Слава Богу, они не причинили вреда слугам, Жозефу и Маргарите. Те просто стояли и через окна гостиной смотрели вслед каретам. Лица слуг, озаренные пламенем свеч, казались испуганными и бледными; оба пытались понять, что произошло. Ее посадили в одну карету, отца в другую. На рассвете они прибыли в Париж. А потом ее втолкнули в ту узкую комнату, где сидел Ушар.
Ее жизнь изменилась так быстро, так бесповоротно… Нет-нет, все это глупости! Она в Англии, в спальне замка Чесли. Никто не дежурит у ее дверей и не собирается никуда тащить. Она ущипнула себя за щеки, чтобы к ним вернулся румянец, и сказала на прекрасном, звучном французском:
– Entrez!
За дверью послышалось какое-то бормотание, и Эванджелина повторила, на сей раз по-английски:
– Войдите! Молчание.
Эванджелина нахмурилась и открыла дверь.
В комнату вошла старушка. Из-под красивого темно-синего платья, обтягивавшего тонкую талию по моде прошлого века, выглядывали худенькие ножки. Кожа на ее лице напоминала пергамент, спина скрючилась от возраста. Жидкие седые волосы, не прикрывавшие розовой кожи, были собраны в пучок. Женщина едва доставала Эванджелине до подбородка. Старуха была такой хрупкой, что, казалось, вот-вот рассыплется. Однако стоило ей поднять взгляд, как стало ясно, что это всего лишь видимость. Ее глаза были глазами юной девушки: красивыми, голубыми как летнее небо, лучившимися умом и добротой.
Может, это выжившая из ума тетушка, которую герцог держит на чердаке? Эванджелина протянула руку, готовая к тому, что старая леди рухнет на месте, и представилась:
– Меня зовут Эванджелина. А кто вы?
Старая дама молчала. Она внимательно разглядывала девушку, склонив голову набок, как любопытный воробей.
– Мэм, я могу что-нибудь сделать для вас? Но если вы заблудились, боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Я приехала в Чесли только вчера днем.
– О, я знаю, кто я такая, и знаю, кто ты, малышка. Ты кузина покойной ее светлости, ставшая взрослой. – Старушка говорила очень мягко, с едва уловимым шотландским акцентом; ее речь напоминала песню.
– Я не такая уж малышка, – с улыбкой ответила Эванджелина. – Отец называл меня своей большой девочкой и был прав. Не угодно ли присесть, мэм? Если хотите чаю, я могу позвонить горничной.
– О нет, я не пью это мерзкое варево. Только очищенный настой сосновой коры… О да, девочка ты большая, в смысле рослая. Небось, думаешь, что сейчас я растянусь прямо у тебя на ковре?
– От души надеюсь, что нет. Пожалуйста, садитесь. Расскажите, кто вы и что я могу для вас сделать.
– Я – миссис Нидл, – важно сказала она и сделала паузу, явно уверенная в том, что Эванджелине уже знакомо это имя.
– Добро пожаловать, миссис Нидл. Рада познакомиться с вами.
– Ты не так красива, как покойная ее светлость, но в тебе больше силы воли, чем у той хитрой павы. Характера у нее не было ни на грош. А у тебя в глазах жар. Слишком смышленые глазки для малышки и ничуть не похожие на глаза покойной ее светлости. У той глаза были буйные; когда на нее находило, в них стоял гнев. Это была еще та штучка – избалованная, высокомерная, капризная. Подай ей то, подай это… Только и знала, что морочить голову моему мальчику. Одно хорошо: это тянулось не слишком долго. Она пыталась обманывать моего мальчика, отталкивала его от себя, потому что боялась умереть при вторых родах. Но это не помогло: она все равно умерла… Нет, вы только посмотрите на этот подбородок. Сильный, решительный, щедрый… Ты ведь готова отдать все, что имеешь, правда, малышка?
Эванджелина, не медля ни секунды, спросила:
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что у меня в глазах жар?
Миссис Нидл саркастически рассмеялась, и Эванджелина испугалась, что у старухи вот-вот треснут хрупкие кости.
– Ох, малышка, ты узнаешь это только тогда, когда почувствуешь прикосновение его рук!
А потом ты уже никогда не будешь прежней. Будешь терять и находить одновременно, как и было задумано. Но мой мальчик еще не постиг этого.
– Миссис Нидл!
На пороге подбоченившись стояла миссис Рейли, растерянная и сердитая одновременно. Сегодня на ней было светло-зеленое платье с манжетами и подолом, отделанными темно-зелеными кружевами. Пышные седые волосы были стянуты узлом на макушке; связка с ключами сверкала еще сильнее, чем вчера.
– Миссис Нидл, что вы здесь делаете? Это кузина ее светлости, мадам де ла Валетт. Еще очень рано. В это время вам следует находиться у себя в комнате.
