«Космический Разум готовит землян к встрече с более высокоразвитыми цивилизациями, - ответили ей, - но все правительства сверхдержав Земли засекречивают уникальную информацию, получаемую из Космоса».
«Жаль! - заметила пловчиха. - Неужели так и будем сидеть в неведении?»
«Это уже ваша, человеческая проблема, - сказал Яшка, - для нас она не существует.
Мы передали вам Сведения, которые нам позволили, а теперь, вам решать - вернуться ли вам к нам, в водную стихию, спасаясь от накопившегося на Земле огня страстей и ненависти, который может спалить всю вашу цивилизацию. Или же адаптироваться, не входя в резонанс с огнем, к новым условиям, но для этого нужно найти хорошего Мастера, который имеет контакт со стихией Огня».
«Где же мы найдем такого человека? - спросила девушка. - В России я о таких мастерах не слышала».
«Я могу порекомендовать вас японскому Мастеру, - сказал бывший Безымянный, - его имя Икэгути Экан. Но эту тему мы продолжим уже на берегу. Спасибо вам, друзья! До свиданья!»
В одну секунду вся группа дельфинов развернулась и унеслась вдаль.
Через несколько минут их тел уже не было видно даже в бинокль.
Яна подплыла к Якову, который лежал на воде, положив подбородок на борт надувной лодки и, казалось, спал.
«Тебе это все неинтересно, да?» - спросила Яна, толкая мужчину в плечо.
Яков открыл глаза и лениво зевнул:
«Да, знаю я все это! - сказал он. - Поэтому и решил привести тебя на этот спектакль. А я смотрел его уже не один раз. Так что, все, что я обещал тебе еще в Питере, мною выполнено сполна, не так ли?»
Яна вдруг вспомнила о сверкающей на солнце «рыбке», которую дельфин бросил ей прямо в рот… Что-то растворилось в ней, и в этот момент ее сознание утратило весь скептицизм по отношению к окружающим событиям.
Внезапно ее душу захлестнула любовь и безграничное доверие к своему спутнику.
«Да. Спасибо! Дура я была, что сомневалась в тебе! - сказала девушка, обнимая в воде своими бедрами тело плавающего мужчины. - Я люблю тебя. И умом, и чувствами, и телом… Ты не против? Нас теперь никто не видит?» - лукаво спросила она, подняв колени и обнимая бедрами торс своего спутника.
Белый теплоход проплыл неподалеку от лодки.
На палубе была слышна мелодия модного шлягера, в котором девушка пела: «…ты целуй меня везде - ведь шестнадцать мне уже…», затем эта песня сменилась другой, где уже другая девушка просила: «ты люби меня по-французски, если это так необходимо…».
От теплохода прошла небольшая волна, и пловцы с удовольствием покачались на ней.
Но удовольствие они испытывали не столько от волны, возбужденной теплоходом, сколько от волны оргазма, одновременно нахлынувшего на обоих.
Яна застонала от удовольствия и схватилась за веревку, свисающую с борта лодки.
А ее спутник глубоко вздохнул, закрыл глаза и… потерял сознание.
Сознание нырнуло в подсознание, и он, как это бывает в ярком сне, увидел развернувшуюся перед ним картину…
Шестая картина.
Подземная река несла Безымянного в неведомое.
Он плыл, содрогаясь от холода, она - летела рядом в другом измерении.
Течение было довольно быстрое.
Это было понятно по эху, которое отражалось от скал, в толще которых река пробила себе ложе.
На это, возможно, потребовались целые эры.
А это значило, что вход в неведомое существовал очень давно, если не всегда.
Зацепиться за «берег» не было никакой возможности, даже если бы это захотелось.
«Да и к чему цепляться за старое?» - подумал тот, кого несло течением.
Вода была очень холодной, и у плывущего стало сводить ноги.
Но их не успело свести до конца.
Наконец, течение стало более плавным, и пловца вынесло в О-Зеро.
Его закрутило в водовороте, образованном стремительными струями ворвавшейся реки в О-Зеро, и пловец, отчаянно размахивая руками, пытался выплыть из водной воронки.
Однако он не справился с вращением воды.
Пловца развернуло вниз головой, и он стал падать.
В падении его переворачивало, подбрасывало, скручивало, сгибало, растягивало, сжимало, било, выворачивало и снова разворачивало в неизвестных координатах.
В какой-то момент отвесное падение изогнулось и перешло в скольжение.
Где-то впереди забрезжил свет.
Точка света расширялась, и повеяло теплом.
Тепловое излучение перешло в багровый, а потом в красный цвет.
Красный цвет сменился розовым, потом оранжевым, жёлтым, и, увеличиваясь в диаметре, пройдя все цвета радуги, приблизился к фиолетовому.
Фиолетовое светило уже было различимо как большой шар, который казался живой Сущностью, и, переходя в ультрафиолет, это Светило приглашало:
«Иди ко мне, сын мой, выходи на Свет, не бойся!»
Бог знает, в какие сферы его занесло, но ясно было одно, - воды вокруг него уже не было.
Воды отошли. Куда они подевались, - было неясно.
Но это было неважно. Важнее было то, что его принимали. Или - «кто».
В какой-то миг Безымянный почувствовал, что он вышел из Небытия, в которое он попал неведомым образом, и вновь попал в Бытие.
Яркий свет вспыхнул в его раскрывшихся глазах, и он заорал от боли.
Материя нежно обняла его, взяла на руки и прижала к груди.
«Любимый мой! Здравствуй!»
Жгучие, соленые капли упали на его голову, и появившийся на свет, снова закричал.
«Кричи! Кричи громче! Наполняй свои легкие свежим воздухом!» - радостно сказала Материя. - Смотрите! Вот сын божий на Свет появился!»
«Матерь Божия! - удивились бомжи, сидевшие в подвале. - А говорили, что у нее ложная беременность»
«Что значит, ложная?! - сказала старая женщина, принимавшая роды. - Это было непорочное зачатие. А Непорочное зачатие известно с древности. Только тайна его была утрачена навсегда».
«Неужели это Второе Пришествие?» - задал вопрос в никуда старый интеллигент, крестясь слева направо.
«Это всё конструкции твоего философского ума - заметил его сосед, протягивая руку к сумке с пустыми бутылками. - Дважды одного не бывает, как дважды не войдешь в одну и ту же реку. Пойду-ка я сдам бутылки, фургон уже должен быть на месте».
Малыша обмыли под краном возвратной воды из теплосистемы, вытерли тряпками, какие попались под руку, а пуповину с плацентой сунули в полиэтиленовый мешок.
Он затих, приложившись к груди, и женщины сдернули старую простынь, которой прикрывали роженицу от нескромных глаз.
«Долго ли сглазить, нехотя!» - сказала старуха, сворачивая простынь.
Теперь вся компания «БИЧей» - бывших интеллигентных человеков могла лицезреть младенца с матерью.
«Пойду-ка я по этому случаю нарву цветов с клумбы!» - сказала молчавшая до сих пор женщина.
«А не сцапают?!» - предупредила её другая.
Малыш оторвался от груди, повернул головку и пролепетал:
«Цветы увядают, когда мы хотим сохранить их…»
После этого его рот снова занялся исполнением его основной функции - приёму пищи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119