Нет, она будет вести себя как обычно и потому вновь обратила свое внимание на маркиза.
Покинув обеденный зал, дамы и господа вновь разделились на две половины. Дамы отправились в главную гостиную, где Филиппа погрузилась в раздумье. Маркиз явно искал момент, чтобы перемолвиться с ней. За ужином он посылал ей пылкие взгляды и комплименты и всячески направлял разговор в ее сторону. Выходя из столовой, она чувствовала его жадный взгляд, прикованный в своей фигуре, и словно видела его охотничий оскал. Нет, ее почти не влекло к нему, ее скорее угнетала необходимость объяснения с ним. Если Маркус и Бирн отправятся обследовать дом и окрестности, она ни за что не позволит им уйти одним. Значит, нужен какой-то предлог, чтобы удалиться пораньше в свою комнату. Легкое недомогание – так проще всего развязаться с Бротоном, тем более что за ужином он сам отметил в ней некое беспокойство.
– Дорогая, с тобой все в порядке? – спросила Тотти, участливо глядя на нее поверх очков.
В гостиной между тем уже вовсю шли вокальные упражнения под фортепьяно мисс дебютанток. Это занятие предложила хозяйка дома леди Гемпшир в ожидании джентльменов, которые расслаблялись пока на своей половине. Тотти пришлось повысить голос, чтобы ее услышали.
– Ах, Тотти, боюсь, у меня начинается мигрень, – ответила Филиппа.
– Боже, я ничего не могу разобрать из-за этого кошачьего визга! – произнесла Тотти и была, к несчастью, услышана мисс Луизой Даннингем и мисс Пенни, которые были источниками этих звуков.
Какофония немедленно оборвалась. Филиппа заметила легкое подмигивание Норы в сторону двух мисс, застывших в неловком молчании.
Послав Норе неодобрительный взгляд, Филиппа произнесла во всеуслышание:
– Я этого не нахожу. По-моему, это был превосходный вокализ, весьма целительный для души. Но боюсь, что ранний подъем и дорога выбили меня из колеи, мне нужно отдохнуть. Прошу прощения, но я вынуждена откланяться.
Луиза и Пенни, вздохнув с облегчением, вернулись к своей музыке. А Филиппа, сопровождаемая Норой и Тотти, удалилась из комнаты.
– Филиппа, как ты могла?! – воскликнула Нора, когда они оказались в холле. – Ты же сама говорила, что нет ничего более скучного, чем вокализы под фортепьяно мисс дебютанток.
– Совершенно верно, Нора, – спокойно ответила Филиппа. – Но надо отдать должное мисс Луизе Даннингем – у нее формируется очень недурное сопрано.
– Ну и пусть… – проворчала Нора, признавая отчасти правоту Филиппы, но явно не желая восхищаться пением Луизы.
– Если у человека есть хоть крупица таланта, не стоит расхолаживать его, не так ли, Тотти? – спросила Филиппа, обернувшись к своей опешившей компаньонке.
– Я… я полагаю, это правильно, – смиренно согласилась Тотти.
– Если тебе так приятен ее голос, то почему же ты уходишь? – закапризничала Нора. – Ты ляжешь спать, а я должна сидеть там одна и слушать ее?
– Нора, никто из сидящих в гостиной не может превзойти тебя в твоей красоте и талантах, – произнесла Филиппа с ноткой нетерпения в голосе. – Луизе Даннингем потребуется все ее умение, чтобы поймать на крючок будущего мужа.
Нору, казалось, удовлетворило подобное объяснение и особенно комплименты в ее адрес, и к ней вернулось хорошее настроение.
– О, раз так, я готова выдерживать Луизу и Пенни еще хоть целый час или около того!
– Превосходно. А теперь, прежде чем ты вернешься к леди Де Реджис, своей мамочке, я хочу попросить тебя развлечь Бротона сегодня вечером. Он, вероятно, будет очень разочарован моим исчезновением.
Нора посмотрела на нее с хитрой усмешкой:
– Филиппа, ты всерьез думаешь, что маркиз останется внизу и будет слушать мяуканье Луизы и Пенни, если он знает, что наверху его поджидаешь ты?
Филиппа моргнула от растерянности.
– Я его… поджидаю? Нет, Нора, я не…
Но та заставила ее замолчать, понимающе подмигнув и покачав изящно причесанной в новогреческом стиле головкой.
– О, Филиппа! Все отлично понимают, что твоя мигрень – это лишь предлог. Я готова поставить шиллинг, что не пройдет и десяти минут, как маркиз постучится в твою дверь. – С этими словами Нора отвернулась и скользнула в гостиную, хихикнув за дверью.
Филиппа поняла, что отговорка с мигренью только усугубила ее положение.
