Откуда-то издалека доносился едва слышный скорбный похоронный звон.
Себастьян ощупал открытую рану над ухом и тут же получил шлепок по руке.
– Не трогай. – Кэт отвлеклась на секунду, готовя из растертых листьев мазь, потом сказала: – Ты ведь знал, что это ловушка. Зачем в нее полез?
– Я наделся хоть что-то узнать. Никак не ожидал, что их окажется пятеро, да еще с пистолетом.
– И что ты узнал? Что твои расспросы кому-то досаждают? Это было и так ясно. Вот уже несколько дней, как за тобой следят.
– Думаю, моей тени среди тех громил не было.
– Ты разве узнал бы его, если бы увидел?
– Нет. Но те люди не знали, кто я. Иначе мой приятель с дубинкой не стремился бы выяснить, кто меня прислал.
Кэт смазала открытую рану и принялась готовить компресс из смеси тертого сырого картофеля и холодного молока.
– Ты расскажешь об этом сэру Генри?
Себастьян стянул через голову рубаху.
– Лавджою? Да ни черта он не сумеет сделать.
Кэт подошла и прилепила холодный компресс на посиневшее плечо.
– Он мог бы прислать кого-нибудь в «Герб Норфолка» и учинить там расследование.
– Только этого мне и не хватало, – сказал Себастьян, придерживая компресс рукой. – Явится какой-нибудь тупоголовый полицейский, начнет задавать вопросы в лоб, всех распугает. Самый лучший способ ничего не узнать.
Он поймал встревоженный взгляд красивых голубых глаз.
– Тебе нельзя снова там появляться.
Он тронул кончиками пальцев ее лицо, нежно погладил щеку.
– Осторожно, мисс Болейн, иначе вы рискуете проявить почти супружескую заботу о моем здоровье.
Он ожидал, что она тут же возразит, а потом заговорит о другом. Но вместо этого она прислонилась к нему и обняла за шею.
– Если эти люди замешаны в заговоре против регента и считают при этом, что ты вышел на их след, они без колебаний тебя убьют. Сам знаешь.
Он зарылся лицом в мягкую грудь.
– Нам известно, что компания за столиком в общем зале таверны «Герб Норфолка» испытывает романтическую привязанность к умершему в изгнании королю. Это вовсе не означает, что вся округа повинна в заговоре против династии Ганноверов.
Кэт отстранилась от него и начала убирать различные мази и снадобья, которыми его пользовала. Момент слабости прошел. Она вновь управляла своими чувствами и произнесла дразнящим голоском:
– А я думала, ты не веришь в совпадения.
Поднявшись с табуретки, он начал делать медленные круговые движения рукой, чтобы размять затекшие мышцы.
– Не верю. Но я не понимаю, как увязать все это с тем, что мне известно о жизни Гиневры Англесси. Вот если бы мне удалось найти хоть какую-то связь между моими приятелями с Гилтспер-стрит и Беваном Эллсвортом, то все стало бы более или менее ясно. Если верить камеристке Гиневры, в прошлый понедельник Эллсворт ворвался в дом дяди и буквально пригрозил убить его молодую жену. А еще у него был чертовски весомый мотив – родись у Гиневры сын, малыш стал бы наследником всего. Кредиторы тем временем все настойчивее требовали выплаты долгов, в этой ситуации Эллсворт вполне мог решить, что не может рисковать и дожидаться, вдруг родится девочка.
– К тому же он тебе никогда не нравился.
Себастьян посмотрел на Кэт и улыбнулся.
– К тому же он мне никогда не нравился. – Стянув окровавленные бриджи, он подошел к сидячей ванне, придвинутой к кухонному очагу, и вылил туда еще один чайник кипятка. – Что тебе известно о Фабиане Фицфредерике?
– Они с Эллсвортом одного поля ягоды, хотя Фицфредерик также водится с городскими денди. – Кэт нахмурилась, – А что? Ты думаешь, здесь замешан Фицфрсдерик?
– Черт. Не знаю. Все-таки он служит звеном между Эллсвортом и королевским семейством.
– Не слишком прочным звеном.
– Не прочным. – Себастьян перешагнул высокий эмалевый бортик и уселся в ванну, подтянув колени к груди. – Проблема в том, что, хотя суд и находится подозрительно близко к Гилтспер-стрит, Эллсворт сам просто не успел бы отвезти тело Гиневры в Брайтон и вернуться к десяти часам на Пикеринг-Плейс, чтобы сыграть в фараон. А кроме того, интересы этого человека ограничены скачками, игральным столом, ну и, разумеется, покроем сюртука. Зачем бы он пошел на такой риск, пытаясь впутать регента?
– Чтобы отвести подозрение от себя? – предположила Кэт.
– Наверняка нашелся бы способ и попроще.
Кэт притихла, погрузившись в раздумья.
– По-моему, единственный, у кого была причина бросить тень на регента, – это сам Англесси. Если он обнаружил, что принц преследует маркизу, а она это скрыла, то маркиз вполне мог поверить, будто ухаживания регента были приняты благосклонно.
