Подобные
географические смещения в фольклоре далеко не редкость.
Между тем "брынско-брянская" привязка сюжета получала в ходе
исследовательской работы все новые подтверждения. Много интересного
обнаружилось в топонимике окрестностей Брянска и соседствующего с ним
города Карачева, Например, былина говорит, что лесная застава
Соловья-разбойника располагалась у реки Смородины. Эту реку поначалу
считали чисто мифической и на карте не искали - как оказалось вскоре,
напрасно, ибо недалеко от Карачева протекает река Смородиновка (по другим
данным - Смородинная, Смородинка). А в 13 км от Карачева лежит село с
красивым и не совсем обычным названием Девять Дубов. Отыскали даже Соловьев
перевоз - правда, не через Смородиновку, а через Десну, недалеко от
Брянска. Такое скопление названий, вызывающих в памяти сюжет о
Соловье-разбойнике, заставляло с особым интересом отнестись к местным
преданиям. И ожидания исследователей оправдались. 14 апреля 1890 года
газета "Московские ведомости" опубликовала корреспонденцию анонимного
жителя города Карачева.
Сославшись на уже известные нам "былинные" топонимы, автор далее писал:
"Местные старожилы помещики указывают даже то место, где было расположено
"гнездо Соловья-разбойника". И теперь на берегу Смородинной находится
огромных размеров пень, который, по преданию, сохранился от громадных
девяти дубов, около которых жил Соловей-разбойник".
Можно ли желать более определенного свидетельства? Прямо хоть организуй
экспедицию на поиски остатков Соловьевой заставы... Предыдущий анализ,
однако, уже научил нас не доверять слепо самым "точным" указаниям устных и
письменных источников. Повременим с выводами и на сей раз.
Уже в наши дни историк Ю.А.Лип-кинг, по-видимому, не зная об этих
материалах, собранных дореволюционными исследователями, с полной
убежденностью доказывал, что местом обитания Соловья-разбойника была
Курская земля. И, представьте себе, факты, которыми он подкреплял свое
мнение, под стать только что перечисленным. Приведу самое существенное из
его аргументации. Во-первых, в Курской области имеется своя река
Смородинка. Во-вторых, при устье... нет, опять же не Смородинки, а другой,
более крупной и известной реки Свапы, впадающей неподалеку от Курска в реку
Сейм, есть городище Соловейня, или Соловень-го-ра. В Х-XIII веках тут было
укрепленное поселение, которое Ю.А.Липкинг сравнивает с жилищем Соловья,
защищенным согласно былине крепкой оградой. А главное - "у местного
населения до сих пор бытует предание, что именно здесь и находилось гнездо
Соловья-разбойника". Вот так!
Думаете, притязания на право считать себя земляками Соловья этим
исчерпываются? Отнюдь нет. "Прописывали" знаменитого разбойника и на
Украине. Во всяком случае, один крестьянин, от которого в прошлом веке
записали прозаический пересказ сюжета о Соловье, деловито сообщил, что
лесная застава разбойника была устроена как раз на том месте, где теперь
находится село Соловиевка (ныне - Житомирской области). Поскольку
рассказчик в этой самой Соловиевке проживал, его слова, согласитесь, имели
некоторый вес. Снабдил он "привязкой на местности" и следующий эпизод,
когда Илья по пути в Киев вместе с плененным Соловьем проезжает мимо его
дома. Соловей с семейством, по уверению рассказчика, обитал в селе Грузское
(на территории нынешней Киевской области). Между прочим, дорога из
Соловиевки в Грузское действительно лежит в направлении на Киев... ' Тех
читателей, кто уже прикидывает, какой же вариант заслуживает наибольшего
доверия, я прошу учесть еще один адрес: село или поселок Языково
Ульяновской области. С ним связано следующее предание, опубликованное пару
десятилетий назад: "Речка, которая течет через село Языково и пруды питает,
Соловьем называется. А название-то, говорят, вот откуда пошло. Начало та
речка берет из двенадцати ключей в горах за Языковым, ключи в лесу
начинаются. В нем, в лесу этом, жили когда-то давным-давно разбойники.
Атаманом у них был человек по прозвищу Соловей. Вот и говорили, что речка
течет от Соловья. А поэтому и речку Соловьем назвали". Несмотря на
значительный отход от былинных подробностей (двенадцать дубов, например,
превратились в двенадцать лесных ключей), все же ясно, что речь и тут идет
о "нашем" Соловье-разбойнике.
