Мы тебя оставим живой. По крайней мере, пока будут гореть твой дом и амбар. Ты должна услышать, как кричат лошади. Это и в самом деле чудесные звуки, ты же любишь лошадей… Затем Гарри, может быть, снимет с тебя скальп. Он перенял это искусство от самого малыша Арчи Клеменса. Но посмотрим, как пойдет день, может быть, у нас на все не хватит времени. В этих местах полным-полно янки. Вы это знаете, миссис Слейтер? Конечно, знаете. Ведь ваш братец – предатель-янки. Так ведь? Но не волнуйтесь за него. Прошлой ночью я пристрелил его.
У Кристин подогнулись колени, и она села прямо на землю. Мэтью! Не может быть! Нет!
Зик рассмеялся.
Что-то внутри у нее оборвалось. Она вскочила на ноги и с яростью бросилась на Зика. Шеннон быстро сориентировалась, и обе они упали на него, кусая, царапая. Зик закричал, но никто из его людей поначалу не бросился ему на выручку. Стрелять они не могли: боялись попасть в своего вожака.
И тут раздался звук, до боли узнаваемый. Сомнений быть не могло, это конный отряд.
– Спасайтесь! – закричал один из бушхокеров.
Зик, изловчившись, сбросил, наконец, Шеннон на землю. С силой ударив Кристин по лицу, он, схватив ее, оглушенную ударом, за волосы, потащил к ступенькам крыльца и остановился за креслом-качалкой.
Цокот копыт слышался уже совсем близко, он звучал как тысяча барабанов.
– Ублюдок! – пробормотал Зик. – Как он мог узнать?..
Только когда Зик примостил свою винтовку на качалке и начал прицеливаться, Кристин сумела взглянуть на всадников.
Они были в серых довольно потрепанных униформах, но на лошадях держались великолепно. Клич мятежников взорвал воздух, и лошади остановились у дома, взметая столбы пыли. Раздался ружейный залп, Кристин вскрикнула.
Впереди всех скакал Коул, рядом – Малакай и Джейми.
Армия Союза проигрывала сражения с бушхокерами, потому что те имели прекрасное вооружение и действовали быстро и слаженно, но теперь им предстояло сразиться с человеком, который хорошо знал их повадки. С человеком, который умел действовать еще быстрее, чем они. С человеком, небольшой отряд которого был вооружен так же хорошо, как и они. И солдаты этого отряда горели желанием спасти свои честь и достоинство в войне, которую им суждено было проиграть. Они боролись против своих, потому что эти «свои» предали закон Юга, за который многие из них положили жизни.
Кристин ничего не видела из-за пыли, поднятой копытами лошадей, из-за огня и дыма выстрелов. Она только знала, что Зик остервенело тянул ее в дом.
Она упиралась. Он грозился, что пристрелит ее, но Кристин было все равно. Он убил Мэтью, убил ее отца и, наверное, убьет ее. Она надеялась только, что Далила отыскала Гейба и спряталась где-нибудь с ним. Кристин хотела, чтобы ее сын остался жив. Она хотела, чтобы хоть что-то доброе, хорошее выросло из пыли и пепла этой войны. Она хотела, чтобы ее ребенок, ребенок Коула, жил, не зная ужасов кровавой междуусобицы.
– Проклятая! – заорал Зик. Он с яростью заломил руку Кристин за спину, и она закричала от боли. Он толкнул ее к двери, затем в дом. Он толкал ее к лестнице, но боль в руке стала такой нестерпимой, что Кристин споткнулась на ступеньках.
– Может, у нас есть немного времени. Кто знает, вдруг возня затянется… Так что я не против поиметь тебя прямо на кровати Коула Слейтера, а потом посмотрю, как он захлебнется собственной кровью.
Внезапно входная дверь открылась, и в проеме показался Коул. Зик развернулся, выставив Кристин впереди себя как прикрытие.
Коул не двигался. В левой руке он держал кавалерийскую саблю, правой целился из кольта.
– Положи оружие, Слейтер, но только медленно, – проговорил Зик. Он мертвой хваткой вцепился в Кристин, а она едва не задохнулась от вони его немытого тела и дыхания, отдающего перегаром.
– Убери грязные лапы от моей жены, Зик.
– Ты знаешь, Слейтер, я поздно пришел к Куонтриллу. Вот почему не вспомнил тебя, когда мы встретились в первый раз. Но теперь-то все вспомнил. И мечтал увидеть тебя снова. Поверь, я много думал об этом. Так что опусти пистолет. Хочешь посмотреть, как я разряжу это серебристое дуло прямо ей в горло? Подумай, как потечет кровь, ее кровь, Слейтер.
И вдруг они услышали плач. Плакал Гейб. Далила, наверное, с ним где-то поблизости, подумала Кристин.
У нее засосало под ложечкой. Она увидела, как побледнел Коул. Зик ухмыльнулся.
