Неужели Ты так жесток? Тебе нравится видеть страдания невинных? Сколько еще крови и слез Тебе нужно, чтобы утолить свою жажду?
Его крик был криком всех людей, которые страдали, верили и никак не могли понять, почему Господь так невыносимо безучастен.
Джованни кричал, пока у него хватило сил, а потом разрыдался. Неутешное горе переполняло его сердце. Ему было безумно жаль этого человека, который отрекся от мира, страдал, отказался от всех земных удовольствий, пожертвовал семейной жизнью, много лет молился денно и нощно в голоде, холоде и одиночестве… И все только для того, чтобы умереть в отчаянии, чувствуя себя покинутым Богом, которому он служил так истово и преданно.
Джованни оплакивал себя, сам того не осознавая.
Глава 54
Прошло три недели после этой вспышки ярости. Три недели, во время которых Джованни пытался потушить пламя, пылающее у него в душе. Он последовательно пережил все чувства: сомнение, надежду, муки, веру, ярость, одиночество, отрицание, печаль. После ужасной внутренней борьбы его ум и сердце пришли наконец к единому мнению: или Бог злобен и жесток, ил и Его не существует… В некотором отношении это было бы даже лучше. Джованни больше не злился и не испытывал печали. Он просто пребывал в глубочайшем отчаянии.
Воспоминания прошлого вернулись, чтобы терзать его разум. Расчувствовавшись, Джованни вновь увидел успокаивающие образы своей семьи. Когда он был в монастыре, то написал письмо отцу и брату, чтобы те не беспокоились о его судьбе. Теперь же ему захотелось узнать, что стало с родными. Джованни снова думал о Елене, и его преследовало желание хотя бы раз ее встретить. Но больше всего в эти тягостные минуты ему хотелось увидеть мессера Луцио. Джованни хотел бы раскрыть перед наставником свое сердце, рассказать о сомнениях, попросить совета. Юноша попытался представить, что философ сказал или сделал бы в подобной ситуации. Как же он скучал по своему учителю!
Однажды ночью, когда безграничное отчаяние овладело его душой, Джованни внезапно решил покончить все разом. Он приблизился к краю обрыва и долго смотрел вниз, на верхушки деревьев метрах в двадцати под ним. Затем закрыл глаза. Знакомые образы вновь возникли в его памяти: лица Елены и матери. Горько-сладкие слезы потекли по щекам Джованни, ввалившимся от лишений и постоянного бдения. Он шагнул еще ближе к пропасти.
Юноша уже собрался было прыгнуть вниз, как вдруг перед его мысленным взором предстала Луна. Странное чувство охватило монаха – непреодолимое желание заняться любовью. Образ колдуньи овладел мыслями Джованни. Он внезапно вспомнил чарующий запах, гладкую кожу, и его тело отозвалось на воспоминания. Не осознавая, что делает, юноша закрыл глаза и стал ласкать сам себя. Он думал о женщине, которая приворожила его и подарила первое в жизни сексуальное удовлетворение. Из его груди вырвался громкий крик, звериный вопль наслаждения, который, казалось, восходил к незапамятным временам.
Больше Джованни не молился. Конечно, с его губ все еще срывались слова молитвы, но душа отторгала их. К нему вернулось желание жить, слабое, почти инстинктивное. Он занимался самоудовлетворением по нескольку раз в день, иногда думая о Луне, иногда – о Елене. Навязчивая мысль охватила все его существо – выбраться из страшного места как можно скорее.
Сделать это можно было только единственным способом – убедить монахов, живущих наверху, что он умер, и тогда один из них обязательно спустится, чтобы проверить. Он решил не съедать сразу все припасы, а оставить немного хлеба и воды про запас.
На следующей неделе он не прикоснулся к корзине с провизией. Обеспокоенные скитские монахи решили узнать, что случилось.
Тот, кто посильнее, остался наверху, чтобы крутить лебедку и спустить другого монаха вниз, к пещере. Достигнув входа, брат Никодим выбрался из сети и подошел к Джованни, который лежал на земле. Монах нагнулся и тут же получил сильный удар по голове. Джованни втащил безжизненное тело в сеть, влез сам и несколько раз дернул за веревку.
Сеть рывками поднялась на скалу. Когда она достигла вершины, Джованни высвободился и вытащил бездыханного монаха на каменистую площадку. Другой инок остановил лебедку и поспешил к ним, думая, что брат поднял наверх тело отшельника. Узнав Джованни, он замер от удивления.
– Что ты здесь делаешь? Что случилось с братом Никодимом?
– Он без сознания. У меня не было выбора. Я должен выбраться из этого места.
– Но… ты дал обет затворничества. Ты не можешь уйти!