Можно, конечно, оценивать каждую географическую привязку деятельности
Соловья по тому, насколько она соответствует маршруту Ильи Муромца. С этой
точки зрения "карачевский" вариант вне конкуренции. Но за всеми местными
преданиями о Соловье-разбойнике просматривается единая схема, широко
распространенная в фольклоре и достаточно хорошо изученная фольклористами.
Историческое сознание народа не довольствуется только хранением "преданий
старины глубокой". Практически всегда находятся местные
достопримечательности, природные образования, топонимы, не охваченные
устной историей, но вызывающие любопытство: как это возникло? почему так
называется? И народная мысль искала ответы, восполняя эти пробелы в
исторической памяти выдуманными версиями. Если придумка походила на правду
и была к тому же красивой, интригующей, ее начинали передавать из уст в
уста, из поколения в поколение, и спустя сравнительно короткий срок она уже
воспринималась как предание, тянущееся из глубины веков.
К примеру, есть в Поволжье гора, которую местные жители окрестили
Лепешкой. Почему? Даже не видев этой горы, мы вправе предположить, почти не
рискуя ошибиться: за ее приплюснутую форму. Однако такое объяснение
казалось, видимо, слишком прозаическим, будничным, и обитатели тех мест
рассказывают совершенно иное: гору прозвали Лепешкой потому, что когда-то с
нее Стенька Разин сбрасывал ограбленных им купцов, "они и разбивались в
лепешку". Спору нет, соблазнительно связать местное название с известной
личностью прошлого. Благодаря этому родной край приобщался к "большой"
истории. Потому-то, скажем, о пребывании Петра 1 "вспоминали" и там, где он
никогда не был, любое старинное оружие на Урале пытались объявить
пугачевским, а основателем практически каждой станицы на Дону называли
Ермака Тимофеевича.
Тот же принцип лежит в основе преданий о Соловье-разбойнике: берется
местное название, перекликающееся с именами собственными в былинном сюжете,
и утверждается, что как раз в этих местах и находились владения Соловья.
Три таких утверждения - относительно Языкова, курской Соло-вейнЯ и
украинской Соловиевки - явно не могут быть истинными. Почему же мы должны
доверять четвертому, абсолютно однотипному с ними "воспоминанию" о заставе
Соловья в районе Карачева?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
географические смещения в фольклоре далеко не редкость.
Между тем "брынско-брянская" привязка сюжета получала в ходе
исследовательской работы все новые подтверждения. Много интересного
обнаружилось в топонимике окрестностей Брянска и соседствующего с ним
города Карачева, Например, былина говорит, что лесная застава
Соловья-разбойника располагалась у реки Смородины. Эту реку поначалу
считали чисто мифической и на карте не искали - как оказалось вскоре,
напрасно, ибо недалеко от Карачева протекает река Смородиновка (по другим
данным - Смородинная, Смородинка). А в 13 км от Карачева лежит село с
красивым и не совсем обычным названием Девять Дубов. Отыскали даже Соловьев
перевоз - правда, не через Смородиновку, а через Десну, недалеко от
Брянска. Такое скопление названий, вызывающих в памяти сюжет о
Соловье-разбойнике, заставляло с особым интересом отнестись к местным
преданиям. И ожидания исследователей оправдались. 14 апреля 1890 года
газета "Московские ведомости" опубликовала корреспонденцию анонимного
жителя города Карачева.
Сославшись на уже известные нам "былинные" топонимы, автор далее писал:
"Местные старожилы помещики указывают даже то место, где было расположено
"гнездо Соловья-разбойника". И теперь на берегу Смородинной находится
огромных размеров пень, который, по преданию, сохранился от громадных
девяти дубов, около которых жил Соловей-разбойник".
Можно ли желать более определенного свидетельства? Прямо хоть организуй
экспедицию на поиски остатков Соловьевой заставы... Предыдущий анализ,
однако, уже научил нас не доверять слепо самым "точным" указаниям устных и
письменных источников. Повременим с выводами и на сей раз.
Уже в наши дни историк Ю.А.Лип-кинг, по-видимому, не зная об этих
материалах, собранных дореволюционными исследователями, с полной
убежденностью доказывал, что местом обитания Соловья-разбойника была
Курская земля. И, представьте себе, факты, которыми он подкреплял свое
мнение, под стать только что перечисленным. Приведу самое существенное из
его аргументации. Во-первых, в Курской области имеется своя река
Смородинка. Во-вторых, при устье... нет, опять же не Смородинки, а другой,
более крупной и известной реки Свапы, впадающей неподалеку от Курска в реку
Сейм, есть городище Соловейня, или Соловень-го-ра. В Х-XIII веках тут было
укрепленное поселение, которое Ю.А.Липкинг сравнивает с жилищем Соловья,
защищенным согласно былине крепкой оградой. А главное - "у местного
населения до сих пор бытует предание, что именно здесь и находилось гнездо
Соловья-разбойника". Вот так!
