И нашел ее в прискорбном одиночестве посреди осколков. – Здесь что-то произошло?
Глядя в лицо доброго джентльмена взглядом, полным горечи и злобы, она проговорила:
– Да, лорд Филдстон, произошло. Сюда прокрались без приглашения Маркус Уорт со своим братцем, они преследуют миссис Беннинг. Один из них потерял из-за нее голову. Выдумывают какие-то сказки, будто она пропала: сбежала в парк следить за кем-то… Но она не могла! За ней по пятам ходит маркиз Бротон. Зачем ей бежать за кем-то?
Филдстон, помимо того что возглавлял военное ведомство, был еще и главой семейства. Реджи, его старшему, было десять. Он отлично знал, как плохо кончаются дела с пропавшими детьми, да и взрослыми.
– Дорогая, – произнес он отеческим тоном. – Я вижу, как глубоко вы переживаете…
Глядя на него широко распахнутыми глазами, Нора кивнула.
– Не беспокойтесь, мы сделаем все возможное… Но будет лучше, если вы расскажете все с самого начала.
Тело Стерлинга обнаружили почти сразу. Леди Джейн показала им тропу, по которой убегала Филиппа. Когда они вышли по ней к дубовой рощице, сердце мгновенно подсказало Маркусу, где надо искать.
– Бирн, – окликнул он брата, – задержи там леди, не надо им сюда ходить.
Но было уже поздно. Бирн мгновенно оказался рядом, а из-за его плеча выглядывали Тотти и леди Джейн, кричавшие от ужаса.
– Джейн, – произнес Бирн, заметив, что она успокоилась, – уведите Тотти обратно в павильон и объявите всем о случившемся.
Джейн, кивнув, повела Тотти, хватавшую ртом воздух, в дом.
– Он мертв, – произнес Бирн, обращаясь к Маркусу, присевшему перед телом.
– И его убийцы давно уже скрылись, – отметил Маркус. – Я говорю во множественном числе, потому что здесь разные следы. Смотри, как натоптано. Их было двое, и они суетились вокруг Стерлинга, бегали взад-вперед.
– Лорен работает не один, – согласился Бирн. Маркус полностью сосредоточился на изучении следов.
– Они уходили так… этим путем… – Он встал и дошел до узловатых корней, перешагнул их и сделал еще несколько шагов в сторону павильона, снял клочок золотой ткани с розового куста. В глазах у него потемнело. Они преследовали ее, и они ее поймали. Если он найдет их, они умрут!
– И что теперь? – спросил Бирн.
– Черт побери, – вздохнул Маркус. – Стерлинг наша единственная нить. Теперь ее оборвали. – Он выпрямился, огляделся вокруг. – Знаешь, как я выйду на них, Бирн? Лорен не знает милосердия, Филиппе несдобровать. И перед тем как убить ее, он захочет… поиздеваться… он из…
Бирн не дал ему додумать и высказать самые черные из его предположений, отправив брата в короткий нокаут. У Маркуса посыпались искры из глаз.
– А теперь сделай глубокий вдох, братец, – посоветовал он. – Ты обязан рассуждать трезво и разумно, а не предаваться страданиям. Вернемся к Стерлингу. Как ты полагаешь, кто с ним мог быть? Его возможный сообщник, ну?
Но Маркус не слушал. Его внимание было приковано к блестящему металлическому предмету, который он заметил в кустарнике. Он нагнулся за ним – это был обычный перочинный нож, довольно старый, с затертой ручкой.
– Маркус, – окликнул его Бирн. – О чем ты там думаешь? Скажи, с кем был дружен Стерлинг в Военном департаменте? Возможно, с Кроули?
– Да, – отозвался Маркус, разглядывая нож. – Кажется, теперь я знаю с кем.
Это был худший из всех поворотов в жизни Филиппы. С блестящей золотом светской арены в удушливую темницу. Она чувствовала пульсирующую боль сзади у основания черепа, перед глазами у нее расплывались черные круги, мускулы онемели, во рту была какая-то тряпка. Потом она сообразила, что сидит, накрепко привязанная к стулу или креслу за запястья и лодыжки. Тряпка во рту называлась кляпом. А черные пятна перед глазами оттого, что на ее голову натянут какой-то мешок. «Боже, что они сделали с моей прической?!» – подумала она, мгновенно вспомнив ужасную сцену убийства Стерлинга и свое бегство.
Она повертела головой и напрягла мускулы, испытывая на прочность веревки, но тщетно. Ее руки были прочно привязаны к жестким подлокотникам грубого кресла с деревянной спинкой, а ноги связаны вместе и накрепко примотаны к одной из ножек кресла. Все, что ей удалось, – это шевельнуть кончиком носка.
Ее манипуляции не остались без внимания, и она замерла от страха, услышав приближающиеся шаги и почувствовав затем дыхание тюремщика на своей щеке.
Но мешок наконец был снят с ее головы, и она, часто мигая, уставилась на своего мучителя.
