Коналл расстегнул ремень и раскрыл пергаментные листы. Он в изумлении уставился на дорогой предмет, рассматривая необычные интересные завитушки и красочные узоры на заглавной странице. Потом он перевернул ее. На следующей странице, также украшенной орнаментом, начиналось плотное черное письмо. Эта вещь заворожила Коналла. Он провел пальцем по пергаменту.
– Очень невежливо рыться в вещах другого человека без его ведома.
Голос Ив прозвучал так неожиданно, что Коналл даже подскочил на месте, и тяжелый кожаный предмет выпал у него из рук. Девушка охнула и попыталась поймать его на лету, но не успела, она была слишком далеко.
– Маккерик! – гневно воскликнула Ивлин. – Неужели нельзя бережнее обращаться с манускриптом? Эта вещь очень дорогая, не говоря уж о том, что священная.
Коналл почувствовал, что краснеет. Он нагнулся и бережно поднял… «Как она назвала эту вещь – манускрипт?»
– Я думал, что ты спишь, – ответил Коналл, смущенный тем, что Ив застала его с этим предметом в руках да еще увидела, как он уронил его.
– Конечно, я спала.
– Что это? – спросил Коналл, переворачивая манускрипт вверх ногами.
– Библия. – Ивлин замешкалась. – Ты знаешь, что это такое?
Коналл вытаращил глаза.
– Конечно, знаю! К нам в город каждый год приезжает священник. Мы не какие-то там дикари.
– Ох! – Ив села на кровати. – Тогда прощу прощения. – И ее голос стал более любезным: – Пожалуйста, положи манускрипт обратно в сумку. С ним надо обращаться очень бережно.
Но Коналл ее не послушался. Он еще раз раскрыл книгу и принялся рассматривать ее.
– Откуда она у тебя?
– Из монастыря, в котором я жила, – коротко ответила Ив. – Монахи пишут книги для священников.
– Это Евангелие? – Коналл опять завороженно провел пальцем по странице.
– «Песнь песней» Соломона. А теперь, пожалуйста…
– Монахи ее тебе отдали?
Ив не ответила, и Коналл повернулся к ней. Она плотно сжала губы, ее щеки порозовели.
– Ну, не совсем. Я… м-м-м…
– Ты украла ее! – Коналл ухмыльнулся. – Так-так, правнучка Евы!
– Не называй меня так, – отрезала Ив. – Я… как раз изучала ее, когда пришла весть о том, что мой отец умирает. Я захватила ее с собой. Но после того как отец умер, я уже не вернулась в монастырь, поэтому… – Она пожала плечами и отвела взгляд. – Я не крала ее.
– Да, конечно, не крала. – Коналл продолжал ухмыляться. – Ты можешь прочитать ее?
– Разумеется, – кивая, сказала Ив.
Коналл встал с табурета и направился к ней. Ив нахмурилась, когда он сел на край кровати, но Коналл не обратил на это внимания и подал ей книгу.
– Чего ты хочешь? – Девушка осторожно взяла в руки манускрипт.
– Почитай мне немного.
Ив опять порозовела и пробормотала:
– …Может быть, в другой раз. Честно говоря, я еще слаба. Мои глаза…
– Чуть-чуть, – продолжал настаивать Коналл. Он наклонился и открыл заглавную страницу. – Я очень хочу услышать «Песнь Песней».
– Ладно, – со вздохом согласилась Ив. – «Песнь Песней» Соломона. «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина. От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя».
Она замолчала.
– Дальше, – попросил Коналл. И Ивлин продолжила чтение:
– «Влеки меня, мы побежим за тобою; – царь ввел меня в чертоги свои, – будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино…»
Но потом вдруг закрыла книгу.
– Думаю, этого хватит.
Сердце Коналла отчаянно билось. Руки дрожали. Эффект, произведенный мягким голосом Ив, произносящей такие красивые и чувственные слова, был ошеломляющим.
Он хотел слышать еще.
– Нет, – Коналл потянулся за книгой, – продолжай…
Но Ив отодвинулась от него подальше.
– Я устала, Маккерик.
Коналлу хотелось крикнуть, потребовать, чтобы она читала дальше этот таинственный, странным образом волнующий его текст. Но он подавил в себе этот порыв.
– А завтра? – Он постарался скрыть волнение. – Может, ты будешь читать мне понемногу каждый день? Это поможет нам скоротать время.
– Может быть, – уклончиво ответила Ив, стараясь не встречаться с ним взглядом. – А сейчас я бы хотела встать и выпить отвара, если он, конечно, еще остался.
Коналл немедленно поднялся с кровати.
– Я принесу его тебе.
Ивлин отбросила одеяло, и прохладный воздух хижины коснулся ее голых щиколоток. Она подобралась к краю кровати, чувствуя, как еще горят ее щеки от слов, которые она только что прочитала, и осторожно застегнула манускрипт. В доме воцарилась тишина.