Думаете, притязания на право считать себя земляками Соловья этим
исчерпываются? Отнюдь нет. "Прописывали" знаменитого разбойника и на
Украине. Во всяком случае, один крестьянин, от которого в прошлом веке
записали прозаический пересказ сюжета о Соловье, деловито сообщил, что
лесная застава разбойника была устроена как раз на том месте, где теперь
находится село Соловиевка (ныне - Житомирской области). Поскольку
рассказчик в этой самой Соловиевке проживал, его слова, согласитесь, имели
некоторый вес. Снабдил он "привязкой на местности" и следующий эпизод,
когда Илья по пути в Киев вместе с плененным Соловьем проезжает мимо его
дома. Соловей с семейством, по уверению рассказчика, обитал в селе Грузское
(на территории нынешней Киевской области). Между прочим, дорога из
Соловиевки в Грузское действительно лежит в направлении на Киев... ' Тех
читателей, кто уже прикидывает, какой же вариант заслуживает наибольшего
доверия, я прошу учесть еще один адрес: село или поселок Языково
Ульяновской области. С ним связано следующее предание, опубликованное пару
десятилетий назад: "Речка, которая течет через село Языково и пруды питает,
Соловьем называется. А название-то, говорят, вот откуда пошло. Начало та
речка берет из двенадцати ключей в горах за Языковым, ключи в лесу
начинаются. В нем, в лесу этом, жили когда-то давным-давно разбойники.
Атаманом у них был человек по прозвищу Соловей. Вот и говорили, что речка
течет от Соловья. А поэтому и речку Соловьем назвали". Несмотря на
значительный отход от былинных подробностей (двенадцать дубов, например,
превратились в двенадцать лесных ключей), все же ясно, что речь и тут идет
о "нашем" Соловье-разбойнике.
Можно, конечно, оценивать каждую географическую привязку деятельности
Соловья по тому, насколько она соответствует маршруту Ильи Муромца. С этой
точки зрения "карачевский" вариант вне конкуренции. Но за всеми местными
преданиями о Соловье-разбойнике просматривается единая схема, широко
распространенная в фольклоре и достаточно хорошо изученная фольклористами.
Историческое сознание народа не довольствуется только хранением "преданий
старины глубокой". Практически всегда находятся местные
достопримечательности, природные образования, топонимы, не охваченные
устной историей, но вызывающие любопытство: как это возникло? почему так
называется? И народная мысль искала ответы, восполняя эти пробелы в
исторической памяти выдуманными версиями. Если придумка походила на правду
и была к тому же красивой, интригующей, ее начинали передавать из уст в
уста, из поколения в поколение, и спустя сравнительно короткий срок она уже
воспринималась как предание, тянущееся из глубины веков.
К примеру, есть в Поволжье гора, которую местные жители окрестили
Лепешкой. Почему? Даже не видев этой горы, мы вправе предположить, почти не
рискуя ошибиться: за ее приплюснутую форму. Однако такое объяснение
казалось, видимо, слишком прозаическим, будничным, и обитатели тех мест
рассказывают совершенно иное: гору прозвали Лепешкой потому, что когда-то с
нее Стенька Разин сбрасывал ограбленных им купцов, "они и разбивались в
лепешку". Спору нет, соблазнительно связать местное название с известной
личностью прошлого. Благодаря этому родной край приобщался к "большой"
истории. Потому-то, скажем, о пребывании Петра 1 "вспоминали" и там, где он
никогда не был, любое старинное оружие на Урале пытались объявить
пугачевским, а основателем практически каждой станицы на Дону называли
Ермака Тимофеевича.
Тот же принцип лежит в основе преданий о Соловье-разбойнике: берется
местное название, перекликающееся с именами собственными в былинном сюжете,
и утверждается, что как раз в этих местах и находились владения Соловья.
Три таких утверждения - относительно Языкова, курской Соло-вейнЯ и
украинской Соловиевки - явно не могут быть истинными. Почему же мы должны
доверять четвертому, абсолютно однотипному с ними "воспоминанию" о заставе
Соловья в районе Карачева?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21