– Bonsoir, – с усмешкой обратился он к ней, что означало «добрый вечер». Он был весел и грациозен, как кошка, играющая со своей добычей. – Вот вы и очнулись. Это хорошо.
Она не могла позвать на помощь, просто закричать, чтобы разогнать свой страх, – ее рот был забит кляпом.
– Ах, ах, ах! – издевался он. – Как вам теперь, вероятно, неловко! Но я должен был себя обезопасить. У меня, знаете ли, есть соседи.
Филиппа беспокойно огляделась по сторонам: комната довольно скромная, но обстановка дорогая; стены оклеены свежей бумагой, повсюду расставлены свечи; на окнах тяжелые драпировки, не пропускающие дневного света. Лорен и в Англии предпочитал французский стиль. Она отнесла одну из кушеток к стилю Людовика XV, а столик у стены сбоку – к стилю Людовика XIV. Но больше всего ее заинтересовала стена прямо перед ней, утыканная дюжинами карт и рисунков. На картах были крупным планом показаны различные участки Лондона, она узнала просторный Брайтон и участок порта.
Неожиданно он приблизился к ней вплотную, заставив мысленно отпрянуть в своем кресле пыток – в реальности она не могла сдвинуться и на дюйм. Он потрогал локон, выбившийся из ее прически над бровью.
– Надо же, такая хорошенькая гостья. Позвольте мне вам представиться. Нам все же придется провести вместе еще некоторое время.
Он распрямился, обошел по кругу ее кресло и остановился прямо перед ней, отвесив поклон с истинно французской грацией.
– Перед вами граф Лорен де Вийор, или тот, кто им был когда-то.
Она приподняла бровь.
– Мои земли были отняты у меня, во время революции я лишился родителей. Я стал никто, простой парень Лорен. Вы уже слышали обо мне? Нет? Но ваш Голубь знает мое имя.
Она склонила голову набок, изучая его.
– Можете не представляться. Вы мадам Беннинг, пташка-милашка Голубя. Или Сизого Ворона, если вам больше нравится. – Лорен зло прищурился, заметив, что она бессильно помотала головой, потрясенная вульгарностью его мысли и фигур речи. – Не стоит отрицать это, я не такой дурак, как мои партнеры. – Он резко рассмеялся. – Узнав, кто вы ему, я стал следить за вами. Но вы, ни разу, не вывели меня на его нору. Он слишком осторожен. Но теперь-то он непременно явится за вами. Сегодня вы попались, вы провалились со своей слежкой, которую выполняли по указке своего патрона-любовника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Глядя в лицо доброго джентльмена взглядом, полным горечи и злобы, она проговорила:
– Да, лорд Филдстон, произошло. Сюда прокрались без приглашения Маркус Уорт со своим братцем, они преследуют миссис Беннинг. Один из них потерял из-за нее голову. Выдумывают какие-то сказки, будто она пропала: сбежала в парк следить за кем-то… Но она не могла! За ней по пятам ходит маркиз Бротон. Зачем ей бежать за кем-то?
Филдстон, помимо того что возглавлял военное ведомство, был еще и главой семейства. Реджи, его старшему, было десять. Он отлично знал, как плохо кончаются дела с пропавшими детьми, да и взрослыми.
– Дорогая, – произнес он отеческим тоном. – Я вижу, как глубоко вы переживаете…
Глядя на него широко распахнутыми глазами, Нора кивнула.
– Не беспокойтесь, мы сделаем все возможное… Но будет лучше, если вы расскажете все с самого начала.
Тело Стерлинга обнаружили почти сразу. Леди Джейн показала им тропу, по которой убегала Филиппа. Когда они вышли по ней к дубовой рощице, сердце мгновенно подсказало Маркусу, где надо искать.
– Бирн, – окликнул он брата, – задержи там леди, не надо им сюда ходить.
Но было уже поздно. Бирн мгновенно оказался рядом, а из-за его плеча выглядывали Тотти и леди Джейн, кричавшие от ужаса.
– Джейн, – произнес Бирн, заметив, что она успокоилась, – уведите Тотти обратно в павильон и объявите всем о случившемся.
Джейн, кивнув, повела Тотти, хватавшую ртом воздух, в дом.
– Он мертв, – произнес Бирн, обращаясь к Маркусу, присевшему перед телом.
– И его убийцы давно уже скрылись, – отметил Маркус. – Я говорю во множественном числе, потому что здесь разные следы. Смотри, как натоптано. Их было двое, и они суетились вокруг Стерлинга, бегали взад-вперед.
– Лорен работает не один, – согласился Бирн. Маркус полностью сосредоточился на изучении следов.
– Они уходили так… этим путем… – Он встал и дошел до узловатых корней, перешагнул их и сделал еще несколько шагов в сторону павильона, снял клочок золотой ткани с розового куста. В глазах у него потемнело. Они преследовали ее, и они ее поймали. Если он найдет их, они умрут!
– И что теперь? – спросил Бирн.
