И все его уровни имеют человеческую природу».
«Вот это новость! - удивился сопровождающий. - Хотел бы я видеть, как эти космические уровни выглядят!»
«Смотри! Только не споткнись! Я ставлю у тебя перед глазами экран»:
Через пару секунд в воздухе перед лицом Путника возник голографический экран, сквозь который можно было видеть и дальнейшую дорогу.
Заголовок гласил:
Окружающие Сферы Сознания* (* - Окружающие сферы сознания см. таблицу в приложении 1)
А Том, действительно чуть не споткнулся. Он не ожидал такой быстрой реакции с её стороны.
Даки удержала его и вела по дороге, как слепого, пока пойманный рассматривал показанную ему картину Окружающих Сфер Сознания.
Потом легким мановением руки она сняла застилающий его глаза проекционный экран.
«Что скажешь, а Том?» - спросила девушка.
«Не хочу я быть Атомом, вот что! Это не имя, а прозвище!» - ответил он.
«Ну, не хочешь быть А-том, будь Астом!».
«И то лучше, - подумал он. - Да, зови меня хоть горшком, только в печь не ставь! - А вслух сказал: - Значит, это всё - есть состояния психики!»
«Психика - это ум. В психушке сидят с- ума- сшедшие. Вообще, всё - есть только ум» - заявила его новая знакомая. И вообще, её походка была какая-то странная, как будто она не шла, а танцевала.
«Ишь, какая ты умная! - удивлённо заметил Астом. - И ты, конечно, уверена, что такой психический Космос существует в реальности!»
«А ты представлял себе, что вся восточная цивилизация занимается иллюзиями? - вызывающе спросила Даки, подпрыгивая. - Какой смысл мудрым людям заниматься самообманом и фантазиями? Надеюсь, ты понимаешь, что, зная Космос таким, у каждого есть возможность изменить свою карму в желаемую сторону?» - спрашивала Даки, перепрыгивая к нему с другой стороны.
«Мой разум ещё не может привыкнуть к феноменальному, которое идет рядом со мной и говорит не о любви, а о философии» - улыбнулся Астом., дотрагиваясь до ее плеча.
«Наступит время, и европейские ученые серьёзно займутся исследованием смежных цивилизаций, - ответила Даки, поворачивая его за руку в переулок. И добавила. - Скажу тебе по секрету, что к этому шагу учёных подтолкнут военные».
«Разве вокзал в эту сторону?» - удивился Астом.
«Опять задаёшь ненужные вопросы?» - укоризненно заметила Даки.
Она молча протанцевала несколько шагов по переулку.
Впереди них обозначилась «фазенда» огороженная забором с калиткой.
«Здесь я живу, - сказала Даки. - Заходи гостем будешь!»
Огромный пёс с львиной мордой зарычал, натягивая цепь, но Даки осадила его порыв:
«Сидеть, Лев! Свои! Запомни - свои!» - приказала хозяйка.
Затем Даки толкнула незапертую дверь и пропустила вперед Астома.
В прихожей было почти пусто.
Кран над раковиной слегка подтекал, как бы приглашая вошедших умыть руки.
Даки так и сделала. Грациозно бросая Астому рушник, сказала:
«В саду есть душ. Смой, пожалуйста, всё старое, что принес внутри и снаружи! А потом, не одеваясь, проходи в горницу».
Пройдя в сад, путник осмотрелся.
Кругом чувствовалось Присутствие. Ни один листик не был повреждён червём, не был покрыт пылью.
Душ был аккуратно отгорожен чистой занавесью с цветными Драконами, которые казались живыми, когда занавес колыхался.
Перед входом стояло плетеное кресло, на которое можно было сложить одежду.
Собравшийся ехать в Петербург, разделся .
Раздевшись здесь, понял, что так просто не уйдёт отсюда.
Когда Астом включил душ, одновременно с водой включилась и музыка, источник которой был искусно спрятан за занавесью.
Путник услышал звуки индийских Раги, которые, вместе с водой, омывали душу от мирской суеты.
Тщательно вымывшись, Астом вытерся полотняным рушником, оставил его вместе с одеждой на кресле и направился в дом.
Собачий Лев, лёжа, спокойно смотрел на него, положив голову на лапы.
Казалось, он понимал каждую человеческую мысль.
Дверь в горницу была приоткрыта.
Обнаженная Даки сидела на полу, покрытом домотканым ковриком.
Когда Астом вошёл, она жестом пригласила его сесть напротив.
«Дай-ка я посмотрю на тебя тратаком*, - сказала она. - Не моргай!»
(* - «Тратак» - разновидность глубокого взгляда, когда зритель смотрит в душу. Если не моргать, то лицо наблюдаемого начинает меняться, показывая разные маски предыдущих воплощений. Моргнувший - выключает видения. Прим. автора)
Астом пристально посмотрел ей в глаза, и попытался что-то сказать.
Даки подняла руку и приложила свой палец к его губам.