О чем она только думала, когда согласилась читать Маккерику самую неприличную часть Библии? Но горца, судя по его виду, эти слова нисколько не смутили. Он с невозмутимым лицом направился к огню, чтобы налить ей в чашку дымящийся отвар.
Элинор подбежала к кровати и села у ног Ивлин. Повязка вокруг ее живота, которая недавно была розовой, теперь развязалась, загрязнилась и волочилась по полу. Овца, оставленная в одиночестве, жалобно заблеяла. Волчица подняла заднюю ногу и почесала бок.
– Знаю, моя хорошая, – с сожалением произнесла Ивлин, гладя ее по голове, – я сейчас тобой займусь.
Маккерик стоял рядом с ними и протягивал ей чашку с отваром. Ивлин взяла ее, бормоча слова благодарности. Когда их пальцы соприкоснулись, она подавила желание немедленно отдернуть руку.
– Что ей нужно? – спросил Маккерик.
Ивлин осторожно глотнула отвар и кашлянула. Ей казалось удивительным, что она намного лучше стала себя чувствовать.
– Ей нужно промыть рану и поменять повязку. Вчера ее бок выглядел почти зажившим. Может быть, повязка ей уже и не понадобится. – Ивлин была рада, что они пока оставили тему о чтении «Песни Песней». Она сунула ноги в башмаки.
Маккерик недовольно хмыкнул и сказал:
– Я сам займусь этим.
– Нет. – Ивлин встала, держа кружку в одной руке, а книгу – в другой. Она справилась с легким приступом головокружения. – Вряд ли она позволит тебе сделать это. Элинор – моя питомица, и я сама должна о ней позаботиться.
Горец нахмурился. Он оглядел ее с головы до пят, и от его внимательного взгляда Ивлин стало как-то не по себе.
– Не думаю, что у тебя есть силы для… – начал он. Но Ивлин не стала его слушать и направилась к табурету.
– Ты мне не нянька, Маккерик, – заявила она, поставила кружку на низкое сиденье и, взяв брошенную седельную сумку, осторожно выпрямилась. Она боялась, что от слабости может упасть прямо в огонь, и тогда Маккерик решит, что он прав.
Она раскрыла сумку и положила внутрь бесценную книгу. Ей стало стыдно за свой резкий тон, и Ивлин постаралась исправить впечатление.
– Я бесконечно благодарна тебе за твою доброту, – сказала она, – но я не хочу, чтобы мной руководили. Я поняла это в тот момент, когда решила не возвращаться в монастырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Очень невежливо рыться в вещах другого человека без его ведома.
Голос Ив прозвучал так неожиданно, что Коналл даже подскочил на месте, и тяжелый кожаный предмет выпал у него из рук. Девушка охнула и попыталась поймать его на лету, но не успела, она была слишком далеко.
– Маккерик! – гневно воскликнула Ивлин. – Неужели нельзя бережнее обращаться с манускриптом? Эта вещь очень дорогая, не говоря уж о том, что священная.
Коналл почувствовал, что краснеет. Он нагнулся и бережно поднял… «Как она назвала эту вещь – манускрипт?»
– Я думал, что ты спишь, – ответил Коналл, смущенный тем, что Ив застала его с этим предметом в руках да еще увидела, как он уронил его.
– Конечно, я спала.
– Что это? – спросил Коналл, переворачивая манускрипт вверх ногами.
– Библия. – Ивлин замешкалась. – Ты знаешь, что это такое?
Коналл вытаращил глаза.
– Конечно, знаю! К нам в город каждый год приезжает священник. Мы не какие-то там дикари.
– Ох! – Ив села на кровати. – Тогда прощу прощения. – И ее голос стал более любезным: – Пожалуйста, положи манускрипт обратно в сумку. С ним надо обращаться очень бережно.
Но Коналл ее не послушался. Он еще раз раскрыл книгу и принялся рассматривать ее.
– Откуда она у тебя?
– Из монастыря, в котором я жила, – коротко ответила Ив. – Монахи пишут книги для священников.
– Это Евангелие? – Коналл опять завороженно провел пальцем по странице.
– «Песнь песней» Соломона. А теперь, пожалуйста…
– Монахи ее тебе отдали?
Ив не ответила, и Коналл повернулся к ней. Она плотно сжала губы, ее щеки порозовели.
– Ну, не совсем. Я… м-м-м…
– Ты украла ее! – Коналл ухмыльнулся. – Так-так, правнучка Евы!
– Не называй меня так, – отрезала Ив. – Я… как раз изучала ее, когда пришла весть о том, что мой отец умирает. Я захватила ее с собой. Но после того как отец умер, я уже не вернулась в монастырь, поэтому… – Она пожала плечами и отвела взгляд. – Я не крала ее.
