Зефирина опустила голову. Удивленная тем, что на ее признание не последовало никакой реакции, она подняла глаза. Карл V как-то странно, не мигая, смотрел на нее. Зрачки его расширились. Видимо, он хотел что-то сказать, но вместо этого несколько раз икнул, и его большой рот искривился в нервной гримасе.
– Сир! – с беспокойством прошептала Зефирина.
Казалось, император ее не слышит. Его белое, как мрамор, лицо внезапно покрылось фиолетовыми пятнами, черты исказились в жутком оскале. Им словно овладел непреодолимый ужас. Испуганная Зефирина увидела, как Карл V протянул руку к зеленому пузырьку, стоящему на столе, но тут пальцы судорожно задергались, задрожав всем телом, он вскрикнул, побледнел и рухнул у ног Зефирины, сотрясаясь в ужасных конвульсиях. Несчастный брызгал слюной, закусывая язык и извиваясь на ковре.
– Священная болезнь! – прошептала изумленная Зефирина.
Она опустилась на колени рядом с императором, который бился головой о резную ножку кресла, и быстро отодвинула кресло, поскольку король мог пораниться. Понимая, что больше ничего не может сделать для Карла, Зефирина встала и бросилась к портьере.
– Дон Рамон! – позвала она вполголоса.
Приемная была пуста – ни посетителей, ни солдат.
Зефирина решительно двинулась к двери в глубине комнаты.
– Эй! Есть здесь кто-нибудь?
В вестибюле дворца было также пустынно – ни капитана Эрреры, ни стражи.
«Хорошо же охраняют императора!» – подумала Зефирина, вновь устремляясь в кабинет.
Карл V все еще лежал на полу, хрипя, задыхаясь, кусая до крови язык. Казалось, его дыхание остановилось. Из ноздрей и рта выступила красноватая пена.
Взгляд Зефирины упал на длинный разрезной нож с чеканной ручкой. В голове у нее молнией пронеслась мысль, что сейчас любой бы мог убить Карла и безнаказанно скрыться, изменив тем самым ход мировой истории. Рядом с ножом на столе находился зеленый пузырек, на который несчастный успел указать ей.
Позабыв о своих кровожадных мыслях, Зефирина схватила флакон и стремительно вынула серебряную пробку. На нее повеяло характерным сладковатым запахом. Это были духи доньи Гермины.
Уж не снискала ли мачеха Милость Карла V, снабжая его этим таинственным лекарством?
Зефирина без колебаний опустилась на колени, твердой рукой подняла голову Карла V и вытерла ему рот своим платком. Воспользовавшись моментом, когда он разжал зубы, она влила ему в рот несколько капель зеленой жидкости. Ей было неизвестно, какая доза необходима императору, и она боялась отравить его. Держа голову Карла на коленях, Зефирина ждала какое-то мгновение, показавшееся ей вечностью. Не заметив никакого заметного улучшения у больного, чьи мускулы были так же напряжены, Зефирина решила повторить операцию. На этот раз челюсти Карла были сжаты гораздо сильнее. Зефирина, схватив разрезной нож, просунула его между зубами, раздвинула их и с трудом влила ложку жидкости в горло императору.
На этот раз он кашлянул и выплюнул сгусток крови. Лицо его покрыла мертвенная бледность, глаза вылезли из орбит. Но постепенно судороги стали стихать, дыхание замедлилось.
– Милосердный Христос!.. Что вы делаете, несчастная?
Зефирина подняла глаза. Перед ней стоял дон Рамон, который застал ее с ножом в руках, держащей окровавленную голову императора на коленях.
– Его величество почувствовал себя плохо. Поскольку никого рядом не оказалось, я сделала что смогла, дабы облегчить его страдания. Теперь, если вы недовольны, поступайте сами, как знаете… – ответила Зефирина, собираясь встать.
– Прежде всего не двигайтесь!
Дон Рамон опустился на колени рядом с молодой женщиной, принудив ее не шевелиться, выхватил из ее рук зеленый пузырек.
– Здесь решают секунды… Вы ему дали это в начале припадка?
Зефирина кивнула головой.
– Сколько вы ему дали? – спросил дон Рамон.
– Несколько капель, затем ложку… Это нормально? – с беспокойством спросила Зефирина.
– Да, это предельная доза… Вы уверены, что не дали больше?
– Нет, не думаю!
На лбу Зефирины выступила испарина.
С ловкостью человека, привыкшего ухаживать за хозяином, дон Рамон поднес флакон к носу Карла. Он только дал вдохнуть лекарство, а затем, промокнув свой платок в зеленой жидкости, смочил больному веки, виски, за ушами и запястья.
Казалось, что напряженные мышцы Карла мало-помалу расслабляются. И когда судороги отпустили его, он погрузился в глубокий сон. Кризис, судя по всему, миновал.
Дон Рамон поднялся, сделав знак Зефирине не двигаться. Она спрашивала себя, уж не придется ли ей провести всю ночь, Держа на коленях голову императора.
Умиротворенный Карл сейчас был похож на безобидного юношу, почти подростка. Она смотрела на него с материнской жалостью. Еще немного, И она стала бы баюкать его. Мокрые волосы прилипли ко лбу, и Зефирина сдвинула их, собираясь откинуть назад. И вдруг, не веря своим глазам, побледнела. На шее, как раз за ухом, у императора краснело маленькое родимое пятнышко в форме морской звезды или розы!..
Зефирина закусила губы. Что это за тайна? У Карла V была та же врожденная метка, что и у близнецов Луиджи и Коризанды: КРОВАВАЯ РОЗА.
Это наследственный знак? Символ судьбы? Или дома Габсбургов и герцогов Лотарингских имели общих предков с семьей Фарнелло, как та имела их с родом де Багателей?.. А может быть, подобно изумрудным колье это шло от их общего предка Саладина?
Вернулся дон Рамон с меховым одеялом и подушкой.
Зефирина и словом не обмолвилась о своем открытии. Дон Рамон, поставив у стола походную кровать, сделал Зефирине знак переложить голову Карла на подушку, а сам перетащил тело на одеяло, закутав грудь и ноги короля.
Освободившись от своего бремени, Зефирина встала, ее слегка пошатывало. Она смотрела на владыку мира, лежащего неподвижно, словно мумия. Карл V спал как ребенок. Дон Рамон увлек Зефирину в смежный с кабинетом будуар. На маленькой фаянсовой плитке там грелся медный кувшин.
Дон Рамон знаком пригласил Зефирину сесть, снял с плитки кувшин и налил коричневую маслянистую жидкость в чашку, которую и протянул молодой женщине. Зефирина с недоверчивостью кошки понюхала это варево. Запах был ей незнаком. Тень улыбки мелькнула на суровом лице дона Рамона.
– Можете пить без страха, сударыня. Это называется какао. Бобы сначала обжаривают, чтобы затем растолочь. В прошлом году их привезли его величеству из Новой Испании его капитаны. Этот напиток возвращает силы, что вам, я думаю, сейчас необходимо…
На колокольне пробило три часа. Увидев, что дон Рамон пьет коричневую жидкость, Зефирина решилась пригубить. Поначалу вкус какао разочаровал ее – она нашла его слишком крепким, горячим, медово-сладким и пряным, однако мало-помалу выпила всю чашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95