– Коул, я не понимаю…
– Кристин, я не хочу твоей жалости. Не хочу. Это бесполезно. Я гадал этой ночью, что же было между нами. Ведь когда я уезжал в мае, ты была со мной просто вежлива. Можешь ненавидеть меня, если хочешь, но, ради Бога, только не жалей!
Ошеломленная, она застыла, глядя на него, стараясь сдержать слезы, готовые хлынуть из глаз.
– Я думал о том, чтобы тебе с Шеннон перебраться в Лондон, пока здесь все не кончится. Я имею некоторое влияние на Куонтрилла, но боюсь, моего влияния на янки маловато. Это опасное место…
– Уходи! – проговорила Кристин.
– Кристин?..
– Возвращайся к своим проклятым конфедератам! – выкрикнула она. – Я уже сталкивалась с янки и благодарна им, они были со мной поразительно вежливы.
– Кристин…
– Мне и здесь хорошо! Клянусь! Нам здесь хорошо.
Он постоял молча, потом накинул мундир на плечи и надел шляпу.
– Кристин…
– Ты уберешься отсюда или нет? Тебе не нужна моя жалость, ты хочешь моей ненависти! Ну, так получай ее! Уходи!
– Как знаешь, Кристин!
Он снова подошел к кровати и прижал ее к своей груди. Она хотела вырваться, хотела сказать ему, что готова и в самом деле возненавидеть его. Но он снова покидал ее, снова уходил на войну. А она боялась войны. На войне слишком часто убивают…
И она ответила на его поцелуй со всей страстью, какую испытывала к этому человеку. Она старалась запомнить каждое свое ощущение. Ведь он снова уходит…
Потом он оторвался от нее, глаза их встретились, и он очень медленно и бережно уложил ее на кровать.
Они не сказали друг другу ни слова. Он легко поцеловал ее в лоб и вышел из комнаты.
Часть IV
ВНЕ ЗАКОНА
Глава тринадцатая
Июнь 1864 г.
Лучше бы он не появлялся в Канзасе.
Коул знал, что ему не следовало приезжать в Канзас. Разведывательная миссия в Кентукки – это одно. Оттуда он мог довольно легко перебраться в Вирджинию или в Мэриленд. Даже в Огайо с ним бы ничего не случилось. На востоке страны не так быстро вешают человека по подозрению в шпионаже. И не расстреливают человека на месте; во всяком случае, насколько Коул слышал, это бывает не так часто.
Ему никак не следовало приезжать в Канзас.
Но положение южан было критическим. Генерал Ли потерял Джексона Каменную Стену. Бесконечно много людей погибло. Смертельно ранили Джеба Стюарта, именно его смерть явилась самой серьезной потерей. Коул вспоминал их дни в Уэст-Пойнте, вспоминал их совместные проделки во время поездки на Запад. Незадолго перед смертью Джеба умерла его маленькая дочь. Рассказывают, когда он умирал, то с улыбкой ждал, когда встретится с ней на небесах. Его похоронили на Голливудском кладбище. Коул побывал на его могиле. Коулу не верилось, что Джеймс Юэл Браун Стюарт, его друг, отважный кавалерист, мертв. Коул навестил Флору, жену Джеба, погоревал с ней о потере. Нелегко пришлось этой женщине. Муж был генералом Армии Конфедерации. А отец – генерал армии юнионистов…
Коулу снова пришлось отправиться в путь, на этот раз вести переговоры с индейцами племен чироки и чокто, которых нужно было убедить воевать на стороне Конфедерации. Войска юнионистов приближались к Ричмонду, и генералу Ли во что бы то ни стало нужно было защитить столицу.
Из Вирджинии Коул отправился в Теннесси, там он получил приказ присоединиться к воинской части своего брата. Петля все туже и туже затягивалась на шее Конфедерации. Джону Ханту Моргану удалось бежать из плена, и теперь ему нужна была информация о войсках юнионистов, посланных в Кентукки и Теннесси из Канзас-Сити. Коул отправился на это задание только по одной причине – чтобы оказаться поближе к Кристин. Ему не обходимо было встретиться с ней. Они так давно не виделись и расстались не слишком красиво. Он получил от нее несколько писем – немногословных, коротких записок; она сообщала, что у них все хорошо, что та часть Миссури, где расположено их ранчо, находится под контролем юнионистов и потому ему лучше держаться подальше от их мест, чтобы избежать неприятностей.
Джейми и Малакай получали от нее куда более пространные и теплые письма, но и в них Кристин сообщала не слишком много. Все письма были похожи одно на другое. Кристин вспоминала какой-нибудь смешной случай из жизни, желая повеселить братьев, заканчивались же письма всегда одинаково – словами о том, что она молится за них. О том, что Шеннон увлечена капитаном Элсвортом и переписывается с ним, Кристин, конечно же, не смогла умолчать. Она находит его очаровательным и достойным джентльменом. Он янки, но Кристин была уверена – семья забудет об этом, когда война закончится. Все они должны забыть о том, что разделяло людей во время войны, ради того, чтобы жить.