Себастьян прислонился затылком к бортику ванны, наслаждаясь блаженным теплом, успокоившим боль в плече. Через несколько секунд он сказал:
– Если бы Англесси захотел подставить кого-то в этом деле, то, мне кажется, он выбрал бы не регента, а своего племянника. Кроме того, Англесси больной старик. Он просто слишком слаб и не справился бы с таким делом. Не говоря уже о том, что он находился в Брайтоне, не забыла?
Кэт опустилась на каменные плиты рядом с ним и, встав на колени, взяла в руку кусок мыла.
– Он мог бы кого-то нанять.
– Черт, они все могли бы кого-то нанять.
– Нагнись. – Кэт провела мылом по его плечам и спине. – А что насчет Вардана? Они могли поссориться. Любовники иногда переходят границы, когда ссорятся.
– Нам не известно, были ли они любовниками.
– Были, – сказала Кэт.
Себастьян улыбался, пока она намыливала ему спину, а потом мыла грудь. Сам он не был ни в чем уверен.
– По словам его матери, Вардан находился дома вплоть до трагического вечера, – напомнил он Кэт.
– А что еще она могла сказать?
Кэт рывком поднялась и отступила на шаг, пока он вылезал из ванны.
На стуле лежало приготовленное толстое полотенце, и Себастьян потянулся за ним.
– Я, очевидно, чего-то не заметил, хотя следовало. Она подошла и помогла ему надеть шелковый халат.
– Если ты что-то и упустил из виду, то скоро поймешь, – просто сказала она.
Он обернулся к ней. В приглушенном свете огня от кухонного очага она казалась такой спокойной, такой уверенной в его способностях, что на секунду ему стало стыдно. Он взял гребень и убрал с ее лица темную тяжелую прядь волос.
– Иногда я невольно спрашиваю себя, какой в этом смысл? Даже если я узнаю, кто ее убил… и почему… это ничего не изменит. Гиневру не воскресить.
– Мне кажется, ей хотелось бы знать, что убийце, погубившему ее и ребенка, это дело не сошло с рук.
– Так вот для чего все это? Ради мести?
Она прижалась щекой к его груди, ласково обняла.
– Нет. Думаю, речь идет не просто о том, чтобы отомстить за ее смерть. Ты должен защитить память о ней и не позволить исказить правду тем, кто хочет спасти свою шкуру. А еще ты должен сделать так, чтобы у того, кто это совершил, не было шанса сделать это снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Себастьян ощупал открытую рану над ухом и тут же получил шлепок по руке.
– Не трогай. – Кэт отвлеклась на секунду, готовя из растертых листьев мазь, потом сказала: – Ты ведь знал, что это ловушка. Зачем в нее полез?
– Я наделся хоть что-то узнать. Никак не ожидал, что их окажется пятеро, да еще с пистолетом.
– И что ты узнал? Что твои расспросы кому-то досаждают? Это было и так ясно. Вот уже несколько дней, как за тобой следят.
– Думаю, моей тени среди тех громил не было.
– Ты разве узнал бы его, если бы увидел?
– Нет. Но те люди не знали, кто я. Иначе мой приятель с дубинкой не стремился бы выяснить, кто меня прислал.
Кэт смазала открытую рану и принялась готовить компресс из смеси тертого сырого картофеля и холодного молока.
– Ты расскажешь об этом сэру Генри?
Себастьян стянул через голову рубаху.
– Лавджою? Да ни черта он не сумеет сделать.
Кэт подошла и прилепила холодный компресс на посиневшее плечо.
– Он мог бы прислать кого-нибудь в «Герб Норфолка» и учинить там расследование.
– Только этого мне и не хватало, – сказал Себастьян, придерживая компресс рукой. – Явится какой-нибудь тупоголовый полицейский, начнет задавать вопросы в лоб, всех распугает. Самый лучший способ ничего не узнать.
Он поймал встревоженный взгляд красивых голубых глаз.
– Тебе нельзя снова там появляться.
Он тронул кончиками пальцев ее лицо, нежно погладил щеку.
– Осторожно, мисс Болейн, иначе вы рискуете проявить почти супружескую заботу о моем здоровье.
Он ожидал, что она тут же возразит, а потом заговорит о другом. Но вместо этого она прислонилась к нему и обняла за шею.
– Если эти люди замешаны в заговоре против регента и считают при этом, что ты вышел на их след, они без колебаний тебя убьют. Сам знаешь.
Он зарылся лицом в мягкую грудь.
– Нам известно, что компания за столиком в общем зале таверны «Герб Норфолка» испытывает романтическую привязанность к умершему в изгнании королю. Это вовсе не означает, что вся округа повинна в заговоре против династии Ганноверов.
Кэт отстранилась от него и начала убирать различные мази и снадобья, которыми его пользовала. Момент слабости прошел. Она вновь управляла своими чувствами и произнесла дразнящим голоском:
– А я думала, ты не веришь в совпадения.
