Бутылки зазвенели из выпавших рук того, кто собирался сдать их.
Он споткнулся о порог и чуть не упал.
Остальные с перекошенными лицами испуганно уставились на младенца.
«Матерь Божия! - прохрипела акушерка. - Кого ж ты нам родила?»
Этого не знал никто. Все молчали. Кое-кто крестился.
«Что ж мы с ним будем делать? Ведь узнают - конец нашему покою!» - донёсся голос из угла подвала.
«Тебе твой покой дороже всего! - возмутились женщины. - И почему мы должны что-то делать. Молчать про это надо, вот что!» - галдели они.
«Истину не скроешь!» - снова пролепетал малыш.
«Господи! Ему еще часа нет, а он уже об истине. Да что ты знаешь об истине-то?» - сказал тот, что не пошел с бутылками.
«Я знаю четыре Благородные Истины» - тонким голосочком произнёс младенец.
«Вот как? - удивились другие интеллигенты. - Мы не знаем, а он знает! И что же это за благородные истины?»
«Истина о страдании. Истина о причине страданий. Истина о конце страданий. Истина о Пути к прекращению страданий»
«Это правда! - сказал один из «бичей». - Мы проходили это на восточном факультете, когда я был ещё студентом. Истинная, правда! Клянусь!»
«Как же мы его назовём?» - ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Мать, позволившая себе эксперимент с непорочным зачатием.
«Майтрейя!» - сказал младенец и, закрыв глаза, погрузился в самадхи.
«Ну, наделала ты дел со своим экспериментом! - сказала акушерка. Как теперь будешь выпутываться, Дарья?»
Дарья не ответила. Она с улыбкой смотрела на малыша, нежно качая его на руках. Личико младенца было невозмутимо, как у мудрого старца.
Тем временем в Шереметьево приземлился самолет, летевший из Катманду.
Группа монахов, в ритуальной одежде не задерживаясь в аэропорту, наняла микроавтобус и покатила в Москву.
Монахи что-то говорили по-тибетски, лишь изредка один из них, говоривший на ломаном русском языке, давал указания водителю, сверяясь с дорогой по какому-то прибору.
«Газель» пересекла центр и нашла Варшавское шоссе.
Они долго стояли в пробке у развилки Варшавского и Каширского шоссе. Наконец машина свернула на Каширское шоссе, проехала институт, от которого на километр пахло радиацией, и остановилась у одного из домов.
Монахи расплатились долларами.
Видимо их количество удивило водителя, ибо он быстро спрятал зелёные в карман пиджака и спросил:
«Вас ждать?»
«Если через полчаса нас не будет - уезжайте!» - сказал он из монахов по-русски и задвинул дверцу.
Прохожие с удивлением рассматривали буддийскую делегацию, которая направилась к одному из домов.
Как бы по наитию, один из них направился к торцу дома, где находился вход в подвал.
«Это здесь!» - сказал он соплеменникам и трижды постучал кулаком в дверь.
«Кто?»- глухо донеслось из глубины.
«Свои!» - выученной ломаной фразой ответил стучавший.
«Опять напился, - язык еле вяжешь!» - ответил женский голос.
Тем не менее, дверь открылась, но, увидев незнакомцев, женщина попыталась закрыть дверь.
Монахи сделали какой-то жест пальцами, пробормотали непонятное заклинание и «консьержка», обмякнув, заснула у дверей.
Толкая друг друга, монахи ввалились в подвал, и бухнулись на колени у входа. Они воздели руки к младенцу и хором запели:
«НАМО БУДДА! НАМО ДХАРМА! НАМО САНГХА!»
Поклонившись младенцу, они снова запели:
«ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ!... ОМ МАНИ МАДМЕ ХУМ!»
Сделав глубокий поклон, они снова запели:
«САНГЕ ЧОЙДАН ЦОГЕ ЧОГ НАМДА ЖАНЧУБ БАРДО ДАНЕ ГЬЯБ СУ ЧИО ДАГЕ ЖИНСО ГИВЕ СОНАМ ГИЕ ДОЛА ПАНЧЕР САНГЕ ДУБАР ШОГ»
Младенец вышел из самадхи, повернул голову и чётко ответил:
«ОМ ОМ ОМ САРВА БУДДХА ДАКИНИЙЕ
ХУМ ХУМ ХУМ ПАТ ПАТ ПАТ СУУХА».
Мать, державшая его на руках, склонила голову в почтении и обратилась к пришедшим монахам:
«Майтрейе нет еще и суток. Постарайтесь не утомлять его!» - кротко попросила она.
Монахи сделали глубокий поклон в сторону матери и, достав из своих несессеров ароматические пирамидки, зажгли их.
Затем они достали белые полотенца, и надели их на шею матери и младенца.
После этого они положили дары у ног святой пары.
Не забыли пришельцы и окружающих. Каждый получил то, что хотел.
Подвал наполнился благоуханием и светом, который излучали, казалось, сами стены.
Младенец почмокал губами и сказал по-русски:
«Я вошел в тело этой случайной женщины, и Нирманакайя да спасет её от всех непредвиденных случайностей! Пусть будет так, как заповедовал последний Будда Шакья Муни».
И обратившись к своей Матери, сказал, трогая ручонками его лицо:
«Не беспокойся, Мамма! Утомление мне не грозит. Пойдём с нами!»
Пришельцы и постояльцы облегченно вздохнули, - проблем не будет.
Монахи достали из рюкзака свежую ритуальную одежду, в которую были облачены сами, одели в неё мать и, поддерживая её под руки, по одному, стали выходить наружу.
«Разве мне не нужно зарегистрировать рождение дитя? Показать плаценту?» - спросила роженица.
Русскоговорящий улыбнулся. Он перевел её слова по-тибетски, и монахи тоже широко улыбнулись.
«Регистрация уже состоялась в Космосе! - ответил переводчик. - А гражданство ему не нужно. Регистрация подразумевает собственность государства на гражданина. Майтрея - не собственность одной страны. Многие хотели бы считать его собственностью. Но даже Космос не может считать его своей собственностью», - объяснил переводчик всем присутствующим.
«Да, нам-то что! Нам всё равно! Делайте, как считаете нужным!» - нестройными голосами ответили бомжи.
«Братва, да ведь это похищение! - воскликнул один из бомжей с татуировкой на груди и на руках. - Стойте! Не выпускайте их! Или платите выкуп!» - кричал он, направляясь к младенцу.
«Нет проблем! - спокойно ответил переводчик. - Выбирай: выкуп и молчание, или будешь немым навсегда. Сколько?»
«Десять кусков зелеными!» - выкрикнул татуированный.
«Хорошо, но с одним условием - на всех! Если не согласны, то ничего не получите, но всё равно немота поразит вас. Итак?» - переводчик ждал ответа.
«Согласны!» - хором ответили бомжи.
Татуированный свирепо глянул на товарищей, но махнул рукой, мол, «хорошо, ведь на халяву…».
Переводчик сделал знак. Один из монахов достал из мешка кейс, вынул десять пачек и кинул каждую окружившим их бомжам. Никто не остался без подарка. Началась радостная суета, и монахи покинули подвал.
Один из них предусмотрительно задержал «ГАЗель» и, пропустил Буддову Мать вперед. Монахи расселись по местам.
«Куда?» - угодливо спросил водитель.
«Один момент!» - сказал русскоговорящий монах, набирая номер на сотовом телефоне. Переговорив с кем-то по-английски, он сказал шофёру:
«В американское посольство!»
«О кей!» - довольно ответил тот, предвкушая хороший навар.
«Вот видите! - сказал монах. - Я же говорил, что всё получится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119