Дни были заполнены долгими разговорами, доеданием оленины и заботой о животных. Теперь Коналл знал, что любимым цветом Ив был желтый, любимым блюдом – пудинг. Ее отца звали Хандаар, и когда ей исполнилось четыре года, он подарил ей пони – первую лошадь, которую она тут же окрестила Одуванчиком.
Да, дни были веселыми и легкими, но ночи! Боже правый, ночи! Одинокие часы на холодном полу остались в прошлом, и теперь Коналл засыпал и просыпался, держа в своих объятиях обнаженное тело Ивлин, наслаждаясь ее теплом и гладкой, как шелк, кожей. Сытная пища меняла ее облик. Линии бедер, ключиц постепенно смягчались, на бледном, осунувшемся от голода и болезни лице появился румянец, щеки округлились.
С тех пор как они назвали друг друга мужем и женой, они семь раз занимались любовью. Семь восхитительных, головокружительных раз, и Коналл отчетливо помнил каждый из них. Семь раз. Это просто чудо.
И это больше, чем у него было с Ионной за все семь лет их супружеской жизни.
Коналл старался не думать о Нонне. Он быстро шел навстречу утреннему солнцу, туда, где находился его город. Но это было нелегко. Три недели назад он с тоской и чувством вины покинул своих людей. Он хотел только одного – бежать. Бежать от лишений, нищеты, от невозможности справиться с проклятием, которое постепенно уничтожало клан Маккериков. В конечном счете бежать от себя. У него было много тяжелых проблем, и никакой веры, что все каким-то образом может наладиться.
И вот теперь он возвращался назад новым человеком. У него была жена, о которой он должен был заботиться и которая заботилась о нем. Благодаря Ивлин Бьюкенен Маккерик – Боже, даже само имя звучало невероятно! – у него снова появилась надежда. Эта девушка отогрела его сердце, и он понял, что впереди его ждет спокойная и счастливая жизнь.
И не только его самого, но и весь город. Коналл коснулся пальцами драгоценного кожаного мешочка, висевшего у него на шее.
Он вынужден был признаться себе, что даже если бы Ив оказалась толстой беззубой каргой, он все равно завоевал бы ее. Ведь она была из клана Бьюкененов – это его единственной шанс на избавление от проклятия. Но Ив никак нельзя было назвать «страшным» или «злобным» созданием. Она оказалась доброй, милой девушкой, с красивыми серыми глазами. Она была образованной, вежливой и пылкой, щедрой на чувства и… очень любопытной, пытливой, любознательной. Она всегда хотела докопаться до сути вещей. Узнать больше… Да, его Ив.
Коналл остановился посреди заснеженного леса, тишина которого изредка прерывалась лишь свистом птиц.
«Моя Ив?» Значит, вот как он думает о ней? Коналл покачал головой. Теперь она была его женой, и это естественно, что он считает ее своей. Ведь она теперь принадлежит ему.
Коналл старался не думать о том, что ему даже в голову никогда не приходило называть свою первую жену «моя Нонна».
Он заторопился, прибавил ходу. Ему нужно было вернуться в хижину засветло, поэтому он должен поторапливаться. В его сумке было шесть маленьких, больше похожих на котят зайцев и несколько драгоценных кусков оленины. Коналл доставит еду в город и быстро вернется обратно в хижину. Ив хотела пойти с ним, но он отказал ей, объяснив это тем, что жителям может не понравиться ее появление. Они ведь бедствуют, а тут вдруг появляется лишний рот, который тоже нужно кормить.
Он понимал, что при виде женщины из рода Бьюкененов его люди придут в ярость. И через несколько мгновений Ив узнает истинную причину, по которой он женился на ней. Коналл опять остановился. Истинная причина?
«К черту все! – выругался он. – Теперь видишь, какая ты на самом деле скотина? Ты чуть ли не уверился, будто влюблен в Ивлин Бьюкенен».
Коналл пошел дальше. Он еще прибавил ходу, оставляя глубокие следы на белом полотне, покрывавшем тропу.
Коналл надеялся, что скоро у Ивлин возобновится женский цикл, и к весне, до которой еще оставалось немало времени, она забеременеет. И тогда они смогут вместе вернуться в город и увидеть засеянные поля, на которых появятся первые ростки нового урожая.
«Но когда ты скажешь ей правду?» – спросил он себя.
«Когда она уже не сможет отказаться от меня», – со стыдом ответил себе Коналл.
Он надеялся, что к тому времени, как Ив узнает о проклятии, это уже не будет иметь никакого значения. К тому времени она уже привяжется к нему так же, как он привязался к ней.