Коул вовсе не был в этом уверен. Существовала часть его прошлого, которую он не мог и едва ли когда-нибудь сможет забыть, пока не отомстит. Он не успокоится до тех пор, пока не умрут «красноногие» бандиты, которые сожгли его дом и убили его жену. Не сможет жить спокойно, каким бы сладким ни было искушение.
Он сидел в дальнем углу салуна, низко надвинув на лоб шляпу, потягивал виски и прислушивался к разговорам. Он довольно быстро узнал, что лейтенант Биллингсли переведет отряд в восемьсот человек из Канзаса в Топело, а затем в Кентукки на следующей неделе. В салуне было полно молоденьких солдат-юнионистов, совсем мальчиков, еще не узнавших суровость войны в полной мере. К каждой группе новобранцев были приставлены один-два солдата постарше. На Коула никто не обращал внимания. На нем были хлопчатобумажная рубашка и штаны из грубой ткани, жилет из воловьей кожи. Кое-кто из посетителей поинтересовался, почему он не в военной форме. У Коула наготове была история о том, что он едет домой после ранения в битве при Шилоу. После такого признания ему прислали бутылку виски. На всякий случай Коул еще глубже надвинул на лоб шляпу и продолжал слушать. Он узнал все, что ему было нужно, теперь пора уходить. Он хочет повидаться со своей женой.
Его жена…
Теперь он может это сказать. И только изредка печаль накатывает на него. Его жена… Его жену убили, и он женился во второй раз – на маленькой злючке с золотистыми волосами.
И вот выясняется, что ей все известно. Проклятый Эмери! Он не имел права ей рассказывать. Теперь он никогда не узнает… никогда не узнает, каковы на самом деле ее чувства. Н-да… Война – не слишком подходящее время, чтобы жениться. Коул мог по пальцам пересчитать, сколько раз виделся с Кристин, он злился на нее, но всегда восхищался ее мужеством.
Прошло время, и он понял, что она нужна ему.
Как воздух. Как вода. Как сама земля. Она необходима. Когда ее не было рядом, его все еще мучили ночные кошмары, но время медленно залечивало раны. Все чаще теперь ему снилась Кристин, ее мягкая улыбка, большие блестящие глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Кристин, я не хочу твоей жалости. Не хочу. Это бесполезно. Я гадал этой ночью, что же было между нами. Ведь когда я уезжал в мае, ты была со мной просто вежлива. Можешь ненавидеть меня, если хочешь, но, ради Бога, только не жалей!
Ошеломленная, она застыла, глядя на него, стараясь сдержать слезы, готовые хлынуть из глаз.
– Я думал о том, чтобы тебе с Шеннон перебраться в Лондон, пока здесь все не кончится. Я имею некоторое влияние на Куонтрилла, но боюсь, моего влияния на янки маловато. Это опасное место…
– Уходи! – проговорила Кристин.
– Кристин?..
– Возвращайся к своим проклятым конфедератам! – выкрикнула она. – Я уже сталкивалась с янки и благодарна им, они были со мной поразительно вежливы.
– Кристин…
– Мне и здесь хорошо! Клянусь! Нам здесь хорошо.
Он постоял молча, потом накинул мундир на плечи и надел шляпу.
– Кристин…
– Ты уберешься отсюда или нет? Тебе не нужна моя жалость, ты хочешь моей ненависти! Ну, так получай ее! Уходи!
– Как знаешь, Кристин!
Он снова подошел к кровати и прижал ее к своей груди. Она хотела вырваться, хотела сказать ему, что готова и в самом деле возненавидеть его. Но он снова покидал ее, снова уходил на войну. А она боялась войны. На войне слишком часто убивают…
И она ответила на его поцелуй со всей страстью, какую испытывала к этому человеку. Она старалась запомнить каждое свое ощущение. Ведь он снова уходит…
Потом он оторвался от нее, глаза их встретились, и он очень медленно и бережно уложил ее на кровать.
Они не сказали друг другу ни слова. Он легко поцеловал ее в лоб и вышел из комнаты.
Часть IV
ВНЕ ЗАКОНА
Глава тринадцатая
Июнь 1864 г.
Лучше бы он не появлялся в Канзасе.
Коул знал, что ему не следовало приезжать в Канзас. Разведывательная миссия в Кентукки – это одно. Оттуда он мог довольно легко перебраться в Вирджинию или в Мэриленд. Даже в Огайо с ним бы ничего не случилось. На востоке страны не так быстро вешают человека по подозрению в шпионаже. И не расстреливают человека на месте; во всяком случае, насколько Коул слышал, это бывает не так часто.
