Пришелец понял, что они едут искать упавший объект, а он, как простой человек, вряд ли их заинтересует.
Тем не менее, он поспешил скрыться за кромкой холма, и быстрым шагом направился к ограде Пулковской обсерватории.
Найдя выломанную кем-то дыру в решетке, он пролез в нее, и уже не спеша, вышел на одну из пешеходных дорожек обсерватории.
Выйдя с территории через общие ворота, пришелец направился к остановке автобуса, который должен был привезти его в Питер.
По дороге в город у него не было никаких приключений, ибо подсознание подсказывало его душе, как вести себя в той или иной ситуации.
Небольшая заминка возникла только в метро, когда он ступил на эскалатор.
Моторы эскалатора были потрясены энергетикой пришельца и остановились, как вкопанные, качнув всех, кто на нем находился.
Как ни старались механики запустить двигатели, они отказывались работать на пришельцев.
Пришлось всем спускаться вниз пешком.
Не успел пришелец ступить на платформу, как эскалатор вновь заработал.
Собака, ехавшая вместе с ним в одном вагоне, злобно рычала на него, ощетинившись, и хозяин не мог ее успокоить.
«Извините!- сказал он, - она так рычит только на пьяных, но вы не похожи на алкаша, не понимаю, чего она взъелась на вас. Я, пожалуй, пересяду с ней в другой вагон».
Пассажиры тоже косились на пришельца, и никто не решался сесть рядом с ним до тех пор, пока какая-то старушка не плюхнулась рядом с ним на жесткое сиденье.
Падший вышел на Горьковской и направился к дому, который был знаком ему до мелочей по прошлому воплощению.
Здесь была его квартира, здесь он был прописан, а соседи вряд ли могли знать о рядовой катастрофе самолета, которые случались теперь почти каждый день.
Запасные ключи от жилья лежали нетронутыми в тайнике неподалеку о дома, и ему не представляло труда достать их.
Поздоровавшись с соседями, пришелец вошел в свою комнату.
Здесь все было по-прежнему.
Только зеркало, висевшее на стене, разбилось, а на полу валялась его старая визитка.
Вошедший поднял ее и прочел:
«Яков Федорович Макурин, собственный корреспондент газеты «Аномалия».
На столе пылилась книга, открытая на 30-й странице.
Желтым фломастером был выделены строки из текста, содержание которых напоминало ему о его вечном стремлении к совершенству.
Яков взял книгу в руки и прочел:
«Три главных идеи являются достоянием всякой религии: бытие Бога, бессмертие души и свобода воли - без них не может быть построено учение о нравственности…
Однако, существует такая форма жизни, которая ярким пламенем живой веры горит в сердцах миллионов своих последователей, которая воплощает в себе высочайшие идеалы добра, любви к ближнему, духовной свободы и нравственного совершенства, которая облагородила, и внесла цивилизацию в жизнь народов Азии - но, эта форма жизни… не знает ни Бога, ни бессмертия души, ни свободы воли. Буддизм не знает Бога, ибо сама идея единого верховного существа, которая для чего-то - совершенно неизвестно для чего - не то для забавы, не то для какого-то хвастовства своею силой - создает весь волнующийся и страдающий мир из ничего, - эта идея кажется буддисту странной, нелепой…».
Яков положил закладку между страниц и закрыл книгу.
На ее обложке золотом было вытиснено заглавие «СУТРА О ЦВЕТКЕ ЛОТОСА ЧУДЕСНОЙ ДХАРМЫ».
Перелистав несколько страниц, пришелец вспомнил буддийскую версию воплощения, которое могло произойти только четырьмя способами.
Буддистам было известно воплощение из яйца, из матки, посредством сырости, и, наконец, существовало воплощение “чудесным образом”.
Последнее было большой редкостью.
Чудесным образом воплощались только божественные сущности, например, ребенок, мог появиться у богини на коленях в лице семилетнего мальчика уже одетым и все понимающим.
Пришелец же был вновь воплощен в тело очень странным способом, который никак нельзя было назвать “чудесным”.
Яков ни в коем случае не считал себя богом.
Он воплотился не на коленях любимой женщины. И не ребенком.
Его появление на этом свете нельзя было назвать рождением.
Но, разве это не было воплощением?
В этот момент его оболочка дала о себе знать острым чувством тоски по утраченной жизни.
И перед его взором раскрылась следующая картина.
Картина четвертая
Лев лизнул спящего в щёку и замотал хвостом.
Спящий перевернулся на другой бок, и натянул на себя одеяло.
Лев зарычал и полностью стащил одеяло со спящего.
«Вставай, лежебока! - рычал он, - тебя ждёт представитель Космоса!»
Разбуженный таким окриком Астом приподнялся на постели.
«Марш под воду! - процедила сквозь оскаленные зубы львиноподобная собака. - Но не в душ. А на берег. Быстро! Бегом марш!» - лаял пёс.
Девушки в доме не было.
Солнце только что встало, и его косые лучи освещали верхушки деревьев.
Быстро совершив туалет, Астом побежал под гору на пляж «Чародейки».
Пересекая кое-где полосы тумана, бегущий вспоминал вчерашний день.
Вчерашний день был опорой для следующего, как нижняя ступенька - база для её надстройки. Так строится жизнь.
До Финского залива было около километра. Воздух был необыкновенно чистым.
Эта чистота промывала лёгкие, зрение, слух и другие органы чувств.
Слух улавливал птиц, комаров, стрекоз, шелест каждой травинки.
В этом шелесте звуков можно было различить все голоса Вселенной.
И она отозвалась в его внутреннем слухе еле различимыми словами:
«Прошлого не существует.
Оно выросло в деревья.
Оно превратилось в землю.
Оно прошло, и его нет в настоящем.
Будущего не существует.
Оно ещё не сложилось.
Настоящего не существует.
Оно всё время проходит и изменяется каждый момент.
Существует только иллюзия существования…
Все пребывает в бесконечном моменте - в вечном и повседневном.
В этом миге и будущее, и настоящее, и прошлое свёрнуто одновременно.
Ты живешь в своем прошлом, уже прожив своё будущее.
Это пред-данность Космоса…»
Бегущий просыпался.
Его ум пробуждался, сбрасывая сон прошлой жизни, прошлого Имени.
Он знал, что и новое имя его - не настоящее, это просто для обращения.
Настоящее его Имя - в Космосе, и тот, кто знает его, - владеет его душой.
Бегущий вспомнил миф об Осирисе, которого укусил скорпион. Правитель Египта умирал, и яд мог выйти обратно в руки целителя только при знании настоящего Имени больного. У Осириса было много частных имен, но Исида молила бога РА сообщить ей подлинное - целое имя, чтобы исцелить мужа. Когда РА произнес его, Эннеада - девятка богов космогонической системы - вскричала от ужаса.
«Сколько имен у меня ненастоящих, - размышлял на бегу Астом, - столько и жизней на земле у меня было не настоящих - не стоящих ничего. Как сон. Неужели я, наконец, пробуждаюсь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119