Но Эванджелина не хотела, чтобы старая леди ушла. Девушке не терпелось получше узнать о жаре в глазах.
– Ах это ты, Клоринда? Вечно суешь свой нос куда не следует. Мне нужно потолковать с малышкой. Она само совершенство, правда? Я ждала ее, ждала, даже говорила об этом ее светлости, но та только качала головой. Видите ли, она сомневалась… Но девочка наконец приехала. Я знала, что так и будет.
– Миссис Нидл, мадам пора идти завтракать. Возможно, она навестит вас позже.
– Миссис Рейли, по-моему, время вполне подходящее. Я вовсе не так голодна, и…
– Нет, малышка, теперь ступай с Клорри. Разве ты не чувствуешь, что она волнуется?
Ничего, детка, все будет хорошо. Знаю, ты боишься, но все будет в порядке. Обещаю тебе. Я все видела своими глазами. Да, видела, как вы смеялись с моим мальчиком. Это к добру.
Эванджелина смотрела на нее как завороженная. Неужели эта выжившая из ума старая леди знает, что она боится? Откуда, черт побери? И почему она считает, что все будет в порядке? Она, Эванджелина, смеялась с «ее мальчиком»? Чушь, старческий маразм! Не будет никакого порядка. Единственное, на что она надеется, это спасение отца. Но тут многое зависит от Ушара.
– Ну что ж… Миссис Нидл, вы позволите проводить вас?
Старая леди снова пугающе рассмеялась и помахала маленькой рукой, испещренной венами.
– Не стоит, малышка, я сама найду дорогу в Северную башню! Не нужно тебе волноваться из-за таких мелочей.
– Миссис Нидл, – сказала миссис Рейли, не сводя глаз с бледного лица Эванджелины, – не надо смущать мадам. Она еще не понимает вас. Дайте ей время.
– Время течет быстро, – ответила миссис Нидл. – Я должна была прийти. Займись своим делом, Клорри. Забирай мою малышку и веди ее завтракать.
Старая леди, пошла к дверям. У порога она обернулась, долго смотрела на Эванджелину и наконец сказала:
– Деточка, ты придешь в Северную башню. Держу пари, ты знаешь о своей кузине только то, что сохранили воспоминания ребенка. Но ты вернулась домой, как я и надеялась. Мы еще поговорим, малышка. Да, нам есть о чем поговорить, но это нужно сделать быстро. Времени почти не осталось.
– Я приду, – сказала Эванджелина.
Не двигаясь с места, она смотрела вслед старой леди, которая медленно брела по длинному коридору. По спине девушки бежали мурашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Ее жизнь изменилась так быстро, так бесповоротно… Нет-нет, все это глупости! Она в Англии, в спальне замка Чесли. Никто не дежурит у ее дверей и не собирается никуда тащить. Она ущипнула себя за щеки, чтобы к ним вернулся румянец, и сказала на прекрасном, звучном французском:
– Entrez!
За дверью послышалось какое-то бормотание, и Эванджелина повторила, на сей раз по-английски:
– Войдите! Молчание.
Эванджелина нахмурилась и открыла дверь.
В комнату вошла старушка. Из-под красивого темно-синего платья, обтягивавшего тонкую талию по моде прошлого века, выглядывали худенькие ножки. Кожа на ее лице напоминала пергамент, спина скрючилась от возраста. Жидкие седые волосы, не прикрывавшие розовой кожи, были собраны в пучок. Женщина едва доставала Эванджелине до подбородка. Старуха была такой хрупкой, что, казалось, вот-вот рассыплется. Однако стоило ей поднять взгляд, как стало ясно, что это всего лишь видимость. Ее глаза были глазами юной девушки: красивыми, голубыми как летнее небо, лучившимися умом и добротой.
Может, это выжившая из ума тетушка, которую герцог держит на чердаке? Эванджелина протянула руку, готовая к тому, что старая леди рухнет на месте, и представилась:
– Меня зовут Эванджелина. А кто вы?
Старая дама молчала. Она внимательно разглядывала девушку, склонив голову набок, как любопытный воробей.
– Мэм, я могу что-нибудь сделать для вас? Но если вы заблудились, боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Я приехала в Чесли только вчера днем.
– О, я знаю, кто я такая, и знаю, кто ты, малышка. Ты кузина покойной ее светлости, ставшая взрослой. – Старушка говорила очень мягко, с едва уловимым шотландским акцентом; ее речь напоминала песню.
– Я не такая уж малышка, – с улыбкой ответила Эванджелина. – Отец называл меня своей большой девочкой и был прав. Не угодно ли присесть, мэм? Если хотите чаю, я могу позвонить горничной.
– О нет, я не пью это мерзкое варево. Только очищенный настой сосновой коры… О да, девочка ты большая, в смысле рослая. Небось, думаешь, что сейчас я растянусь прямо у тебя на ковре?
