и стали мстить дикарям за смерть своих близких.
Так продолжалось до тех пор, пока не произошло Явление. К этому моменту из наших предков уцелело чуть больше десяти человек. Пауки вышли из леса и быстро навели порядок. Теперь они живут и в нашем городе, и в нескольких больших поселках на другой стороне острова. Никакой связи между нами и людьми с той стороны нет, хотя нет и никакой открытой вражды; просто мы - это одно, а они - совсем другое. Но все вынуждены считаться с требованиями Пауков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72