Она и так очень разозлилась, когда поняла, что забеременела. – Увидев удивленно поднятые брови Дункана, Коналл объяснил: – Мать Ивлин умерла при родах, поэтому она очень боится, что ее ждет та же участь.
Дункан присвистнул и сказал:
– Представляю, как она испугалась, когда узнала о том, что случилось с Нонной. – Коналл поморщился. – Ты что, еще ничего не говорил Ив о своей жене? – Дункан провел рукой по волосам. – Ах ты, мешок с…
– Она знает, что я был женат и что Нонна умерла, – прервал его Коналл. – Честное слово, Дунк!
Но эти слова не успокоили Дункана.
– Ну конечно. Только ты не рассказал ей, как она умерла, да? И о малышке тоже не рассказал. – Это звучало как обвинение, а не как вопрос. – Так что никаких «честное слово, Дунк»!
– Да, я не рассказал ей подробности, – спокойно признался Коналл.
– Тебе что, совсем наплевать на твою Ив? – спросил Дункан. – Скажи мне правду, Коналл. Между нами не должно быть секретов. Она для тебя просто средство для достижения цели?
– Конечно, нет!
– Как ты думаешь, что она почувствует, когда узнает правду? И поймет, как много ты от нее скрывал и сколько времени водил за нос?
– Я хорошо знаю Ив. И если я расскажу ей все о смерти Нонны, то она еще больше испугается.
– Да, но только сначала! – Дункан яростно закрутил головой. – Готов поспорить, что когда она узнает правду, причем не важно от кого – от тебя или от кого-нибудь из городских сплетников, – ей станет гораздо страшнее. Она решит, что Нонна и ребенок ничего для тебя не значили. – Коналл потупил взгляд. Дункан вздохнул и продолжил: – И Ив решит, что она сама и ее ребенок тоже для тебя ничего не значили. Особенно, когда узнает о проклятии.
Коналл разделял точку зрения брата, и в общем был с ним согласен.
– Но что я могу сказать ей, Дунк? Что я не любил свою первую жену? И что она скончалась, произведя на свет мертворожденного ребенка, которого никогда не хотела? Скажи мне, неужели это может утешить ее?
– Всегда лучше знать правду, – продолжал настаивать Дункан. – Рано или поздно правда все равно всплывет. Так что лучше, если Ив узнает все это от тебя.
Коналл какое-то время размыьшлял над словами брата, и они по очереди продолжали прикладываться к бутыли. Конечно, Дункан был прав. Он глава клана, и его обязанность – заботиться о процветании народа. Но ведь Ив теперь тоже стала членом его клана. Так что о ней он тоже должен позаботиться и рассказать ей правду. Всю правду.
– Хорошо, я расскажу ей, – наконец произнес Коналл. Он посмотрел в глаза брату. – Когда ты уйдешь и мы останемся вдвоем, я расскажу ей о Нонне и малышке. – Коналл поморщился. – У Ив… тот еще характер. Не хочу, чтобы ты оказался в центре скандала и стал свидетелем нашей ссоры.
– А как насчет проклятия? – спросил Дункан.
– И об этом расскажу, но позже. – Коналл поднял ладонь, не давая брату возразить. – Мне не нравится, что наши люди собираются совершить набег на Бьюкененов. Это лишний раз доказывает, что нам давно пора покончить с прошлым. Поэтому, прежде чем привести к нам Ив, я должен сначала пойти помириться с Бьюкененами. Пусть глава клана благословит нас, тогда мы с миром вернемся домой.
Дункан вытаращил глаза и воскликнул:
– Благословение? Да о чем ты говоришь? Тебя там просто пырнут ножом!
– Я так не думаю, – сказал Коналл. – Ив и ребенок, которого она носит, – прямые потомки Ангуса Бьюкенена. Они не причинят вреда своей родне. Да я теперь тоже как-никак родственник. Вот там я и расскажу Ив о проклятии. Или пусть сам Ангус расскажет ей об этом.
– Ты рехнулся, – пробурчал Дункан.
– Я уверен, что Ивлин захочет немного погостить в их городе, повидаться с родственниками, а после того мы уже отправимся домой, – продолжил Коналл, будто не заметив его замечания. – Когда мы вернемся, я сообщу всем, что с проклятием покончено и на нашей земле теперь воцарится мир.
Дункан уставился на брата. Какое-то время он молчал, а потом язвительным тоном спросил:
– Что, хочешь прослыть героем?
Этот вопрос задел Коналла за живое. Неужели так можно было трактовать план? Вернуться в город Маккериков, единолично покончив с древним злом? Доказать, что он смог сделать то, чего не удалось добиться его отцу? Коналл совсем не хотел, чтобы это было понято так. У него другие мотивы, гораздо более благородные.
– Все скоро закончится, – коротко ответил брату Коналл.
Дункан вздохнул, встал, забрал бутыль из его рук. Затем сделал несколько глотков и кинул брату ведро.
– Иди-ка лучше принеси жене воды, великая героическая задница.
Коналл пошел по делу. Он не услышал, что Дункан говорил ему вслед:
– Я надеюсь, что ты прав, брат мой. Дай Бог, чтобы ты был прав. – Он посмотрел на лес, окружавший поляну. Казалось, что деревья дрожали, скрывая какую-то страшную тайну, о которой он ничего не знал, но очень хотел разгадать. – Волк из моего сна не был твоим черным волком, брат. И женщина была не похожа на твою Ив.
Коналл смотрел на Ив, а та, в свою очередь, смотрела на Дункана. Наконец они собрались вокруг огня в хижине и приступили к еде. Дункан рассказывал истории их детства, и, судя по выражению лица Ив, она была в восторге от него. Ее глаза сверкали, когда Ив слушала занимательный – наполовину придуманный – рассказ о том, как однажды Коналл попал рукой в змеиную нору.
– Он орал, лягался, – говорил Дункан, показывая, как все это происходило, – и кричал: «Мама! Мама! Она сейчас отгрызет мне руку!»
Ив прикрыла рот рукой, едва сдерживая готовый вырваться крик. Она глянула на Коналла.
– Змея укусила тебя?
Коналл собрался ответить, но его опередил Дункан:
– В норе было пусто, как в огромной голове Маккерика! Его рука просто застряла между корнем и камнями – вот и все.
Веселый смех жены смягчил разгневанное выражение лица Коналла.
– Нам было всего по шесть лет, Дункан, – решил защитить себя он. – И вообще не попал бы в эту нору, если бы ты не сбил меня с ног.
Дункан накинулся на него:
– Ты не оставил мне выхода. Ты же был такой огромный, а в тот день отнял у меня любимую игрушку!
– Но ты же собирался кинуть ее в меня! – негодующе воскликнул Коналл.
На лице Дункана появилась широкая довольная улыбка. Он озорно подмигнул Ив.
Она взорвалась от смеха, падая на Элинор. Никогда еще Коналл не видел ее такой счастливой. Сейчас в хижине Ронана рядом со смеющейся женой, братом, многочисленными домашними питомцами, в тепле и сытости он сам испытывал такое счастье, какого не знал с тех пор, как они с Дунканом были детьми.
Коналл хотел бы навсегда остаться в долине. Это было бы лучше всего. Он не хотел возвращаться в город, опять брать на себя ответственность за весь клан. Коналл хорошо помнил, как ему было тяжело сразу после смерти отца. Он был растерян, и его мучило чувство вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73