– У тебя славный парень, Слейтер, – растягивая слова, проговорил Зик. Он приставил дуло пистолета к щеке Кристин. – В самом деле, славная жена и славный сын. Если хочешь видеть их живыми, опусти пистолет тихо и спокойно. Никаких резких движений.
– Никаких резких движений, – эхом повторил Коул.
Малыш, продолжал плакать. Кристин закусила губу; как только Коул опустит пистолет, Зик убьет его, а она так много должна ему сказать. Гейб теперь уже ходит, даже лепечет что-то. Она научила его говорить слово «папа». У него самый звонкий в мире смех, и глаза у него так похожи на глаза его отца…
– Коул, нет! – вырвалось у нее.
Он улыбнулся ей.
– Я должен сделать это, Кристин.
Зик захохотал.
– Да, он должен сделать это!
Коул посмотрел на Кристин и улыбнулся.
– Я никогда не говорил тебе, что люблю тебя. Знай же, я люблю тебя всем сердцем.
– О Господи, Коул!
– Я люблю тебя. Я люблю тебя. Пригни голову, Кристин.
– Что? – выдохнула она.
Он не бросил свой кольт. Он целился поверх ее головы. Она вскрикнула, и весь мир взорвался.
Глава пятнадцатая
Кристин упала, ноги отказывались ее держать. Единственное, что отпечаталось в ее сознании, – выстрел. Единственный выстрел, который сделал Коул. Ответного выстрела не последовало.
Тело Зика рухнуло на нее. Кристин мгновенно пришла в себя. Краем глаза увидела голову Зика – невидящий взгляд уставился в стену, на лбу чудовищная рана. Она попыталась сбросить его, но тщетно. И тут сильные руки обвились вокруг нее и вытянули из-под Зика. Кристин не могла оторвать от него глаз – ужасающее зрелище, от которого стынет кровь и жилах.
– Кристин! – Коул обнял ее.
Она подняла глаза. В его взгляде светилась тревога.
– Ты не ранена?
Кристин покачала головой. Говорить она не могла. Она посмотрела на него и уронила голову ему на грудь, заплакав. Он гладил ее по волосам, бормотал что-то ласковое, утешая ее.
– Как ты узнал, что мы в беде? Они убили всех солдат, что охраняли ранчо. Хотя нет, некоторые, может быть, еще живы. Надо помочь им! Один из них спас меня. – Слезы с новой силой хлынули у нее из глаз, как Кристин ни старалась сдержаться. – Коул! Он убил Мэтью! Он разыскал моего брата и убил его.
– Тише, милая, успокойся, – шептал Коул, прижав ее к себе и гладя по волосам. Подняв ее голову за подбородок, он посмотрел ей в глаза. Хотел убедиться в том, что она в состоянии понять, что он говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
У Кристин подогнулись колени, и она села прямо на землю. Мэтью! Не может быть! Нет!
Зик рассмеялся.
Что-то внутри у нее оборвалось. Она вскочила на ноги и с яростью бросилась на Зика. Шеннон быстро сориентировалась, и обе они упали на него, кусая, царапая. Зик закричал, но никто из его людей поначалу не бросился ему на выручку. Стрелять они не могли: боялись попасть в своего вожака.
И тут раздался звук, до боли узнаваемый. Сомнений быть не могло, это конный отряд.
– Спасайтесь! – закричал один из бушхокеров.
Зик, изловчившись, сбросил, наконец, Шеннон на землю. С силой ударив Кристин по лицу, он, схватив ее, оглушенную ударом, за волосы, потащил к ступенькам крыльца и остановился за креслом-качалкой.
Цокот копыт слышался уже совсем близко, он звучал как тысяча барабанов.
– Ублюдок! – пробормотал Зик. – Как он мог узнать?..
Только когда Зик примостил свою винтовку на качалке и начал прицеливаться, Кристин сумела взглянуть на всадников.
Они были в серых довольно потрепанных униформах, но на лошадях держались великолепно. Клич мятежников взорвал воздух, и лошади остановились у дома, взметая столбы пыли. Раздался ружейный залп, Кристин вскрикнула.
Впереди всех скакал Коул, рядом – Малакай и Джейми.
Армия Союза проигрывала сражения с бушхокерами, потому что те имели прекрасное вооружение и действовали быстро и слаженно, но теперь им предстояло сразиться с человеком, который хорошо знал их повадки. С человеком, который умел действовать еще быстрее, чем они. С человеком, небольшой отряд которого был вооружен так же хорошо, как и они. И солдаты этого отряда горели желанием спасти свои честь и достоинство в войне, которую им суждено было проиграть. Они боролись против своих, потому что эти «свои» предали закон Юга, за который многие из них положили жизни.
Кристин ничего не видела из-за пыли, поднятой копытами лошадей, из-за огня и дыма выстрелов. Она только знала, что Зик остервенело тянул ее в дом.