Поднявшись с табуретки, он начал делать медленные круговые движения рукой, чтобы размять затекшие мышцы.
– Не верю. Но я не понимаю, как увязать все это с тем, что мне известно о жизни Гиневры Англесси. Вот если бы мне удалось найти хоть какую-то связь между моими приятелями с Гилтспер-стрит и Беваном Эллсвортом, то все стало бы более или менее ясно. Если верить камеристке Гиневры, в прошлый понедельник Эллсворт ворвался в дом дяди и буквально пригрозил убить его молодую жену. А еще у него был чертовски весомый мотив – родись у Гиневры сын, малыш стал бы наследником всего. Кредиторы тем временем все настойчивее требовали выплаты долгов, в этой ситуации Эллсворт вполне мог решить, что не может рисковать и дожидаться, вдруг родится девочка.
– К тому же он тебе никогда не нравился.
Себастьян посмотрел на Кэт и улыбнулся.
– К тому же он мне никогда не нравился. – Стянув окровавленные бриджи, он подошел к сидячей ванне, придвинутой к кухонному очагу, и вылил туда еще один чайник кипятка. – Что тебе известно о Фабиане Фицфредерике?
– Они с Эллсвортом одного поля ягоды, хотя Фицфредерик также водится с городскими денди. – Кэт нахмурилась, – А что? Ты думаешь, здесь замешан Фицфрсдерик?
– Черт. Не знаю. Все-таки он служит звеном между Эллсвортом и королевским семейством.
– Не слишком прочным звеном.
– Не прочным. – Себастьян перешагнул высокий эмалевый бортик и уселся в ванну, подтянув колени к груди. – Проблема в том, что, хотя суд и находится подозрительно близко к Гилтспер-стрит, Эллсворт сам просто не успел бы отвезти тело Гиневры в Брайтон и вернуться к десяти часам на Пикеринг-Плейс, чтобы сыграть в фараон. А кроме того, интересы этого человека ограничены скачками, игральным столом, ну и, разумеется, покроем сюртука. Зачем бы он пошел на такой риск, пытаясь впутать регента?
– Чтобы отвести подозрение от себя? – предположила Кэт.
– Наверняка нашелся бы способ и попроще.
Кэт притихла, погрузившись в раздумья.
– По-моему, единственный, у кого была причина бросить тень на регента, – это сам Англесси. Если он обнаружил, что принц преследует маркизу, а она это скрыла, то маркиз вполне мог поверить, будто ухаживания регента были приняты благосклонно.
Себастьян прислонился затылком к бортику ванны, наслаждаясь блаженным теплом, успокоившим боль в плече. Через несколько секунд он сказал:
– Если бы Англесси захотел подставить кого-то в этом деле, то, мне кажется, он выбрал бы не регента, а своего племянника. Кроме того, Англесси больной старик. Он просто слишком слаб и не справился бы с таким делом. Не говоря уже о том, что он находился в Брайтоне, не забыла?
Кэт опустилась на каменные плиты рядом с ним и, встав на колени, взяла в руку кусок мыла.
– Он мог бы кого-то нанять.
– Черт, они все могли бы кого-то нанять.
– Нагнись. – Кэт провела мылом по его плечам и спине. – А что насчет Вардана? Они могли поссориться. Любовники иногда переходят границы, когда ссорятся.
– Нам не известно, были ли они любовниками.
– Были, – сказала Кэт.
Себастьян улыбался, пока она намыливала ему спину, а потом мыла грудь. Сам он не был ни в чем уверен.
– По словам его матери, Вардан находился дома вплоть до трагического вечера, – напомнил он Кэт.
– А что еще она могла сказать?
Кэт рывком поднялась и отступила на шаг, пока он вылезал из ванны.
На стуле лежало приготовленное толстое полотенце, и Себастьян потянулся за ним.
– Я, очевидно, чего-то не заметил, хотя следовало. Она подошла и помогла ему надеть шелковый халат.
– Если ты что-то и упустил из виду, то скоро поймешь, – просто сказала она.
Он обернулся к ней. В приглушенном свете огня от кухонного очага она казалась такой спокойной, такой уверенной в его способностях, что на секунду ему стало стыдно. Он взял гребень и убрал с ее лица темную тяжелую прядь волос.
– Иногда я невольно спрашиваю себя, какой в этом смысл? Даже если я узнаю, кто ее убил… и почему… это ничего не изменит. Гиневру не воскресить.
– Мне кажется, ей хотелось бы знать, что убийце, погубившему ее и ребенка, это дело не сошло с рук.
– Так вот для чего все это? Ради мести?
Она прижалась щекой к его груди, ласково обняла.
– Нет. Думаю, речь идет не просто о том, чтобы отомстить за ее смерть. Ты должен защитить память о ней и не позволить исказить правду тем, кто хочет спасти свою шкуру. А еще ты должен сделать так, чтобы у того, кто это совершил, не было шанса сделать это снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76