– Черт побери, – вздохнул Маркус. – Стерлинг наша единственная нить. Теперь ее оборвали. – Он выпрямился, огляделся вокруг. – Знаешь, как я выйду на них, Бирн? Лорен не знает милосердия, Филиппе несдобровать. И перед тем как убить ее, он захочет… поиздеваться… он из…
Бирн не дал ему додумать и высказать самые черные из его предположений, отправив брата в короткий нокаут. У Маркуса посыпались искры из глаз.
– А теперь сделай глубокий вдох, братец, – посоветовал он. – Ты обязан рассуждать трезво и разумно, а не предаваться страданиям. Вернемся к Стерлингу. Как ты полагаешь, кто с ним мог быть? Его возможный сообщник, ну?
Но Маркус не слушал. Его внимание было приковано к блестящему металлическому предмету, который он заметил в кустарнике. Он нагнулся за ним – это был обычный перочинный нож, довольно старый, с затертой ручкой.
– Маркус, – окликнул его Бирн. – О чем ты там думаешь? Скажи, с кем был дружен Стерлинг в Военном департаменте? Возможно, с Кроули?
– Да, – отозвался Маркус, разглядывая нож. – Кажется, теперь я знаю с кем.
Это был худший из всех поворотов в жизни Филиппы. С блестящей золотом светской арены в удушливую темницу. Она чувствовала пульсирующую боль сзади у основания черепа, перед глазами у нее расплывались черные круги, мускулы онемели, во рту была какая-то тряпка. Потом она сообразила, что сидит, накрепко привязанная к стулу или креслу за запястья и лодыжки. Тряпка во рту называлась кляпом. А черные пятна перед глазами оттого, что на ее голову натянут какой-то мешок. «Боже, что они сделали с моей прической?!» – подумала она, мгновенно вспомнив ужасную сцену убийства Стерлинга и свое бегство.
Она повертела головой и напрягла мускулы, испытывая на прочность веревки, но тщетно. Ее руки были прочно привязаны к жестким подлокотникам грубого кресла с деревянной спинкой, а ноги связаны вместе и накрепко примотаны к одной из ножек кресла. Все, что ей удалось, – это шевельнуть кончиком носка.
Ее манипуляции не остались без внимания, и она замерла от страха, услышав приближающиеся шаги и почувствовав затем дыхание тюремщика на своей щеке.
Но мешок наконец был снят с ее головы, и она, часто мигая, уставилась на своего мучителя.
– Bonsoir, – с усмешкой обратился он к ней, что означало «добрый вечер». Он был весел и грациозен, как кошка, играющая со своей добычей. – Вот вы и очнулись. Это хорошо.
Она не могла позвать на помощь, просто закричать, чтобы разогнать свой страх, – ее рот был забит кляпом.
– Ах, ах, ах! – издевался он. – Как вам теперь, вероятно, неловко! Но я должен был себя обезопасить. У меня, знаете ли, есть соседи.
Филиппа беспокойно огляделась по сторонам: комната довольно скромная, но обстановка дорогая; стены оклеены свежей бумагой, повсюду расставлены свечи; на окнах тяжелые драпировки, не пропускающие дневного света. Лорен и в Англии предпочитал французский стиль. Она отнесла одну из кушеток к стилю Людовика XV, а столик у стены сбоку – к стилю Людовика XIV. Но больше всего ее заинтересовала стена прямо перед ней, утыканная дюжинами карт и рисунков. На картах были крупным планом показаны различные участки Лондона, она узнала просторный Брайтон и участок порта.
Неожиданно он приблизился к ней вплотную, заставив мысленно отпрянуть в своем кресле пыток – в реальности она не могла сдвинуться и на дюйм. Он потрогал локон, выбившийся из ее прически над бровью.
– Надо же, такая хорошенькая гостья. Позвольте мне вам представиться. Нам все же придется провести вместе еще некоторое время.
Он распрямился, обошел по кругу ее кресло и остановился прямо перед ней, отвесив поклон с истинно французской грацией.
– Перед вами граф Лорен де Вийор, или тот, кто им был когда-то.
Она приподняла бровь.
– Мои земли были отняты у меня, во время революции я лишился родителей. Я стал никто, простой парень Лорен. Вы уже слышали обо мне? Нет? Но ваш Голубь знает мое имя.
Она склонила голову набок, изучая его.
– Можете не представляться. Вы мадам Беннинг, пташка-милашка Голубя. Или Сизого Ворона, если вам больше нравится. – Лорен зло прищурился, заметив, что она бессильно помотала головой, потрясенная вульгарностью его мысли и фигур речи. – Не стоит отрицать это, я не такой дурак, как мои партнеры. – Он резко рассмеялся. – Узнав, кто вы ему, я стал следить за вами. Но вы, ни разу, не вывели меня на его нору. Он слишком осторожен. Но теперь-то он непременно явится за вами. Сегодня вы попались, вы провалились со своей слежкой, которую выполняли по указке своего патрона-любовника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81