Маркус был далеко не из числа любителей разговоров в мужской компании после ужина. Здесь редко можно было услышать что-нибудь дельное. Тема бизнеса еще не вошла в моду, зато пошлости было предостаточно. Порядочный джентльмен, имея досуг, вряд ли пропустит клубный вечер, игровой зал, боксерский матч, атлетические состязания, пивную или дебаты в парламенте. Во всех этих местах можно отлично посмеяться над смачными остротами. И, освобождаясь от дамского общества, джентльмены опускаются как бы на пару ступенек ниже.
Порой они раскрепощаются слишком. Как этот осанистый и цветущий господин Станден с дальнего конца стола. «Если хорошенькая юбчонка не встрепыхнется при виде меня, у меня даже не пошевелится… Но для правильных юбок на моих часах всегда шестерка», – поведал он компании. Этот его каламбур был встречен дружным хохотом большинства джентльменов. Но были и такие, кто поморщился.
Маркус с досадой отметил, что его брат Бирн последовал за группой большинства. К тому же он слишком налегал на спиртное.
– Тебе не кажется, что уже достаточно? – прошептал он ему на ухо.
Бирн, не слушая, уткнулся носом в портвейн.
– На этот раз Мисти придет первой, ставлю пять против одного, – вполголоса сообщил лорд Гемпшир Стерлингу. – Она самая лучшая в первой тройке. Никогда не видел такой могучей и ретивой кобылки. Во время войны ее племя пришлось бы кстати для королевской кавалерии. Но от нее еще нет потомства, она слишком молода. Маркус решил прислушаться к их беседе.
– А что скажешь о Славной Леди? Разрази меня гром, если она не обгонит Мисти!
Маркус знал, что лорд Гемпшир помешан на лошадях. Благодаря его страсти здесь и гостит сегодня все великосветское общество. Но за все время службы в Уайтхолле он никогда не слышал об интересах лорда Стерлинга в этой области.
– Бирн, – прошептал он на ухо брату, – лорд Стерлинг ведь не является участником заезда?
– Н-нет, не знаю, я вообще ни о ком ничего не знаю. У меня ноль информации.
Разумеется, так. После войны на континенте, во Франции и Испании, и года поправки, проведенного в Лейк-Виллидже, он с трудом вникал в тонкости светской жизни. Придется обратиться к Филиппе, она, конечно, должна знать. И не успела мысль о ней вспыхнуть в его голове, как светская беседа сделала крутой вираж от лошадей к дамам.
– А я знаю другую славную леди, которая даст фору всем остальным, – произнес Томас Херстон. – Весьма рискованная особа.
Молодые щеголи загоготали, похлопывая по спине маркиза Бротона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Покинув обеденный зал, дамы и господа вновь разделились на две половины. Дамы отправились в главную гостиную, где Филиппа погрузилась в раздумье. Маркиз явно искал момент, чтобы перемолвиться с ней. За ужином он посылал ей пылкие взгляды и комплименты и всячески направлял разговор в ее сторону. Выходя из столовой, она чувствовала его жадный взгляд, прикованный в своей фигуре, и словно видела его охотничий оскал. Нет, ее почти не влекло к нему, ее скорее угнетала необходимость объяснения с ним. Если Маркус и Бирн отправятся обследовать дом и окрестности, она ни за что не позволит им уйти одним. Значит, нужен какой-то предлог, чтобы удалиться пораньше в свою комнату. Легкое недомогание – так проще всего развязаться с Бротоном, тем более что за ужином он сам отметил в ней некое беспокойство.
– Дорогая, с тобой все в порядке? – спросила Тотти, участливо глядя на нее поверх очков.
В гостиной между тем уже вовсю шли вокальные упражнения под фортепьяно мисс дебютанток. Это занятие предложила хозяйка дома леди Гемпшир в ожидании джентльменов, которые расслаблялись пока на своей половине. Тотти пришлось повысить голос, чтобы ее услышали.
– Ах, Тотти, боюсь, у меня начинается мигрень, – ответила Филиппа.
– Боже, я ничего не могу разобрать из-за этого кошачьего визга! – произнесла Тотти и была, к несчастью, услышана мисс Луизой Даннингем и мисс Пенни, которые были источниками этих звуков.
Какофония немедленно оборвалась. Филиппа заметила легкое подмигивание Норы в сторону двух мисс, застывших в неловком молчании.
Послав Норе неодобрительный взгляд, Филиппа произнесла во всеуслышание:
– Я этого не нахожу. По-моему, это был превосходный вокализ, весьма целительный для души. Но боюсь, что ранний подъем и дорога выбили меня из колеи, мне нужно отдохнуть. Прошу прощения, но я вынуждена откланяться.
Луиза и Пенни, вздохнув с облегчением, вернулись к своей музыке. А Филиппа, сопровождаемая Норой и Тотти, удалилась из комнаты.
– Филиппа, как ты могла?! – воскликнула Нора, когда они оказались в холле. – Ты же сама говорила, что нет ничего более скучного, чем вокализы под фортепьяно мисс дебютанток.