Она упиралась. Он грозился, что пристрелит ее, но Кристин было все равно. Он убил Мэтью, убил ее отца и, наверное, убьет ее. Она надеялась только, что Далила отыскала Гейба и спряталась где-нибудь с ним. Кристин хотела, чтобы ее сын остался жив. Она хотела, чтобы хоть что-то доброе, хорошее выросло из пыли и пепла этой войны. Она хотела, чтобы ее ребенок, ребенок Коула, жил, не зная ужасов кровавой междуусобицы.
– Проклятая! – заорал Зик. Он с яростью заломил руку Кристин за спину, и она закричала от боли. Он толкнул ее к двери, затем в дом. Он толкал ее к лестнице, но боль в руке стала такой нестерпимой, что Кристин споткнулась на ступеньках.
– Может, у нас есть немного времени. Кто знает, вдруг возня затянется… Так что я не против поиметь тебя прямо на кровати Коула Слейтера, а потом посмотрю, как он захлебнется собственной кровью.
Внезапно входная дверь открылась, и в проеме показался Коул. Зик развернулся, выставив Кристин впереди себя как прикрытие.
Коул не двигался. В левой руке он держал кавалерийскую саблю, правой целился из кольта.
– Положи оружие, Слейтер, но только медленно, – проговорил Зик. Он мертвой хваткой вцепился в Кристин, а она едва не задохнулась от вони его немытого тела и дыхания, отдающего перегаром.
– Убери грязные лапы от моей жены, Зик.
– Ты знаешь, Слейтер, я поздно пришел к Куонтриллу. Вот почему не вспомнил тебя, когда мы встретились в первый раз. Но теперь-то все вспомнил. И мечтал увидеть тебя снова. Поверь, я много думал об этом. Так что опусти пистолет. Хочешь посмотреть, как я разряжу это серебристое дуло прямо ей в горло? Подумай, как потечет кровь, ее кровь, Слейтер.
И вдруг они услышали плач. Плакал Гейб. Далила, наверное, с ним где-то поблизости, подумала Кристин.
У нее засосало под ложечкой. Она увидела, как побледнел Коул. Зик ухмыльнулся.
– У тебя славный парень, Слейтер, – растягивая слова, проговорил Зик. Он приставил дуло пистолета к щеке Кристин. – В самом деле, славная жена и славный сын. Если хочешь видеть их живыми, опусти пистолет тихо и спокойно. Никаких резких движений.
– Никаких резких движений, – эхом повторил Коул.
Малыш, продолжал плакать. Кристин закусила губу; как только Коул опустит пистолет, Зик убьет его, а она так много должна ему сказать. Гейб теперь уже ходит, даже лепечет что-то. Она научила его говорить слово «папа». У него самый звонкий в мире смех, и глаза у него так похожи на глаза его отца…
– Коул, нет! – вырвалось у нее.
Он улыбнулся ей.
– Я должен сделать это, Кристин.
Зик захохотал.
– Да, он должен сделать это!
Коул посмотрел на Кристин и улыбнулся.
– Я никогда не говорил тебе, что люблю тебя. Знай же, я люблю тебя всем сердцем.
– О Господи, Коул!
– Я люблю тебя. Я люблю тебя. Пригни голову, Кристин.
– Что? – выдохнула она.
Он не бросил свой кольт. Он целился поверх ее головы. Она вскрикнула, и весь мир взорвался.
Глава пятнадцатая
Кристин упала, ноги отказывались ее держать. Единственное, что отпечаталось в ее сознании, – выстрел. Единственный выстрел, который сделал Коул. Ответного выстрела не последовало.
Тело Зика рухнуло на нее. Кристин мгновенно пришла в себя. Краем глаза увидела голову Зика – невидящий взгляд уставился в стену, на лбу чудовищная рана. Она попыталась сбросить его, но тщетно. И тут сильные руки обвились вокруг нее и вытянули из-под Зика. Кристин не могла оторвать от него глаз – ужасающее зрелище, от которого стынет кровь и жилах.
– Кристин! – Коул обнял ее.
Она подняла глаза. В его взгляде светилась тревога.
– Ты не ранена?
Кристин покачала головой. Говорить она не могла. Она посмотрела на него и уронила голову ему на грудь, заплакав. Он гладил ее по волосам, бормотал что-то ласковое, утешая ее.
– Как ты узнал, что мы в беде? Они убили всех солдат, что охраняли ранчо. Хотя нет, некоторые, может быть, еще живы. Надо помочь им! Один из них спас меня. – Слезы с новой силой хлынули у нее из глаз, как Кристин ни старалась сдержаться. – Коул! Он убил Мэтью! Он разыскал моего брата и убил его.
– Тише, милая, успокойся, – шептал Коул, прижав ее к себе и гладя по волосам. Подняв ее голову за подбородок, он посмотрел ей в глаза. Хотел убедиться в том, что она в состоянии понять, что он говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66