Коналл вышел из лесу, и перед ним из утреннего тумана возник величественный Бен-Невис. Позади пика вставало солнце, и лучи зажигали красные, янтарные и угольно-черные искры на его заснеженных склонах. Скоро покажется его город. Коналл приготовился увидеть заброшенные грязные улицы, вьющиеся вокруг сложенных из дерна хижин с полусгнившими крышами, над которыми поднимались единичные столбики дыма. Коналл знал, что в городе сейчас затишье и все жители сидят по домам, экономя тепло и силы.
Но когда из-за перевала показалась первая соломенная крыша, Коналл услышал звуки музыки.
Как только за Коналлом захлопнулась дверь, Ивлин залезла обратно в кровать. Она уже скучала по нему, но вместе с тем была рада возможности целый день посвятить только себе.
Сегодня утром, когда она вышла на воздух, чтобы справить нужду, снег под ней окрасился в светло-розовый цвет, и Ивлин чуть не закричала от радости. Теперь она поняла, почему ее грудь так округлилась, почему разболелась голова и все время хотелось спать. Никогда раньше она так не радовалась физической слабости. У нее уже очень давно не было месячных, поэтому она и не заметила признаков скорого наступления этого женского недомогания. Видимо, она пострадала от голода гораздо сильнее, чем думала раньше, поэтому симптомы были такими слабыми. Живот вообще не болел, и только один раз она почувствовала легкий приступ тошноты. Ивлин приписала скудость выделений истощению и решила посвятить весь день отдыху и размышлениям о своем будущем в роли жены Маккерика.
Ивлин хотела познакомиться с матерью Коналла, Ланой Маккерик, его братом Дунканом, но в то же время немного побаивалась. Семья… Как чудесно и в то же время странно звучало для нее это слово. Ивлин надеялась, что они к ней отнесутся хорошо. Даже после того, как узнают, что она англичанка. Ивлин вздрогнула, ей стало стыдно, она испытывала чувство вины.
К нише подошла Элинор и положила длинный черный нос на край кровати.
– Привет, моя хорошая. Давай залезай. – Она похлопала по матрасу, и волчица грациозно запрыгнула к ней. Сделав два оборота вокруг себя, она наконец улеглась, пристроив голову на животе своей хозяйки. Элинор удовлетворенно вздохнула и закрыла глаза.
Она должна рассказать Коналлу правду. Они стали супругами, а Коналл много раз уверял ее, что люди его клана примут любую жену, которую выберет он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Да, дни были веселыми и легкими, но ночи! Боже правый, ночи! Одинокие часы на холодном полу остались в прошлом, и теперь Коналл засыпал и просыпался, держа в своих объятиях обнаженное тело Ивлин, наслаждаясь ее теплом и гладкой, как шелк, кожей. Сытная пища меняла ее облик. Линии бедер, ключиц постепенно смягчались, на бледном, осунувшемся от голода и болезни лице появился румянец, щеки округлились.
С тех пор как они назвали друг друга мужем и женой, они семь раз занимались любовью. Семь восхитительных, головокружительных раз, и Коналл отчетливо помнил каждый из них. Семь раз. Это просто чудо.
И это больше, чем у него было с Ионной за все семь лет их супружеской жизни.
Коналл старался не думать о Нонне. Он быстро шел навстречу утреннему солнцу, туда, где находился его город. Но это было нелегко. Три недели назад он с тоской и чувством вины покинул своих людей. Он хотел только одного – бежать. Бежать от лишений, нищеты, от невозможности справиться с проклятием, которое постепенно уничтожало клан Маккериков. В конечном счете бежать от себя. У него было много тяжелых проблем, и никакой веры, что все каким-то образом может наладиться.
И вот теперь он возвращался назад новым человеком. У него была жена, о которой он должен был заботиться и которая заботилась о нем. Благодаря Ивлин Бьюкенен Маккерик – Боже, даже само имя звучало невероятно! – у него снова появилась надежда. Эта девушка отогрела его сердце, и он понял, что впереди его ждет спокойная и счастливая жизнь.
И не только его самого, но и весь город. Коналл коснулся пальцами драгоценного кожаного мешочка, висевшего у него на шее.
Он вынужден был признаться себе, что даже если бы Ив оказалась толстой беззубой каргой, он все равно завоевал бы ее. Ведь она была из клана Бьюкененов – это его единственной шанс на избавление от проклятия. Но Ив никак нельзя было назвать «страшным» или «злобным» созданием. Она оказалась доброй, милой девушкой, с красивыми серыми глазами. Она была образованной, вежливой и пылкой, щедрой на чувства и… очень любопытной, пытливой, любознательной. Она всегда хотела докопаться до сути вещей. Узнать больше… Да, его Ив.
