– Может быть. Не знаю. Возможно, и нет.
– Департамент юстиции, значит…
– Да. Не знаю, Бина. Извини.
Удивление прошло, глаза ее смотрят на него, не мигая.
– О'кей. Теперь слушай меня. Прежде всего, убери свой гнусный волосатый палец с моего телефона.
Ландсман поспешно отдергивает руку, не дожидаясь, пока лазерный луч ее взгляда стерильно оттяпает его палец.
– Не прикасайся к моему телефону, Меир.
– Никогда в жизни.
– Если то, что ты мне рассказываешь, правда, – говорит Бина тоном учителя, адресующегося к классу умственно недоразвитых подготовишек, – то я непременно должна сообщить об этом Кэти Свини. Возможно, следует сообщить в Госдеп. Даже, вероятно, в Министерство обороны.
– Но…
– Потому что – не знаю, в курсе ли ты, – потому что Святая Земля располагается вне границ моего участка.
– Охотно верю. Но послушай. Кто-то, обладающий весом – серьезным весом, – стирает данные в базе данных ФАА. Вес того же порядка необходим, чтобы пообещать совету индейских вождей отдать им округ Ситка после исхода евреев, если те пустят Литвака с его программой в Перил-Стрейт.
– Тебе это Дик сказал?
– Очень прозрачно намекнул. И при всем моем уважении к Ледерерам из Бока-Рейтон, вынуждает заметить: та же влиятельная персона подписывает чеки на карманные расходы по весьма дорогостоящим операциям. Тренировочный центр. Оружие и логистика. Селекция скота. Кто стоит за всем этим?
– Правительство США.
– Вот я и говорю.
– Потому что они полагают, что идея запустить кучку чокнутых евреев в арабскую Палестину, чтобы взорвать пару-тройку храмов, побегать за Мессией и начать третью мировую войну – идея очень неплохая.
– Бина, они такие же чокнутые. Да ты и сама это знаешь. Может быть, они возлагают на третью мировую войну большие надежды. Может, они полагают, что третья мировая – новый крестовый поход, который вернет Иисуса на землю. А может, их интересуют просто нефть, нефтедоллары, гарантии на все времена. Не знаю.
– Заговорщики в правительстве?
– Понимаю, как это звучит.
– Говорящие цыплята.
– Извини.
– Ты обещал.
– Помню.
Она поднимает трубку, повторяет предыдущий вызов.
– Бина, пожалуйста, не надо.
– Я перебывала с тобой в куче темных уголков, Меир Ландсман. Но в этот не собираюсь.
Ландсман полагает, что не стоит винить ее за это.
Бина добирается до Свини, излагает той избранные места из ландсмановской истории. В ее изложении вербоверы и группа евреев-мессианцев стакнулись и планируют нападения на мусульманскую святыню в Палестине. Многие домыслы Бина опускает. Не упоминает также о смерти Наоми и Менделя Шпильмана. Зато заботится о достаточном неправдоподобии изложения, чтобы собеседница скорее ей поверила.
– Я хочу выйти на этого Литвака, – заключает она рассказ. – О'кей, Кэти… Да… Да, конечно… Да, да…
Разговор завершен. Бина подбирает со стола сувенирный глобус с миниатюрной панорамой Ситки, встряхивает его и смотрит, как падает снег. Офис она подчистила основательно, все выкинула, все безделушки и фотоснимки. Оставила только глобус да свою парку в нескольких экземплярах в рамках на стене. Да фикус и еще какой-то каучуконос, да розовую орхидею с беловатыми вкраплениями в зеленом стеклянном сосуде. Прелестно, как дно загородного автобуса после пикника, вид снизу. Бина царит над этой идиллией в очередном мрачном брючном костюме, волосы ее вздернуты и удерживаются на месте кольцами-резинками, металлическими пряжками и иными весьма полезными приспособлениями, живущими в ящике стола.
– Она не смеялась? – спрашивает Ландсман.
– Кэти не из таких. Ждет дополнительной информации. Мне показалось, что я не первая, от кого она услышала об Альтере Литваке. Сказала, что, возможно, они его заберут, если мы его обнаружим.
– Бухбиндер, – вспоминает Ландсман. – Доктор Рудольф Бухбиндер. Помнишь, он выходил из «Полярной звезды», когда ты входила.
– Дантист с Ибн-Эзра-стрит?
– Он сказал мне, что переезжает в Иерусалим. Я ему не поверил.
– Какой-то институт…
– На «М».
– Мириам?
– Мориа!
Бина лезет в компьютер и находит институт Мориа в закрытом списке, по адресу: 822 Макс-Нордау-стрит, седьмой этаж.
– Дом номер восемьсот двадцать два. – повторяет Ландсман. – Х-ха.
– Твой сосед? – Бина набирает номер.
– Через улицу, напротив, – отвечает Ландсман почти робко.
– Машину, – резолютно меняет намерение Бина, сбрасывает номер и набирает другой, короткий. – Гельбфиш.
Она приказывает блокировать входы отеля «Блэкпул» патрульными и сотрудниками в штатском, кладет трубку и смотрит на нее.
– О'кей, – говорит Ландсман. – Двинули.
Но Бина не двигается.
– Как приятно не иметь дела со всей твоей бредятиной. Я все же немного отошла от круглосуточной маниакальной Ландсмании.
– Завидую тебе.
– Герц, Берко, твоя мамаша, твой папаша… Вся ваша шайка. – И припечатывает по-американски: – Вонючий чокнутый пучок.
– Сочувствую.
– И луч света в вашем бедламе – Наоми. Единственный здравомыслящий человек был в семейке.
– Она так же отзывалась о тебе. Только Наоми говорила «единственный в мире».
Двойной неробкий удар в дверь. Ландсман встает, полагая, что Берко уже успел обернуться.
– Хелло! – В дверях американец. Привет американский: – Это еще кто? Вроде не имел удовольствия.
– Вы, собственно, к кому? – щурится Ландсман.
– Я есть ваше похоронное бюро, – сообщает американец на лоскутном, но энергическом идише.
– Мистер Спэйд назначен наблюдать за переходными процедурами, – поясняет Бина. – Полагаю, я о нем упоминала, детектив Ландсман.
– Полагаю, упоминали.
– Детектив Ландсман, – повторяет Спэйд-Большая-Лопата, ко всеобщему удовлетворению сползая в американский. – Небезызвестный.
К удивлению Ландсмана этот тип не шествует гордо за толстым гольф-клубным брюхом. Для брюха слишком соплив, широкоплечести и бочкогрудости еще не изжил. Фигуру обтягивает костюм гребенной шерсти по белой рубашке при монолитном лазоревом галстуке с зерненой поверхностью. Шея в бритвенных царапинах и шишках, между которыми торчат невыбритые островки. Выпирающий кадык намекает на безграничную серьезность и искренность. К лацкану прилипла стилизованная рыбка желтого металла.
– Если не возражаете, присядем здесь на минутку с вами и вашим начальником?
– О'кей. Но я бы лучше постоял.
– Как пожелаете. Может, все же впустите в помещение?
Ландсман отступает в сторону, пропускает гостя дорогого. Спэйд закрывает дверь.
– Детектив Ландсман, я имею основания полагать, что вы проводите несанкционированные расследования с превышением полномочий, к тому же будучи отстраненным…
– С сохранением содержания, – подсказывает Ландсман.
– Вы нарушаете все действующие правила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101