«Я сама скажу, когда пойму, чё те надо - сказала она, копируя деревенскую женщину. - Смотри мне в глаза и, хоть плачь, но не моргай, пока не скажу!».
Астом нырнул взглядом в её расширенные зрачки и захлебнулся.
Захлебнулся от переполнивших его чувств.
В глазах девушки была пустота, но в этой Пустоте пульсировала Любовь.
Это была не та любовь, которую мы испытываем по отношению к близким, к ребенку, к матери, к дому, к родине, к игре, к нации, к религии, к Богу, наконец.
Это была безответная Любовь Солнца ко всему, что его окружает.
Даки увидела, что он задыхается в её Космосе, и дала ему всплыть:
«Не жадничай! - улыбнулась она. - Хватит на всех!»
Звуки её слов вернули гостя в реальность и он, с послушанием пациента, снова подставил ей свои зрачки.
Даки всмотрелась.
Она видела все прошлые Реинкарнации приглашенного, но то, что она увидела в данный момент, отличалось от оригинала так же, как отличается текст книги от кино.
Сначала перед ней развернулась картина его настоящей жизни.
Троякое возвращение к жизни - всё ради Этого.
Три экспедиции - ради Этого.
Три расторгнутых брака - ради Этого.
Трое оставленных детей - ради Этого.
Три жены у отца - тоже ради Этого.
Три жизни в одной - ради Этого.
Три человека в одном - ради Этого…
И много ещё чего - всё ради Этого.
Это - несказуемое, невыразимое, немыслимое, но любимое.
Этим было стремление познать Космическую Любовь.
Потом, за маской настоящей жизни стали мелькать маски предыдущих.
В конце концов, на неё глянул Сфинкс.
Зверочеловек уловил момент чужого взгляда, взъерошился, и спросил:
«Кто посягнул на мой покой?!»
Даки не испугалась.
Она знала свою неуязвимость.
Это в текущий момент она - Даки, а без этого она всемогущая Ларуна.
Центр галактики направлял её движения, и никто, ни один Бог не в силах был остановить Замысел Центра.
«Ага! - поняла Даки. - Теперь я знаю, откуда у моего пациента привычка задавать вопросы. От Сфинкса! Придётся их разделить в том времени. А сфинксов отправить к их Создателю!» - решила она в уме.
Просмотрев глаз-в-глаз файлы бытия пригоашенного, Даки открыла файл небытия.
Она увидела, что в промежуточном состоянии между смертью и новой жизнью её пациент совершил много подвигов. В каких только созвездиях Безымянный не побывал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
«Вот это новость! - удивился сопровождающий. - Хотел бы я видеть, как эти космические уровни выглядят!»
«Смотри! Только не споткнись! Я ставлю у тебя перед глазами экран»:
Через пару секунд в воздухе перед лицом Путника возник голографический экран, сквозь который можно было видеть и дальнейшую дорогу.
Заголовок гласил:
Окружающие Сферы Сознания* (* - Окружающие сферы сознания см. таблицу в приложении 1)
А Том, действительно чуть не споткнулся. Он не ожидал такой быстрой реакции с её стороны.
Даки удержала его и вела по дороге, как слепого, пока пойманный рассматривал показанную ему картину Окружающих Сфер Сознания.
Потом легким мановением руки она сняла застилающий его глаза проекционный экран.
«Что скажешь, а Том?» - спросила девушка.
«Не хочу я быть Атомом, вот что! Это не имя, а прозвище!» - ответил он.
«Ну, не хочешь быть А-том, будь Астом!».
«И то лучше, - подумал он. - Да, зови меня хоть горшком, только в печь не ставь! - А вслух сказал: - Значит, это всё - есть состояния психики!»
«Психика - это ум. В психушке сидят с- ума- сшедшие. Вообще, всё - есть только ум» - заявила его новая знакомая. И вообще, её походка была какая-то странная, как будто она не шла, а танцевала.
«Ишь, какая ты умная! - удивлённо заметил Астом. - И ты, конечно, уверена, что такой психический Космос существует в реальности!»
«А ты представлял себе, что вся восточная цивилизация занимается иллюзиями? - вызывающе спросила Даки, подпрыгивая. - Какой смысл мудрым людям заниматься самообманом и фантазиями? Надеюсь, ты понимаешь, что, зная Космос таким, у каждого есть возможность изменить свою карму в желаемую сторону?» - спрашивала Даки, перепрыгивая к нему с другой стороны.
«Мой разум ещё не может привыкнуть к феноменальному, которое идет рядом со мной и говорит не о любви, а о философии» - улыбнулся Астом., дотрагиваясь до ее плеча.
«Наступит время, и европейские ученые серьёзно займутся исследованием смежных цивилизаций, - ответила Даки, поворачивая его за руку в переулок. И добавила. - Скажу тебе по секрету, что к этому шагу учёных подтолкнут военные».
«Разве вокзал в эту сторону?» - удивился Астом.
«Опять задаёшь ненужные вопросы?» - укоризненно заметила Даки.