– Совершенно верно, Нора, – спокойно ответила Филиппа. – Но надо отдать должное мисс Луизе Даннингем – у нее формируется очень недурное сопрано.
– Ну и пусть… – проворчала Нора, признавая отчасти правоту Филиппы, но явно не желая восхищаться пением Луизы.
– Если у человека есть хоть крупица таланта, не стоит расхолаживать его, не так ли, Тотти? – спросила Филиппа, обернувшись к своей опешившей компаньонке.
– Я… я полагаю, это правильно, – смиренно согласилась Тотти.
– Если тебе так приятен ее голос, то почему же ты уходишь? – закапризничала Нора. – Ты ляжешь спать, а я должна сидеть там одна и слушать ее?
– Нора, никто из сидящих в гостиной не может превзойти тебя в твоей красоте и талантах, – произнесла Филиппа с ноткой нетерпения в голосе. – Луизе Даннингем потребуется все ее умение, чтобы поймать на крючок будущего мужа.
Нору, казалось, удовлетворило подобное объяснение и особенно комплименты в ее адрес, и к ней вернулось хорошее настроение.
– О, раз так, я готова выдерживать Луизу и Пенни еще хоть целый час или около того!
– Превосходно. А теперь, прежде чем ты вернешься к леди Де Реджис, своей мамочке, я хочу попросить тебя развлечь Бротона сегодня вечером. Он, вероятно, будет очень разочарован моим исчезновением.
Нора посмотрела на нее с хитрой усмешкой:
– Филиппа, ты всерьез думаешь, что маркиз останется внизу и будет слушать мяуканье Луизы и Пенни, если он знает, что наверху его поджидаешь ты?
Филиппа моргнула от растерянности.
– Я его… поджидаю? Нет, Нора, я не…
Но та заставила ее замолчать, понимающе подмигнув и покачав изящно причесанной в новогреческом стиле головкой.
– О, Филиппа! Все отлично понимают, что твоя мигрень – это лишь предлог. Я готова поставить шиллинг, что не пройдет и десяти минут, как маркиз постучится в твою дверь. – С этими словами Нора отвернулась и скользнула в гостиную, хихикнув за дверью.
Филиппа поняла, что отговорка с мигренью только усугубила ее положение.
Маркус был далеко не из числа любителей разговоров в мужской компании после ужина. Здесь редко можно было услышать что-нибудь дельное. Тема бизнеса еще не вошла в моду, зато пошлости было предостаточно. Порядочный джентльмен, имея досуг, вряд ли пропустит клубный вечер, игровой зал, боксерский матч, атлетические состязания, пивную или дебаты в парламенте. Во всех этих местах можно отлично посмеяться над смачными остротами. И, освобождаясь от дамского общества, джентльмены опускаются как бы на пару ступенек ниже.
Порой они раскрепощаются слишком. Как этот осанистый и цветущий господин Станден с дальнего конца стола. «Если хорошенькая юбчонка не встрепыхнется при виде меня, у меня даже не пошевелится… Но для правильных юбок на моих часах всегда шестерка», – поведал он компании. Этот его каламбур был встречен дружным хохотом большинства джентльменов. Но были и такие, кто поморщился.
Маркус с досадой отметил, что его брат Бирн последовал за группой большинства. К тому же он слишком налегал на спиртное.
– Тебе не кажется, что уже достаточно? – прошептал он ему на ухо.
Бирн, не слушая, уткнулся носом в портвейн.
– На этот раз Мисти придет первой, ставлю пять против одного, – вполголоса сообщил лорд Гемпшир Стерлингу. – Она самая лучшая в первой тройке. Никогда не видел такой могучей и ретивой кобылки. Во время войны ее племя пришлось бы кстати для королевской кавалерии. Но от нее еще нет потомства, она слишком молода. Маркус решил прислушаться к их беседе.
– А что скажешь о Славной Леди? Разрази меня гром, если она не обгонит Мисти!
Маркус знал, что лорд Гемпшир помешан на лошадях. Благодаря его страсти здесь и гостит сегодня все великосветское общество. Но за все время службы в Уайтхолле он никогда не слышал об интересах лорда Стерлинга в этой области.
– Бирн, – прошептал он на ухо брату, – лорд Стерлинг ведь не является участником заезда?
– Н-нет, не знаю, я вообще ни о ком ничего не знаю. У меня ноль информации.
Разумеется, так. После войны на континенте, во Франции и Испании, и года поправки, проведенного в Лейк-Виллидже, он с трудом вникал в тонкости светской жизни. Придется обратиться к Филиппе, она, конечно, должна знать. И не успела мысль о ней вспыхнуть в его голове, как светская беседа сделала крутой вираж от лошадей к дамам.
– А я знаю другую славную леди, которая даст фору всем остальным, – произнес Томас Херстон. – Весьма рискованная особа.
Молодые щеголи загоготали, похлопывая по спине маркиза Бротона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81