Ему никак не следовало приезжать в Канзас.
Но положение южан было критическим. Генерал Ли потерял Джексона Каменную Стену. Бесконечно много людей погибло. Смертельно ранили Джеба Стюарта, именно его смерть явилась самой серьезной потерей. Коул вспоминал их дни в Уэст-Пойнте, вспоминал их совместные проделки во время поездки на Запад. Незадолго перед смертью Джеба умерла его маленькая дочь. Рассказывают, когда он умирал, то с улыбкой ждал, когда встретится с ней на небесах. Его похоронили на Голливудском кладбище. Коул побывал на его могиле. Коулу не верилось, что Джеймс Юэл Браун Стюарт, его друг, отважный кавалерист, мертв. Коул навестил Флору, жену Джеба, погоревал с ней о потере. Нелегко пришлось этой женщине. Муж был генералом Армии Конфедерации. А отец – генерал армии юнионистов…
Коулу снова пришлось отправиться в путь, на этот раз вести переговоры с индейцами племен чироки и чокто, которых нужно было убедить воевать на стороне Конфедерации. Войска юнионистов приближались к Ричмонду, и генералу Ли во что бы то ни стало нужно было защитить столицу.
Из Вирджинии Коул отправился в Теннесси, там он получил приказ присоединиться к воинской части своего брата. Петля все туже и туже затягивалась на шее Конфедерации. Джону Ханту Моргану удалось бежать из плена, и теперь ему нужна была информация о войсках юнионистов, посланных в Кентукки и Теннесси из Канзас-Сити. Коул отправился на это задание только по одной причине – чтобы оказаться поближе к Кристин. Ему не обходимо было встретиться с ней. Они так давно не виделись и расстались не слишком красиво. Он получил от нее несколько писем – немногословных, коротких записок; она сообщала, что у них все хорошо, что та часть Миссури, где расположено их ранчо, находится под контролем юнионистов и потому ему лучше держаться подальше от их мест, чтобы избежать неприятностей.
Джейми и Малакай получали от нее куда более пространные и теплые письма, но и в них Кристин сообщала не слишком много. Все письма были похожи одно на другое. Кристин вспоминала какой-нибудь смешной случай из жизни, желая повеселить братьев, заканчивались же письма всегда одинаково – словами о том, что она молится за них. О том, что Шеннон увлечена капитаном Элсвортом и переписывается с ним, Кристин, конечно же, не смогла умолчать. Она находит его очаровательным и достойным джентльменом. Он янки, но Кристин была уверена – семья забудет об этом, когда война закончится. Все они должны забыть о том, что разделяло людей во время войны, ради того, чтобы жить.
Коул вовсе не был в этом уверен. Существовала часть его прошлого, которую он не мог и едва ли когда-нибудь сможет забыть, пока не отомстит. Он не успокоится до тех пор, пока не умрут «красноногие» бандиты, которые сожгли его дом и убили его жену. Не сможет жить спокойно, каким бы сладким ни было искушение.
Он сидел в дальнем углу салуна, низко надвинув на лоб шляпу, потягивал виски и прислушивался к разговорам. Он довольно быстро узнал, что лейтенант Биллингсли переведет отряд в восемьсот человек из Канзаса в Топело, а затем в Кентукки на следующей неделе. В салуне было полно молоденьких солдат-юнионистов, совсем мальчиков, еще не узнавших суровость войны в полной мере. К каждой группе новобранцев были приставлены один-два солдата постарше. На Коула никто не обращал внимания. На нем были хлопчатобумажная рубашка и штаны из грубой ткани, жилет из воловьей кожи. Кое-кто из посетителей поинтересовался, почему он не в военной форме. У Коула наготове была история о том, что он едет домой после ранения в битве при Шилоу. После такого признания ему прислали бутылку виски. На всякий случай Коул еще глубже надвинул на лоб шляпу и продолжал слушать. Он узнал все, что ему было нужно, теперь пора уходить. Он хочет повидаться со своей женой.
Его жена…
Теперь он может это сказать. И только изредка печаль накатывает на него. Его жена… Его жену убили, и он женился во второй раз – на маленькой злючке с золотистыми волосами.
И вот выясняется, что ей все известно. Проклятый Эмери! Он не имел права ей рассказывать. Теперь он никогда не узнает… никогда не узнает, каковы на самом деле ее чувства. Н-да… Война – не слишком подходящее время, чтобы жениться. Коул мог по пальцам пересчитать, сколько раз виделся с Кристин, он злился на нее, но всегда восхищался ее мужеством.
Прошло время, и он понял, что она нужна ему.
Как воздух. Как вода. Как сама земля. Она необходима. Когда ее не было рядом, его все еще мучили ночные кошмары, но время медленно залечивало раны. Все чаще теперь ему снилась Кристин, ее мягкая улыбка, большие блестящие глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66