Она молча протанцевала несколько шагов по переулку.
Впереди них обозначилась «фазенда» огороженная забором с калиткой.
«Здесь я живу, - сказала Даки. - Заходи гостем будешь!»
Огромный пёс с львиной мордой зарычал, натягивая цепь, но Даки осадила его порыв:
«Сидеть, Лев! Свои! Запомни - свои!» - приказала хозяйка.
Затем Даки толкнула незапертую дверь и пропустила вперед Астома.
В прихожей было почти пусто.
Кран над раковиной слегка подтекал, как бы приглашая вошедших умыть руки.
Даки так и сделала. Грациозно бросая Астому рушник, сказала:
«В саду есть душ. Смой, пожалуйста, всё старое, что принес внутри и снаружи! А потом, не одеваясь, проходи в горницу».
Пройдя в сад, путник осмотрелся.
Кругом чувствовалось Присутствие. Ни один листик не был повреждён червём, не был покрыт пылью.
Душ был аккуратно отгорожен чистой занавесью с цветными Драконами, которые казались живыми, когда занавес колыхался.
Перед входом стояло плетеное кресло, на которое можно было сложить одежду.
Собравшийся ехать в Петербург, разделся .
Раздевшись здесь, понял, что так просто не уйдёт отсюда.
Когда Астом включил душ, одновременно с водой включилась и музыка, источник которой был искусно спрятан за занавесью.
Путник услышал звуки индийских Раги, которые, вместе с водой, омывали душу от мирской суеты.
Тщательно вымывшись, Астом вытерся полотняным рушником, оставил его вместе с одеждой на кресле и направился в дом.
Собачий Лев, лёжа, спокойно смотрел на него, положив голову на лапы.
Казалось, он понимал каждую человеческую мысль.
Дверь в горницу была приоткрыта.
Обнаженная Даки сидела на полу, покрытом домотканым ковриком.
Когда Астом вошёл, она жестом пригласила его сесть напротив.
«Дай-ка я посмотрю на тебя тратаком*, - сказала она. - Не моргай!»
(* - «Тратак» - разновидность глубокого взгляда, когда зритель смотрит в душу. Если не моргать, то лицо наблюдаемого начинает меняться, показывая разные маски предыдущих воплощений. Моргнувший - выключает видения. Прим. автора)
Астом пристально посмотрел ей в глаза, и попытался что-то сказать.
Даки подняла руку и приложила свой палец к его губам.
«Я сама скажу, когда пойму, чё те надо - сказала она, копируя деревенскую женщину. - Смотри мне в глаза и, хоть плачь, но не моргай, пока не скажу!».
Астом нырнул взглядом в её расширенные зрачки и захлебнулся.
Захлебнулся от переполнивших его чувств.
В глазах девушки была пустота, но в этой Пустоте пульсировала Любовь.
Это была не та любовь, которую мы испытываем по отношению к близким, к ребенку, к матери, к дому, к родине, к игре, к нации, к религии, к Богу, наконец.
Это была безответная Любовь Солнца ко всему, что его окружает.
Даки увидела, что он задыхается в её Космосе, и дала ему всплыть:
«Не жадничай! - улыбнулась она. - Хватит на всех!»
Звуки её слов вернули гостя в реальность и он, с послушанием пациента, снова подставил ей свои зрачки.
Даки всмотрелась.
Она видела все прошлые Реинкарнации приглашенного, но то, что она увидела в данный момент, отличалось от оригинала так же, как отличается текст книги от кино.
Сначала перед ней развернулась картина его настоящей жизни.
Троякое возвращение к жизни - всё ради Этого.
Три экспедиции - ради Этого.
Три расторгнутых брака - ради Этого.
Трое оставленных детей - ради Этого.
Три жены у отца - тоже ради Этого.
Три жизни в одной - ради Этого.
Три человека в одном - ради Этого…
И много ещё чего - всё ради Этого.
Это - несказуемое, невыразимое, немыслимое, но любимое.
Этим было стремление познать Космическую Любовь.
Потом, за маской настоящей жизни стали мелькать маски предыдущих.
В конце концов, на неё глянул Сфинкс.
Зверочеловек уловил момент чужого взгляда, взъерошился, и спросил:
«Кто посягнул на мой покой?!»
Даки не испугалась.
Она знала свою неуязвимость.
Это в текущий момент она - Даки, а без этого она всемогущая Ларуна.
Центр галактики направлял её движения, и никто, ни один Бог не в силах был остановить Замысел Центра.
«Ага! - поняла Даки. - Теперь я знаю, откуда у моего пациента привычка задавать вопросы. От Сфинкса! Придётся их разделить в том времени. А сфинксов отправить к их Создателю!» - решила она в уме.
Просмотрев глаз-в-глаз файлы бытия пригоашенного, Даки открыла файл небытия.
Она увидела, что в промежуточном состоянии между смертью и новой жизнью её пациент совершил много подвигов. В каких только созвездиях Безымянный не побывал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119