Джованни почувствовал, как его обуял панический страх.
– Все равно уйду! – вскричал он.
– Я не позволю! – воскликнул монах, бросившись на юношу.
Джованни увернулся и оттолкнул толстого монаха. Тот потерял равновесие, поскользнулся и оказался у самого обрыва.
– Брат Григорий! – вырвалось у Джованни. Он, широко расставив руки, попытался схватить монаха, спасти его… Но тот не удержался на краю и рухнул вниз, в многометровую пропасть.
Джованни, будучи не в силах помочь, смотрел, как падает брат Григорий. Слова ведьмы эхом отдавались в мозгу: «Второй раз ты убьешь из страха».
И тут юноша понял, что пытался уйти от судьбы, покинув мир и человеческое общество, но судьба нашла его и в монастыре, и в пещере отшельника.
Потому что судьба его была высечена на скрижалях сердца.
Глава 55
Джованни взял сигнальную веревку, привязанную к деревянному колесу, которое служило воротом. Бросил ее конец в пропасть и начал долгий спуск. Добравшись до подножия скалы, он с ужасом увидел изувеченные останки брата Григория.
Юноша без оглядки бросился прочь. Он шел до моря полтора дня. Крестьяне жалели изможденного монаха, на лице которого читалось отчаяние, и давали ему еду и питье. Джованни решил вернуться к мессеру Луцио. Не только за тем, чтобы признаться, что не оправдал его доверия, но и дабы обрести утешение и совет старого ученого и его слуги, своих единственных друзей. Джованни думал и о Елене, но мысль о том, что он снова разобьет ее сердце или закончит жизнь на галерах, испугала юношу. Поэтому сейчас для него было важно только одно – добраться до своего старого наставника.
Когда Джованни добрался до порта Волос, то нашел генуэзский корабль, капитан которого согласился переправить юношу в Италию бесплатно. Через неделю Джованни сошел на землю в Пескаре. Едва оказавшись на итальянской земле, он избавился от монашеского облачения, поменяв его на старую одежду. Затем отправился в глубь страны по дороге, которая вела в Рим. Заночевав в поле, он продолжил путь и вскоре свернул на тропу, убегающую к лесистым холмам Абруцци. Быстрым шагом Джованни дошел до деревни Остуни. Когда он очутился на опушке лесов Ведиче, сердце от радости забилось сильнее – он вернулся туда, где был когда-то счастлив!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Его крик был криком всех людей, которые страдали, верили и никак не могли понять, почему Господь так невыносимо безучастен.
Джованни кричал, пока у него хватило сил, а потом разрыдался. Неутешное горе переполняло его сердце. Ему было безумно жаль этого человека, который отрекся от мира, страдал, отказался от всех земных удовольствий, пожертвовал семейной жизнью, много лет молился денно и нощно в голоде, холоде и одиночестве… И все только для того, чтобы умереть в отчаянии, чувствуя себя покинутым Богом, которому он служил так истово и преданно.
Джованни оплакивал себя, сам того не осознавая.
Глава 54
Прошло три недели после этой вспышки ярости. Три недели, во время которых Джованни пытался потушить пламя, пылающее у него в душе. Он последовательно пережил все чувства: сомнение, надежду, муки, веру, ярость, одиночество, отрицание, печаль. После ужасной внутренней борьбы его ум и сердце пришли наконец к единому мнению: или Бог злобен и жесток, ил и Его не существует… В некотором отношении это было бы даже лучше. Джованни больше не злился и не испытывал печали. Он просто пребывал в глубочайшем отчаянии.
Воспоминания прошлого вернулись, чтобы терзать его разум. Расчувствовавшись, Джованни вновь увидел успокаивающие образы своей семьи. Когда он был в монастыре, то написал письмо отцу и брату, чтобы те не беспокоились о его судьбе. Теперь же ему захотелось узнать, что стало с родными. Джованни снова думал о Елене, и его преследовало желание хотя бы раз ее встретить. Но больше всего в эти тягостные минуты ему хотелось увидеть мессера Луцио. Джованни хотел бы раскрыть перед наставником свое сердце, рассказать о сомнениях, попросить совета. Юноша попытался представить, что философ сказал или сделал бы в подобной ситуации. Как же он скучал по своему учителю!
Однажды ночью, когда безграничное отчаяние овладело его душой, Джованни внезапно решил покончить все разом. Он приблизился к краю обрыва и долго смотрел вниз, на верхушки деревьев метрах в двадцати под ним. Затем закрыл глаза. Знакомые образы вновь возникли в его памяти: лица Елены и матери. Горько-сладкие слезы потекли по щекам Джованни, ввалившимся от лишений и постоянного бдения. Он шагнул еще ближе к пропасти.