– От души надеюсь, что нет. Пожалуйста, садитесь. Расскажите, кто вы и что я могу для вас сделать.
– Я – миссис Нидл, – важно сказала она и сделала паузу, явно уверенная в том, что Эванджелине уже знакомо это имя.
– Добро пожаловать, миссис Нидл. Рада познакомиться с вами.
– Ты не так красива, как покойная ее светлость, но в тебе больше силы воли, чем у той хитрой павы. Характера у нее не было ни на грош. А у тебя в глазах жар. Слишком смышленые глазки для малышки и ничуть не похожие на глаза покойной ее светлости. У той глаза были буйные; когда на нее находило, в них стоял гнев. Это была еще та штучка – избалованная, высокомерная, капризная. Подай ей то, подай это… Только и знала, что морочить голову моему мальчику. Одно хорошо: это тянулось не слишком долго. Она пыталась обманывать моего мальчика, отталкивала его от себя, потому что боялась умереть при вторых родах. Но это не помогло: она все равно умерла… Нет, вы только посмотрите на этот подбородок. Сильный, решительный, щедрый… Ты ведь готова отдать все, что имеешь, правда, малышка?
Эванджелина, не медля ни секунды, спросила:
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что у меня в глазах жар?
Миссис Нидл саркастически рассмеялась, и Эванджелина испугалась, что у старухи вот-вот треснут хрупкие кости.
– Ох, малышка, ты узнаешь это только тогда, когда почувствуешь прикосновение его рук!
А потом ты уже никогда не будешь прежней. Будешь терять и находить одновременно, как и было задумано. Но мой мальчик еще не постиг этого.
– Миссис Нидл!
На пороге подбоченившись стояла миссис Рейли, растерянная и сердитая одновременно. Сегодня на ней было светло-зеленое платье с манжетами и подолом, отделанными темно-зелеными кружевами. Пышные седые волосы были стянуты узлом на макушке; связка с ключами сверкала еще сильнее, чем вчера.
– Миссис Нидл, что вы здесь делаете? Это кузина ее светлости, мадам де ла Валетт. Еще очень рано. В это время вам следует находиться у себя в комнате.
Но Эванджелина не хотела, чтобы старая леди ушла. Девушке не терпелось получше узнать о жаре в глазах.
– Ах это ты, Клоринда? Вечно суешь свой нос куда не следует. Мне нужно потолковать с малышкой. Она само совершенство, правда? Я ждала ее, ждала, даже говорила об этом ее светлости, но та только качала головой. Видите ли, она сомневалась… Но девочка наконец приехала. Я знала, что так и будет.
– Миссис Нидл, мадам пора идти завтракать. Возможно, она навестит вас позже.
– Миссис Рейли, по-моему, время вполне подходящее. Я вовсе не так голодна, и…
– Нет, малышка, теперь ступай с Клорри. Разве ты не чувствуешь, что она волнуется?
Ничего, детка, все будет хорошо. Знаю, ты боишься, но все будет в порядке. Обещаю тебе. Я все видела своими глазами. Да, видела, как вы смеялись с моим мальчиком. Это к добру.
Эванджелина смотрела на нее как завороженная. Неужели эта выжившая из ума старая леди знает, что она боится? Откуда, черт побери? И почему она считает, что все будет в порядке? Она, Эванджелина, смеялась с «ее мальчиком»? Чушь, старческий маразм! Не будет никакого порядка. Единственное, на что она надеется, это спасение отца. Но тут многое зависит от Ушара.
– Ну что ж… Миссис Нидл, вы позволите проводить вас?
Старая леди снова пугающе рассмеялась и помахала маленькой рукой, испещренной венами.
– Не стоит, малышка, я сама найду дорогу в Северную башню! Не нужно тебе волноваться из-за таких мелочей.
– Миссис Нидл, – сказала миссис Рейли, не сводя глаз с бледного лица Эванджелины, – не надо смущать мадам. Она еще не понимает вас. Дайте ей время.
– Время течет быстро, – ответила миссис Нидл. – Я должна была прийти. Займись своим делом, Клорри. Забирай мою малышку и веди ее завтракать.
Старая леди, пошла к дверям. У порога она обернулась, долго смотрела на Эванджелину и наконец сказала:
– Деточка, ты придешь в Северную башню. Держу пари, ты знаешь о своей кузине только то, что сохранили воспоминания ребенка. Но ты вернулась домой, как я и надеялась. Мы еще поговорим, малышка. Да, нам есть о чем поговорить, но это нужно сделать быстро. Времени почти не осталось.
– Я приду, – сказала Эванджелина.
Не двигаясь с места, она смотрела вслед старой леди, которая медленно брела по длинному коридору. По спине девушки бежали мурашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82