– Да, конечно, не крала. – Коналл продолжал ухмыляться. – Ты можешь прочитать ее?
– Разумеется, – кивая, сказала Ив.
Коналл встал с табурета и направился к ней. Ив нахмурилась, когда он сел на край кровати, но Коналл не обратил на это внимания и подал ей книгу.
– Чего ты хочешь? – Девушка осторожно взяла в руки манускрипт.
– Почитай мне немного.
Ив опять порозовела и пробормотала:
– …Может быть, в другой раз. Честно говоря, я еще слаба. Мои глаза…
– Чуть-чуть, – продолжал настаивать Коналл. Он наклонился и открыл заглавную страницу. – Я очень хочу услышать «Песнь Песней».
– Ладно, – со вздохом согласилась Ив. – «Песнь Песней» Соломона. «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина. От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя».
Она замолчала.
– Дальше, – попросил Коналл. И Ивлин продолжила чтение:
– «Влеки меня, мы побежим за тобою; – царь ввел меня в чертоги свои, – будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино…»
Но потом вдруг закрыла книгу.
– Думаю, этого хватит.
Сердце Коналла отчаянно билось. Руки дрожали. Эффект, произведенный мягким голосом Ив, произносящей такие красивые и чувственные слова, был ошеломляющим.
Он хотел слышать еще.
– Нет, – Коналл потянулся за книгой, – продолжай…
Но Ив отодвинулась от него подальше.
– Я устала, Маккерик.
Коналлу хотелось крикнуть, потребовать, чтобы она читала дальше этот таинственный, странным образом волнующий его текст. Но он подавил в себе этот порыв.
– А завтра? – Он постарался скрыть волнение. – Может, ты будешь читать мне понемногу каждый день? Это поможет нам скоротать время.
– Может быть, – уклончиво ответила Ив, стараясь не встречаться с ним взглядом. – А сейчас я бы хотела встать и выпить отвара, если он, конечно, еще остался.
Коналл немедленно поднялся с кровати.
– Я принесу его тебе.
Ивлин отбросила одеяло, и прохладный воздух хижины коснулся ее голых щиколоток. Она подобралась к краю кровати, чувствуя, как еще горят ее щеки от слов, которые она только что прочитала, и осторожно застегнула манускрипт. В доме воцарилась тишина.
О чем она только думала, когда согласилась читать Маккерику самую неприличную часть Библии? Но горца, судя по его виду, эти слова нисколько не смутили. Он с невозмутимым лицом направился к огню, чтобы налить ей в чашку дымящийся отвар.
Элинор подбежала к кровати и села у ног Ивлин. Повязка вокруг ее живота, которая недавно была розовой, теперь развязалась, загрязнилась и волочилась по полу. Овца, оставленная в одиночестве, жалобно заблеяла. Волчица подняла заднюю ногу и почесала бок.
– Знаю, моя хорошая, – с сожалением произнесла Ивлин, гладя ее по голове, – я сейчас тобой займусь.
Маккерик стоял рядом с ними и протягивал ей чашку с отваром. Ивлин взяла ее, бормоча слова благодарности. Когда их пальцы соприкоснулись, она подавила желание немедленно отдернуть руку.
– Что ей нужно? – спросил Маккерик.
Ивлин осторожно глотнула отвар и кашлянула. Ей казалось удивительным, что она намного лучше стала себя чувствовать.
– Ей нужно промыть рану и поменять повязку. Вчера ее бок выглядел почти зажившим. Может быть, повязка ей уже и не понадобится. – Ивлин была рада, что они пока оставили тему о чтении «Песни Песней». Она сунула ноги в башмаки.
Маккерик недовольно хмыкнул и сказал:
– Я сам займусь этим.
– Нет. – Ивлин встала, держа кружку в одной руке, а книгу – в другой. Она справилась с легким приступом головокружения. – Вряд ли она позволит тебе сделать это. Элинор – моя питомица, и я сама должна о ней позаботиться.
Горец нахмурился. Он оглядел ее с головы до пят, и от его внимательного взгляда Ивлин стало как-то не по себе.
– Не думаю, что у тебя есть силы для… – начал он. Но Ивлин не стала его слушать и направилась к табурету.
– Ты мне не нянька, Маккерик, – заявила она, поставила кружку на низкое сиденье и, взяв брошенную седельную сумку, осторожно выпрямилась. Она боялась, что от слабости может упасть прямо в огонь, и тогда Маккерик решит, что он прав.
Она раскрыла сумку и положила внутрь бесценную книгу. Ей стало стыдно за свой резкий тон, и Ивлин постаралась исправить впечатление.
– Я бесконечно благодарна тебе за твою доброту, – сказала она, – но я не хочу, чтобы мной руководили. Я поняла это в тот момент, когда решила не возвращаться в монастырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73