Юноша уже собрался было прыгнуть вниз, как вдруг перед его мысленным взором предстала Луна. Странное чувство охватило монаха – непреодолимое желание заняться любовью. Образ колдуньи овладел мыслями Джованни. Он внезапно вспомнил чарующий запах, гладкую кожу, и его тело отозвалось на воспоминания. Не осознавая, что делает, юноша закрыл глаза и стал ласкать сам себя. Он думал о женщине, которая приворожила его и подарила первое в жизни сексуальное удовлетворение. Из его груди вырвался громкий крик, звериный вопль наслаждения, который, казалось, восходил к незапамятным временам.
Больше Джованни не молился. Конечно, с его губ все еще срывались слова молитвы, но душа отторгала их. К нему вернулось желание жить, слабое, почти инстинктивное. Он занимался самоудовлетворением по нескольку раз в день, иногда думая о Луне, иногда – о Елене. Навязчивая мысль охватила все его существо – выбраться из страшного места как можно скорее.
Сделать это можно было только единственным способом – убедить монахов, живущих наверху, что он умер, и тогда один из них обязательно спустится, чтобы проверить. Он решил не съедать сразу все припасы, а оставить немного хлеба и воды про запас.
На следующей неделе он не прикоснулся к корзине с провизией. Обеспокоенные скитские монахи решили узнать, что случилось.
Тот, кто посильнее, остался наверху, чтобы крутить лебедку и спустить другого монаха вниз, к пещере. Достигнув входа, брат Никодим выбрался из сети и подошел к Джованни, который лежал на земле. Монах нагнулся и тут же получил сильный удар по голове. Джованни втащил безжизненное тело в сеть, влез сам и несколько раз дернул за веревку.
Сеть рывками поднялась на скалу. Когда она достигла вершины, Джованни высвободился и вытащил бездыханного монаха на каменистую площадку. Другой инок остановил лебедку и поспешил к ним, думая, что брат поднял наверх тело отшельника. Узнав Джованни, он замер от удивления.
– Что ты здесь делаешь? Что случилось с братом Никодимом?
– Он без сознания. У меня не было выбора. Я должен выбраться из этого места.
– Но… ты дал обет затворничества. Ты не можешь уйти!
Джованни почувствовал, как его обуял панический страх.
– Все равно уйду! – вскричал он.
– Я не позволю! – воскликнул монах, бросившись на юношу.
Джованни увернулся и оттолкнул толстого монаха. Тот потерял равновесие, поскользнулся и оказался у самого обрыва.
– Брат Григорий! – вырвалось у Джованни. Он, широко расставив руки, попытался схватить монаха, спасти его… Но тот не удержался на краю и рухнул вниз, в многометровую пропасть.
Джованни, будучи не в силах помочь, смотрел, как падает брат Григорий. Слова ведьмы эхом отдавались в мозгу: «Второй раз ты убьешь из страха».
И тут юноша понял, что пытался уйти от судьбы, покинув мир и человеческое общество, но судьба нашла его и в монастыре, и в пещере отшельника.
Потому что судьба его была высечена на скрижалях сердца.
Глава 55
Джованни взял сигнальную веревку, привязанную к деревянному колесу, которое служило воротом. Бросил ее конец в пропасть и начал долгий спуск. Добравшись до подножия скалы, он с ужасом увидел изувеченные останки брата Григория.
Юноша без оглядки бросился прочь. Он шел до моря полтора дня. Крестьяне жалели изможденного монаха, на лице которого читалось отчаяние, и давали ему еду и питье. Джованни решил вернуться к мессеру Луцио. Не только за тем, чтобы признаться, что не оправдал его доверия, но и дабы обрести утешение и совет старого ученого и его слуги, своих единственных друзей. Джованни думал и о Елене, но мысль о том, что он снова разобьет ее сердце или закончит жизнь на галерах, испугала юношу. Поэтому сейчас для него было важно только одно – добраться до своего старого наставника.
Когда Джованни добрался до порта Волос, то нашел генуэзский корабль, капитан которого согласился переправить юношу в Италию бесплатно. Через неделю Джованни сошел на землю в Пескаре. Едва оказавшись на итальянской земле, он избавился от монашеского облачения, поменяв его на старую одежду. Затем отправился в глубь страны по дороге, которая вела в Рим. Заночевав в поле, он продолжил путь и вскоре свернул на тропу, убегающую к лесистым холмам Абруцци. Быстрым шагом Джованни дошел до деревни Остуни. Когда он очутился на опушке лесов Ведиче, сердце от радости забилось сильнее – он вернулся туда, где был когда-то счастлив!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116