Коналл остановился посреди заснеженного леса, тишина которого изредка прерывалась лишь свистом птиц.
«Моя Ив?» Значит, вот как он думает о ней? Коналл покачал головой. Теперь она была его женой, и это естественно, что он считает ее своей. Ведь она теперь принадлежит ему.
Коналл старался не думать о том, что ему даже в голову никогда не приходило называть свою первую жену «моя Нонна».
Он заторопился, прибавил ходу. Ему нужно было вернуться в хижину засветло, поэтому он должен поторапливаться. В его сумке было шесть маленьких, больше похожих на котят зайцев и несколько драгоценных кусков оленины. Коналл доставит еду в город и быстро вернется обратно в хижину. Ив хотела пойти с ним, но он отказал ей, объяснив это тем, что жителям может не понравиться ее появление. Они ведь бедствуют, а тут вдруг появляется лишний рот, который тоже нужно кормить.
Он понимал, что при виде женщины из рода Бьюкененов его люди придут в ярость. И через несколько мгновений Ив узнает истинную причину, по которой он женился на ней. Коналл опять остановился. Истинная причина?
«К черту все! – выругался он. – Теперь видишь, какая ты на самом деле скотина? Ты чуть ли не уверился, будто влюблен в Ивлин Бьюкенен».
Коналл пошел дальше. Он еще прибавил ходу, оставляя глубокие следы на белом полотне, покрывавшем тропу.
Коналл надеялся, что скоро у Ивлин возобновится женский цикл, и к весне, до которой еще оставалось немало времени, она забеременеет. И тогда они смогут вместе вернуться в город и увидеть засеянные поля, на которых появятся первые ростки нового урожая.
«Но когда ты скажешь ей правду?» – спросил он себя.
«Когда она уже не сможет отказаться от меня», – со стыдом ответил себе Коналл.
Он надеялся, что к тому времени, как Ив узнает о проклятии, это уже не будет иметь никакого значения. К тому времени она уже привяжется к нему так же, как он привязался к ней.
Коналл вышел из лесу, и перед ним из утреннего тумана возник величественный Бен-Невис. Позади пика вставало солнце, и лучи зажигали красные, янтарные и угольно-черные искры на его заснеженных склонах. Скоро покажется его город. Коналл приготовился увидеть заброшенные грязные улицы, вьющиеся вокруг сложенных из дерна хижин с полусгнившими крышами, над которыми поднимались единичные столбики дыма. Коналл знал, что в городе сейчас затишье и все жители сидят по домам, экономя тепло и силы.
Но когда из-за перевала показалась первая соломенная крыша, Коналл услышал звуки музыки.
Как только за Коналлом захлопнулась дверь, Ивлин залезла обратно в кровать. Она уже скучала по нему, но вместе с тем была рада возможности целый день посвятить только себе.
Сегодня утром, когда она вышла на воздух, чтобы справить нужду, снег под ней окрасился в светло-розовый цвет, и Ивлин чуть не закричала от радости. Теперь она поняла, почему ее грудь так округлилась, почему разболелась голова и все время хотелось спать. Никогда раньше она так не радовалась физической слабости. У нее уже очень давно не было месячных, поэтому она и не заметила признаков скорого наступления этого женского недомогания. Видимо, она пострадала от голода гораздо сильнее, чем думала раньше, поэтому симптомы были такими слабыми. Живот вообще не болел, и только один раз она почувствовала легкий приступ тошноты. Ивлин приписала скудость выделений истощению и решила посвятить весь день отдыху и размышлениям о своем будущем в роли жены Маккерика.
Ивлин хотела познакомиться с матерью Коналла, Ланой Маккерик, его братом Дунканом, но в то же время немного побаивалась. Семья… Как чудесно и в то же время странно звучало для нее это слово. Ивлин надеялась, что они к ней отнесутся хорошо. Даже после того, как узнают, что она англичанка. Ивлин вздрогнула, ей стало стыдно, она испытывала чувство вины.
К нише подошла Элинор и положила длинный черный нос на край кровати.
– Привет, моя хорошая. Давай залезай. – Она похлопала по матрасу, и волчица грациозно запрыгнула к ней. Сделав два оборота вокруг себя, она наконец улеглась, пристроив голову на животе своей хозяйки. Элинор удовлетворенно вздохнула и закрыла глаза.
Она должна рассказать Коналлу правду. Они стали супругами, а Коналл много раз уверял ее, что люди его клана примут любую жену, которую выберет он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73